Сделаю, что смогу 4 - Александр Беркут
- А сами просили когда-нибудь зарубежных коллег оказать вам содействие?
- Опять-таки, всё через Москву. Мы не можем здесь решать такие серьёзные вопросы. – Пасюков покрутил в руке карандаш и продолжил, - но мы внимательно отслеживаем непонятные случаи за границей, и в случае одобрения Москвой, даже посылаем людей в «научные» командировки. Так в принципе работают все филиалы.
- Евгений Павлович, я, как бы там ни было, человек в управлении новый, поэтому у меня столько вопросов. Не считаю зазорным поучиться уму-разуму у более опытных товарищей.
- Я всё понимаю, - начальник филиала вновь покрутил карандаш, - и с удовольствием отвечу на все ваши вопросы, но, дело в том, что сегодня ночью я отвёз жену в перинатальный центр. У нас поздний ребёнок, и боюсь, что у неё будут трудные роды.
- Что же вы молчали! – Я поднялся. - Поехали, быстрее!
Пасюков растерянно посмотрел на меня, - Там отличные врачи. А вы разве понимаете в этом деле?
- А у вас что, нет хороших целителей?
Начальник улыбнулся, - Моя жена сама целительница, но это сложный случай. И она сама настояла, чтобы мы поехали в центр.
- Всё равно, давайте мы тоже туда отправимся. Лишним я не буду.
В центре мы переговорили с главврачом. Специалистом он был опытным и сразу сказал, что случай не простой, но особо волноваться не надо. Операцию готовили на девять тридцать утра, так что время у нас ещё было.
- Послушайте, доктор, а можно мне её посмотреть? – спросил я главврача?
- А вы кто?
- Я специалист из Москвы.
- Специалист в какой области? – Он смотрел на меня с сомнением.
Я взял его под руку и повёл по коридору.
- Семён Моисеевич, ну какая разница в какой области, я специалист около всяческих наук.
- Ах вон в чём дело, тогда конечно, - сразу согласил доктор.
Пасюков изумлённо смотрел нам в след.
Мы прошли в палату где лежала роженица. Женщина была не молода, ей было за сорок, но держалась она молодцом.
- Здравствуйте, Елена Фёдоровна, - поздоровался я.
- Здравствуйте, - ответила она, рассматривая меня.
- Я Александр Николаевич Полетаев, проверяющий из Москвы. Приехал вчера, а сегодня узнаю, что у Евгения Павловича сегодня должен родиться сын, четыре двести весом и пятьдесят три сантиметра роста. Вот и приехал посмотреть на маму, которая даёт жизнь такому великану.
- Ах вон что, - она несмело улыбнулась. - А как вы…
- Работа у меня такая, правда Семён Моисеевич?
Доктор стоял, растерянно глядя то на меня, то на женщину.
- Да, - только и смог сказать он.
Я подошёл к кровати и взял роженицу за руку.
- Всё у вас будет хорошо, операция пройдёт успешно, а потом я ещё зайду к вам, и помогу быстрее восстановиться. Договорились? – Улыбаясь спросил я.
- Спасибо вам, Саша, - ответила женщина. Голос её был уже более бодрым. – Скажите Жене, чтобы не волновался.
В палату вошла сестра и изумлённо уставилась на меня.
- Семён Моисеевич, мы роженицу готовим к операции, или нет?
- Готовим-готовим, - ответил я за Семёна Моисеевича, - я уже ухожу…
Операция прошла быстро и уже через час я, вновь уговорив главврача, был в палате и с улыбкой смотрел на маленькое сморщенное личико новорождённого крепыша.
- Поздравляю, Елена Фёдоровна! Вы просто молодец!
Я опять подержал её за руку щедро делясь силой. В принципе можно было ей и шов залечить, но женщина покачала головой.
- Спасибо вам Саша, - но больше ничего делать не надо. Теперь я и сама справлюсь.
Я кивнул и попрощавшись вышел. Надо было и папаше дать время посмотреть на сына.
Пасюков вышел в приёмный покой улыбаясь светлой улыбкой. Взгляд его блуждал, и, по-моему, он всё ещё был в палате с сыном и женой.
Дав ему ещё минутку, чтобы прийти в себя, я поздравил его, и мы пошли к машине.
- Евгений Павлович, а где профессор Рачков читает свои лекции? Мне надо попасть к нему к одиннадцати тридцати.
- Успеем. – Начальник филиала всё ещё довольно улыбался.
На лекцию я не опоздал, Пасюков проводил меня до самой аудитории и оставив рядом с дверями сказал:
- Напомните Павлу Степановичу, что сегодня после обеда он должен представить мне доклад о последних работах наших студентов. Думаю, что он не забыл, но лишний раз напомнить не помешает.
- Хорошо, сделаю. – Пообещал я, и остался ждать того момента, когда мне надо войти в кабинет.
Ровно в одиннадцать двадцать девять, когда я уже собирался войти, дверь вдруг внезапно раскрылась и ко мне выскочил Рачков.
- Ага, вы здесь. Прелестно! Через минуту заходите. – И он скрылся в аудитории.
Ровно в одиннадцать тридцать я постучал, и приоткрыв дверь спросил:
- Поль Сергеевич, разрешите?
- Александр Николаевич, - кинулся он ко мне с таким видом, как будто мы не виделись со времён разгрома немцев под Сталинградом. – Наконец-то, - обнял он меня, и даже сделал попытку поцеловать, но я ловко увернулся. Рачков просто сиял о радости.
Студенты во все глаза смотрели на нас.
- Друзья мои, - обернулся профессор к слушателям, - это тот самый человек, о котором я вам столько рассказывал, и он примет участие в эксперименте, который мы с вами собрались провести.
- Александр Николаевич, - Рачков схватил меня за рукав и потащил к столу, - объясню вам суть. Всё гениальное просто и должно быть хорошо оплачено. – Он указал на стол, на котором стояли с десяток коричневых пластиковых стаканчиков.
- Молодежь, - обратился он ко мне и студентам, - вы об этом только видели в кино, или читали, а вот мне довелось, как говориться, в «живую» лицезреть ловких молодых людей, которые облапошивали наивных обывателей. Рачков взял
