Сердце бога (СИ) - Добрый Владислав
— Сперат, ты же знаток всяких сказаний, — сказал я. — Есть ли история про славного рыцаря, совершившего великую месть?
Сперат некоторое время молчал. А потом неуверенно сказал:
— Мне вспоминается только истории долгобородов…
Ах ты ж… Точно. Месть не рыцарская добродетель. Нельзя об этом говорить прямо, хотя почти вся палитра рыцарских историй, косвенно, именно об этом. Вернуть земли, убить убийцу и так далее. Но это всегда «справедливость».
— А есть ли кто из легендарных рыцарей, знаменитых более всего своей справедливостью? — изменил я запрос.
— Их много. Это, несомненно сеньор Итвис, славный прародитель вашего рода, сеньор Голдхарт да Кастига из земель далеко на севере…
— Отлично, — сказал я. Имя, означающее «Золотое сердце» было каким-то неуклюжим. Я отдал молот Сперату, сам подошел к Студенту поближе, вытащил меч из ножен на его поясе, сделал шаг назад и велел ему. — Опустись на колено!
Я сделал это слишком быстро. Бедняга не успел среагировать сразу. Дернулся и вцепился нервно в свой дрын, когда его меч уже оказался направленным в его сторону. Он испуганно начал опускать дрын.
Я опустил меч, снова приблизился к нему и сказал, спокойнее и мягче:
— Будь так добр, опустись на одно колено.
Пока он стоял и растерянно смотрел на меня, за моей спиной оглушительно протрубил рог. В этот раз дернулся уже я. Обернувшись, увидел довольного Сперата. Быстро он догадался. На звук его рога обернулись все, кто был в лагере. Пехотинцы приблизились. Рожи у них были подозрительные. Они явно переживали за своего Студента. Несколько всадников тоже подошли поближе. И встали за моей спиной. Все они были в доспехах.
Когда до Студента, наконец, дошла моя просьба, нас уже окружило кольцо людей. Все были с оружием, и все смотрели на меня с непониманием и подозрением. И тут Студент опускается на колено, по прежнему держась за свою недоалебарду одной рукой.
— Я, Магн Итвис, из семьи Итвис, герцог Караэнский и Глава Собрания Великих Семей Караэна, властью данной мне от начала времен, — я на секунду запнулся. Формула звучала иначе, но я её забыл. Пришлось импровизировать. Вроде никто не сделал удивленную рожу. Удивленную больше, чем она у них уже была. Поэтому я продолжил. — Именем Императора, посвящаю этого человека в рыцари!
Я ударил потрясенного человека, стоявшего на колене передо мной по левому плечу мечом плашмя. Никаких поглаживаний, как будет принято в моем мире, когда рыцарство окончательно выродится. Нормальный такой удар, осторожный, но сильный. Если бы на нем не было стеганного поддоспешника, остался бы внушительный синяк.
— С этим ударом ты запомнишь мои следующие слова. Теперь ты непростой человек! Теперь там где ты, там не должно быть зла! Клянешься ли ты, не взирая на опасность, храбро истреблять нелюдей, нежить и врагов человечества?
— Клянусь, — тихо и хрипло отозвался Студент.
Ланс появился рядом и осторожно потянул из его руки дрын. Очень вовремя. Я взмахнул мечом и ударил его по правому плечу.
— С этим ударом ты запомнишь мои слова. Клянешься ли ты стоять за справедливость и защищать слабых?
Это был чистый экспромт. Но Студент вдруг вскинул голову и громко крикнул:
— Клянусь!
Не уверен, что он понимал мои слова. Но он понял, что в принципе происходит. Я перехватил меч за лезвие.
— С сегодняшнего дня я нарекаю тебя, сеньор, именем, — я снова на секунду замер. Огляделся вокруг. Толпа людей стояла в тишине, которую нарушал только отдаленный топот коней и бряцание оружия. Наверное, отряд Динадада и Антона возвращались. Рожи у присутствующих были такие потрясенные, что я в последний момент передумал называть нового рыцаря «холодным сердцем», как планировал вначале. И крикнул. — Я нарекаю тебя именем Фрозен. Это имя тебе и твоим потомкам предстоит прославить в веках, сделав именем чести, достоинства и справедливости. А теперь встань, сеньор Фрозен!
В принципе, сочетание букв было местным знакомо. А мне будет забавно. Зачем вообще жить, если не можешь пошутить над людьми, но только для себя?
