Эй, Всевышний! Я в третий раз ребенок?! Том I (СИ) - Нетт Евгений
— Но они не хотят, чтобы ты прямо сейчас отправлялась к ним. Тебе отмерен большой срок… — Хоть бы это было так! — … и ты должна вырасти и прожить его весь. Прожить счастливо, так, как сама хочешь. Хорошо?
— Жить… — Девочка всхлипнула. — … больно.
— Сейчас — да, тебе больно, но эта боль не будет длиться вечно. Рано или поздно, но её сменит радость. Жизнь сама по себе такая, полосатая. — Анекдот про зебру вспомнился. И нахрена он мне сейчас? Мозги, подъём! — Прямо как волосы одной моей знакомой.
— Полосатые волосы? Как это?
— Если хочешь, я тебе потом покажу. Но ты должна пообещать мне, что не будешь грустить.
— Тогда возьми меня с собой! Ты ведь живёшь на небе?
— Нет, я живу внизу, в городе.
— Так ты не ангел? А почему тогда летаешь?
— На самом деле я демон, а летаю потому, что некоторые из нас так умеют…
— Нет, ты не демон! Демоны — плохие! А ты хороший и летучий!
Летучий — прямо как газ, ага. Но из её слов следовало, что даже проживающие в Рокстоуне семьи не всегда хорошо относятся к демонам. Хотя стоило бы, ведь это место не превратилось в криминальное, коррумпированное донельзя гнездо только за счёт присутствия обособленной силы — иллити.
— Не все демоны плохие. Но я правда не ангел… — На меня посмотрели с укором. — Ладно, как скажешь. Тёмным ангелом буду, пойдёт такое?
— Да! — Уголки её губ попытались подняться вверх, но и только. — Ты ведь возьмёшь меня с собой?
А что мне, на самом деле, мешает? Ну, человек она, так кто, кроме деда, что-то посмеет мне сказать? Да и я не под венец и не в постель её тащу — всего лишь присмотрю, чтоб это маленькое чудо не сгинуло в одиночку. Может, научу чему полезному — будет помощь, ведь не везде можно брать с собой взрослых сопровождающих…
— Да. Возьму, если ты правда этого хочешь. — Не соврать бы. — Но если кто-то будет тебя обижать, то сразу говори мне, ладно?
Секундная пауза — и на лице девочки появляется улыбка, омрачённая сплошным потоком слёз перенесённого горя. Не знаю, как долго ребёнок копил в себе всю ту боль, но сейчас она решила всё это выплеснуть — разом, так, чтобы вспоминать о родителях с радостью в мыслях. Я же мог лишь лететь, бережно удерживая свою ношу на руках, и благодарить Всевышнего за то, что я не застрял навечно в круге перерождений, и сейчас оказался здесь, там, где был нужен. Вот так всё просто.
Крупица усилий — и одна спасённая жизнь взамен тех, что я не сумел сохранить из-за собственной слабости.
Что ни говори, а я всего лишь человек, переживающий за свои ошибки и временами взирающий в прошлое с мыслями…
А что, если?..
Часть II.
Пулькой вернувшись в госпиталь и заявив, что забираю ребёнка на своё попечение, — не передать, как на меня там смотрели, не возражая лишь из-за моего положения в обществе, — я не менее быстро вернулся домой к деду, сдав девочку на руки Файе с наказом привести её в порядок и относится как к гостье.
Сам же я слинял к отцу, но голова так и полнилась мыслями о новом обязательстве. Может, обосновать её присутствие обучением ну очень личной служанки? Дед-то не поверит, но для старейшин рода может прокатить. Правда, к ней и относиться будут даже хуже, чем к наложнице, а удочерять детей мне малость рановато. Да и «очень личных» служанок копить тоже, не поймут-с.
Куда взгляд ни кинь — всюду клин.
Ладно, спрошу у отца во время приёма. Туда мне идти в любом случае, а так будет польза лично для меня. И — да, я не считаю сомнительные знакомства с аристократией и якобы бесценный опыт выходов в свет сколь-нибудь полезными.
Может, Гериану это и надо, но точно не мне.
— Отец! Дедушка отправил меня на сегодняшний приём в качестве твоего сопро…
Ворвавшись в лабораторию, я застал там не только отца, но и маму. Обоих — в весьма пикантном положении, так что я быстро закрыл дверь и скороговоркой произнёс:
— Дичайше извиняюсь! Буду у себя в комнате!
