Учитель - Харитон Байконурович Мамбурин
Медицинский комплекс, отслеживающий сердцебиение Ивао Хаттори, испуганно пискнул, когда в тщедушном теле, скрытом металлом и пластиком, неожиданно сильно забилось сердце детектива, внезапно осознавшего, что он не сможет попросту притащить этого юного гения в главный офис Специального Комитета и учинить тому настоящий допрос. Человек, устроивший уже две катастрофы, спокойно придёт в школу, а затем спокойно пойдет домой, заниматься своими делами, жить своей жизнью.
А Хаттори пойдет заниматься другими делами, сделав вид, что никаких подозрений к Акире Кирью у него нет. Спящему Лису предложили сделку…, и он примет её условия.
Тот, кто дважды сотряс мир – может и повторить.
Даже из тюремной камеры.
Особенно – из неё.
Глава 10. Удой с хаоса
Если бы у меня кто-нибудь спросил «в чем сложность обучения элементарным бытовым знаниям у стада боевых мужиков, в головах у которых одни мускулы?», я бы ответил, что сложность несет только объяснение, что это им вообще нужно. Стоит привести конкретный пример, доходчиво рассказать хотя бы о том, что товар в магазинах не возникает волшебным образом, как у этих костоломов просыпается интерес в преподаваемом предмете. И чем дальше зайти – тем выше этот самый интерес.
- Сенсей!
Это был первый мой серьезный «сенсей» в заброшенной деревенской школе Огасавары.
- Сенсей, - повторил тот самый чемпион подпольных боев Северного Канто, - Можно подробнее о этом… ценообразовании?
- Конечно, - кивнул я, оглядывая притихший «класс», где почти все с огромным уважением уставились на задавшего сложный вопрос, - Вкратце, это будет звучать так…
Авторитет. У этих людей нет ни времени, ни навыков, чтобы воспринимать информацию как положено, от элементарных до комплексных понятий. Они слишком стары, закоснели, их стиль жизни давным-давно определен. Но, если они верят человеку, делящемуся с ними знаниями, то могут воспринять простой конечный вывод. На веру. Вода мокрая, огонь горячий, не все очкарики – мертворожденные уродцы, чья жизнь бессмысленна и посвящена суете.
Я объяснял и рассказывал вещи, некоторые из которых лежали даже за гранью элементарных знаний. То, что ординарный человек может остаться калекой после их дружеского толчка, сколько денег приблизительно уходит на воспитание ребенка, почему от внешнего вида этих сидящих в классе господ некоторые люди плачут, а некоторые предлагают им свои кошельки. И что брать эти кошельки – дело нехорошее и постыдное.
За два-три часа мы успевали не так уж и многое, потому что информацию нужно было повторять. На этом занятии тетрадка для записей оказалась только у чемпиона, но лиха беда начало.
- А у меня есть личный вопрос! – поднял руку другой, - Почему вы, сенсей, выбрали себе в наставники «мусорщика»?!
Острый выжидательный интерес окружающих, замолчавших после того, как вопрос был озвучен, вынудил меня ответить. Почти правду.
- Я не планировал надевать черное, - медленно и серьезно произнес я, - Никогда. Но когда к тебе домой приходят представители крупной дзайбацу и в обход закона хотят забрать и тебя, и твоих младших брата и сестру, то идешь на всё, чтобы они убрались из твоей жизни. «Мусорщики» могут считаться самыми слабыми бойцами, но они как никто умеют выживать. Мне это подходит.
- То есть, ты проглотил Снадобье, чтобы не работать на корпорацию? – нахмуренные брови чемпиона намекали, что он усиленно пытается понять в чем дело.
- У меня свои планы на жизнь, свой путь, - развел руками я, - Хочу взять больше, чем мне будут согласны дать. Снадобье не помешает мне исполнить свои мечты, а вот клетка офиса бы их сломала. Все просто.
- Но почему тобой не занялся Кулак Грома?
- Дед? Я слишком жесток для Джигокукен.
Воцарившуюся короткую тишину, которую я уже хотел прервать продолжением урока, нарушил один из самых молодых «учеников», предпочитающих помалкивать.
- А ведь точно. Ты, сенсей, буквально на днях порвал всё лицо мелкому придурку, который вызвал тебя на бой. Об этом до сих пор на улицах говорят. Жестковато…
- Он потерял лицо, когда вызвал на бой раненого, - пожал я плечами, - Захочет реванша – найдет.
- Я слышал угрозы, что он будет тебя искать… и не один.
- Спасибо за информацию, - я кивнул в знак благодарности.
С этими людьми несложно. Они постоянно близки к мысли разрешить конфликт с помощью насилия.
После урока я тренировался с Огавазой до последней электрички. Настоящей тренировкой, по словам Суичиро, это назвать было нельзя, потому что я слишком быстро запоминал удары и комбинации для того, чтобы дома уже заняться их отработкой, так что бывший фанат пачинко часто терялся в мыслях, что показать еще. В конечном итоге он сдался и принялся делиться со мной воспоминаниями о том, как проходили его бои, и об опыте, который он считал наиболее важным. Шираиши носила ему чай, крутясь где-то неподалеку и выполняя несложные разминочные упражнения. Для них она специально взяла с собой спортивный костюм.
На пути к перрону, Мана, собравшись со всем духом, который только смогла аккумулировать, тихо пропищала вопрос – а не ошиблась ли она случайно комнатой, когда ночевала у нас? Подумав, я её просто поблагодарил за то, что напомнила мне наказать сестру за отсутствие совести и гостевого футона, и такого намека девушке хватило, чтобы сменить колер кожи на багровый. С таким она и ехала до самого дома. Молча.
А я читал книгу. Комедийные ситуации как в манге, которой порой зачитывается Эна, хороши лишь умозрительно и уж точно не в этой стране. Окажись на моем месте любой другой человек, он бы легко мог воспользоваться ошибкой сонной девушки, которая бы не посмела даже пискнуть. Последствия такой ошибки запросто могут сломать жизнь, особенно подростку с проблемами в общении.
В ночной тиши около моего дома слонялась фигура, в которой я безо всякого труда угадал одетую по «боевому» Хиракаву. Девушка, дождавшись, пока я подойду, коротко и формально поклонилась, а затем сказала, что все обдумала и…
- Меня это не устраивает, абрикос, - ворчливо проскрипела она, - Спасибо, что дал мне время подумать.
- Пожалуйста, - ответил я ей, - Я рад, что