Свеженареченный Фрозен поднялся. Куда делось его хладнокровие — лицо бледное, руки дрожат. Да он на грани обморока. Я отвесил ему звонкую пощечину. В его взгляд вернулась осмысленность.
— А этот удар был последним, что ты оставишь без ответа! — громогласно объявил я. — Прими же меч, рыцарь!
Всучив бедняге его же меч, я осмотрелся. Люди вокруг стояли просто стеной. Потрясение на их лицах ощущалось физически. Не на всех — знакомые еще с Долины Караэна рожи тоже с удивлением смотрели на реакцию местных. Посвящение в рыцари для аристократов дело рутинное. Для простолюдина, тем более с талантами в боевой магии, если он отличился в бою — ожидаемое. Для Караэна. В Таэне, похоже, так было не принято.
— Сеньор, Магн, — раздался из толпы таэнских латников дрожащий от возмущения голос. — Разве же так можно…
Никогда нельзя спорить с подчиненными. Если уж спор начался, значит ты уже что-то сделал сильно не так. Или делай по другому, или усугубляй. Это, конечно, весьма вольный пересказ житейской мудрости передаваемой в семье Итвис из поколения в поколение, но тонкости и нюансы сейчас будут лишними. Отобрать звание рыцаря я не могу. Да и не хочу. Мужик заслужил. В толпе я увидел знакомое лицо. Того самого, кто в свое время выполнил приказ и нашил косой крест на одежду. А потом приныкал себе рыцарский шлем. Сейчас он щеголял в кольчуге, с маленьким рыцарским щитом закопченным на костре, чтобы скрыть геральдику, и с явно слишком дорогим для пехотинца боевым топориком на поясе.
— Ты, — указал я на него. — Подойди!
После чего повторил обряд посвящения. Не без заминок, но умница Ланс в нужный момент подсунул мне свой меч. Дарить его я, конечно не стал. Вместо этого, велел принести шлем. Выскочил молодой парнишка, имеющий фамильное сходство с посвящаемым, и преподнес мне тот самый шлем с клюворожим забралом. Я надел на беднягу рыцарский шлем, нарек его без затей Леонхартом, отвесил оплеуху прямо по шлему — ну, раз уж так теперь заведено — и решительно направился к своим латникам.
— Итак, вы выбрали достойных?
Караэнцы загалдели, наперебой называя или себя, или своих друзей. А вот местные угрюмо молчали.
— Какой-то недостойный для этого дела день… — пробурчал кто-то в толпе. Не так громко, не факт что нормальный человек на моем месте бы услышал. Но я услышал.
— Кто это сказал⁈ — рявкнул я. — Кто этот тупой ублюдок, решивший обмазать свою жизнь говном⁈
И я ввинтился в толпу таэнцев, буквально разбрасывая закованных в броню латников.
— Сперат, быстрее, перо, пергамент! — запричитал за моей спиной Ланс. Впрочем, не стесняясь достать меч и зхахлопнуть забрало. — Хоть сегодня надо успеть записать!
— Кто из вас, уродов не способных исполнять приказы, это сказал? Кто этот трус, не способный взять в одиночку башню и как заяц бегающий по полю от врагов, вдруг стал такой смелый? — Я метался от одного таэнца к другому, заглядывая в глаза. — Ты?
Вызвавший мои подозрения латник испуганно затряс подбородком все отрицая.
— Это сказал я, — раздался насмешливый голос за моей спиной.
Я обернулся. Впереди группы латников верхом на конях сидел Антон. Это был именно его голос. Он оглянулся вокруг и добавил:
— Я не знаю, что именно вызвало ваш гнев, сеньор Магн, — он произнес мое имя с издевкой. — Но я уверен, что мог бы повторить то же самое…
Я стал приближаться к нему.
— Невежливо говорить со своим сеньором верхом, когда он пеший! — прогудел Сперат.
Внезапно, сидящий рядом с Антоном Динадад, послал своего сторона в сторону и стал спешиваться. Удивил этим больше всех остальных Антона. Тот ошарашенно смотрел на Динадада, как будто забыв обо мне.
— Что ты делаешь, Динадад? — спросил Антон.
— Проявляю вежливость, — ответил тот, с помощью подскочивших оруженосцев слезая с лошади.
— Мне тут вспомнилось, Антон, — сказал я, как можно громче, но стараясь не переходить на крик. Позволив себе в этот раз опустить вежливое «сеньор». — Ты сказал мне, что видел лишь конных врагов без обоза. Но сейчас я вижу армию и с конными, и с пешими, и с обозом.