Преодолев коридор и поднявшись по лестнице, я только вошёл в свою комнату, как меня настиг отец. Выглядел он не очень дружелюбно, и предстоящая речь вполне могла его добить, так что я сыграл на опережение.
— Пап, не надо. Об этом я знаю всё, что ты можешь мне рассказать, и даже больше. — Насильник и работорговец вели отнюдь не праведную жизнь, так что это само собой разумелось. — Да и братика или сестричку мне всё-таки охота, так что я подожду тут. До приёма ведь ещё много времени?
— Достаточно…
Я, пользуясь состоянием отца, вытолкал его за дверь…
— Вот и используйте его часть с пользой. Успехов!
…и захлопнул её, только после этого позволив себе тихо рассмеяться. Страшно представить, что творится в голове у отца, которого собственный шестилетний сын прямым текстом отправил размножаться, но со стороны это наверняка похоже на театр абсурда. Ведь нормальный ребёнок вряд ли придумает что-то подобное, а я — вот он, пробую никем не опробованное.
— ЗОЛАН! ОТКРОЙ ДВЕРЬ!
— Пап, ты слишком нервный. А ведь сегодня важное мероприятие…
— ЗОЛАН!
— Открою только после того, как ты успокоишься.
— Дорогой, что вы там устроили⁈
Приглушённый межэтажными перекрытиями голос не обещал ничего хорошего нам обоим, так что я быстро распахнул дверь и позволил красному, словно томат, отцу войти в комнату, и уже оттуда крикнуть:
— Всё в порядке! Лучше, чем ты можешь себе представить!
— Так мама точно всё поймёт! Дай лучше я! — Сместив отца в сторону, я сложил руки рупором и ехидно улыбнулся, крикнув прежде, чем он успел распознать неладное: — Мам, папа рассказывает странные вещи!..
— Волан! Что ты там устроил⁈
— Это подстава! Не верь ему! — крикнул отец, уже шёпотом добавив: — Теперь нас ждёт смерть. И чего ты добился этим?
— Избавил от смущения и вернул в норму перед важным приёмом? — Ну и посмеялся от души, конечно. — Я преследовал исключительно благую цель. Кстати, насчёт сестрички… У меня есть кандидатка, её осталось только удочерить.
— Чего⁈
— Что⁈
Отец и только подошедшая мама воскликнули в унисон, а я, пользуясь моментом, взялся на объяснения, решив посеять необходимые семена уже сейчас. Таким образом, и мама, и отец успеют как следует обдумать предложение, и только после — начнут возмущаться. Сейчас-то нам надо собираться на приём, после него положен отдых, и только завтра, со свежими головами, мы начнём объективный разговор. План был хорош, но я не учёл одной-единственной детали.
Вспыльчивости и отходчивости своих родителей в моменты, когда они находились рядом с друг другом.
— Ну так вот, вы же не забыли инцидент химер? Я тогда ещё вытащил одну девочку из дома, в котором появились монстры.
— Допустим…
— Ну так вот… — Я напряжённо думал, как бы лучше всё преподнести, но ничего оригинального в голову не приходило. Оставалось лишь говорить, как есть. — В том инциденте у Лилиан погибли и мать, и отец — единственные её родственники, о которых известно властям. При этом её отец, мечник, пытался защитить меня от химеры, решив, что я беззащитный ребёнок. Но не справился, и погиб. Об этом, как и о том, что она замкнулась в себе и находится на волосок от смерти, я узнал, пока помогал дедушке разбирать отчёты…
Рассказывал я с чувством, с толком, так, что даже комару некуда было сунуть свой нос, стремясь найти что-то необычное в ходе моих размышлений. Ну, проявляет ребёнок заботу о слабых и беззащитных — так это нормально и, в принципе, должно поощряться. Косвенными методами упирая на этот момент, я сумел завладеть инициативой в разговоре, поставив вопрос так, что у родителей практически не осталось возможности сказать нет.
Подло, но так было нужно, так что ничего тут уже не попишешь…
Заодно и поймут, каково это — заботиться о настоящем ребёнке, а не обо мне. Ну и заодно слегка понизят свою бдительность в моём отношении, и я, возможно, выгадаю себе ещё немного самостоятельности.
