Спасти красноармейца Райнова. Книга пятая. Интуит - Владимир Геннадьевич Поселягин
Омск я посещать не планировал, после суда, моё личное дело передали в московский военкомат, я написал прошение, мол, тут буду жить, и не отказали как Герою. Теперь стоит заняться жилищем, приобретением, оформление. О, финок домой доставить. Я всё же в один вылет ограбил банк в тылу у немцев. Не успели вывезти, не смотря на приближающийся фронт, есть чем отблагодарить. Марки ещё в ходу. Всё же не сменил я девчат. А когда? У меня свободного времени не было. Работа аналитика требовала немалых сил, иногда спать забывали. И работа нужная, нас ценили. Ну а пока полный эшелон демобилизованных, простых бойцов и офицеров, двинул на восток. Под радостные крики, и попытки споить всех вокруг. Откуда столько спиртного? В общем, полковники со мной ехали, им не откажешь, я не выдержал и уже на следующей станции сошёл. Да даже поспать не дают, я конечно рад Победе, но уже месяц прошёл. Понятно, что многие радуются, что домой едут, но очень шумно было. Да и решил не терять время. Так что уже вскоре взлетал с полевой дороги на «мессере», заодно и опробую, и потянул прочь, в сторону Москвы. Ночь хорошо скрыла. С посадкой для дозаправки, которая прошла неудачно. Машина новая, незнакома мне, разбил я её. Пришлось сжечь и достать «Шторьх», так и добрался на нём до окраин столицы. Сел на песчаном пляже. Там на берегу реки, деревья хорошо скроют, достал санный домик, натянул над ним маскировочную сеть, искупался, вода холодная, но ничего, терпимо, и спать.
Следующие двое суток я этот берег не покидал. Ждал пока не пройдёт то время, что поезд идёт до Москвы. Заодно купался, загорал, немало рыбачил, уху варил, грибы в лесу собирал. Разные блюда готовил, восполнял запас. Было чем заняться. Да, чем займусь после войны, я уже давно решил. Если кратко, то вот мои планы. Живу, пока амулет лекарский работает, настолько насколько хватит его ресурса. Триста лет? Четыреста? Жить буду по всему миру, но возвращаться стану к себе в купленный дом. Раз в тридцать лет буду «погибать», передавая имущество «наследнику», коим я же и буду, омолаживая себя. В общем, путешествия, изучение мира, этих времён, для меня это глубокая древность. Если не уровень времён Клеопатры, то близко. Ну и дождусь, наконец, когда нормальные космические станции будут строить и куплю себе. Исполню желание, и хочу это сделать в этой жизни. Я вообще планирую прожить каждую жизнь максимально возможно долго. Меня пока так и не нашли, я жду. Ну и думаю, иногда буду участвовать в конфликтах, чтобы навык бойца не потерять. Я против ядерного оружия, а США в истории моего мира его применила, ждать осталось недолго, если тут так будет и они его применят, буду мстить. Вряд ли успею в этот раз, Япония быстро капитулирует и император отречётся от трона. Однако будет война в Корее, подготовлюсь, и вот там те познают всю мою ярость. Вся флотская группировка, что придёт к берегам Кореи, включая транспорты, окажутся на дне. Правда, пока стоит продумать и разработать операцию, как это сделать. Ну кроме как использовать своё хранилище, и доставлять на каждый борт по пять тонн взрывчатки. Этого хватит, ничего в голову не приходит. Взрыватели и запалы усовершенствуют, надеюсь, пойдут более надёжные для дистанционного подрыва. Их и использую, добыв. А пока покупаю дом, отвожу девчат в Финляндию, тьфу, союзникам, и дальше по планам. Надеюсь, это лето провести, например, в Италии, а вот всю зиму в Союзе. Видно будет. Даже волнуюсь, гражданская жизнь мне не привычна.
Так что как пролетело два дня, свернул всё, собрался и покатил на велосипеде, я в гражданской одежде был, в столицу.
— Я дома, — радостно и широко улыбаясь, сказал я, налегая на педали.
Глава 5
* * *
Очнулся я явно в палате, с трудом открыв глаза, несколько секунд смотрел в белёный известкой потолок, где висел одиночный патрон лампочки, без абажура. Рядом кто-то бормотал, я прислушался и разобрал:
— … за выдающийся вклад в развитие труда, награждается орденом «Трудового Красного Знамени», агроном совхоза «Красный Луч», Людмила Заречина…
— Союз… — выдохнул я. — Ненавижу.
Даже сам подивился своим эмоциям, триста лет прошло, а до сих пор не прощу. Впрочем, ненависть притупилась, а тут неожиданно колыхнулась с новой силой. Пришлось задавить её, не ко времени. Где я? Повернуть голову не получилось, мышцы не дали, похоже заклинило шею, травма головы и шеи, я уж понял, тугая повязка, что почти всю голову покрывала. Лицо свободно. Я обнажён, лежу под тонкой простынёй, было тепло. Даже жарко. Так что пришлось играть глазами. Думаю утро, новости по радио шли. А вот какое время до сих пор понять не могу. Нет, стены краской белой крашены и всё. Ну по радио понятно что время Советского Союза. Вообще вспышка этой ненависти меня самого очень поразила. Триста лет прошло, я почти и забыл за давностью веков причину. А тут как колыхнуло, и старые чувства из глубин памяти поднялись. Да и ненавидеть некого, все кто был причастен к смерти моей жены и не рождённого сына, все понесли заслуженное наказание от моих рук. От администрации поселения, из-за которых
