Кай из рода красных драконов 2 (СИ) - Бэд Кристиан
— Так что, отпустить? Вот этого вот?!! — возмутился Бурка.
— Дай я его убью? — предложил Багай. — Или режь ты, а я завтра признаюсь!
— Не будем мы его убивать! — твёрдо сказал я и посмотрел Байсуру в глаза, где плясали неверные огоньки пламени. — Ты сам умрёшь. Завтра.
Интерлюдия
Седоволосый, но внешне очень молодой волчий всадник Йорд, оттолкнул нерасторопного воина и без доклада ввалился в большую, скромного убранства юрту главы волчьих всадников Найяда.
Казалось бы — откуда такой гонор у простого воина, чьё имя означало всего лишь «земля»? Ведь даже мать ему не открыла, кто эту землю засеял.
Только после тяжёлой раны Йорд узнал, что семя в него было влито непростое. Сам командир крылатых волков, потерявший в бою обоих законных сыновей, пришёл в юрту, где вповалку лежали раненые. Велел перенести Йорда, всего лишь старшего волчьей дюжины, в лекарню, которую пользовали колдуны.
И Йорд пошёл на поправку.
Там же пошло на поправку и самолюбие всадника. Особенно после того, как Найяд дал ему важное задание — обучить вражьих детей, чтобы они стали передовым отрядом в грядущей битве за огненный перевал.
И охране пора бы запомнить, что миссия Йорда — особенная.
Главный колдун Шудур был уверен — «родную кровь» перевал пропустит при нужном напоре и подготовке. И создавал сейчас магические эликсиры и огненные доспехи для пехотинцев, а ещё — воинов с душами демонов, что пойдут следом за волчьими всадниками.
Но первыми будут всё-таки юные дикари.
— Дай мне стражников, Найяд! — выкрикнул Йорд с порога. — Этих мальчишек нельзя учить так, как мы учим всадников! Местные щенки — себе на уме, и подчиняются мне только для вида! Они дерзят и замышляют побег!
Йорд был так раздражён, что вернулась не только боль в боку, но и бедро заныло от старой раны. Он захромал навстречу Найяду — такому грозному и величественному — и запоздало испугался, что не просит, а требует.
Командир ведь может и осерчать. И наказать неумелого просителя.
Но глава волчих всадников только улыбнулся в ответ на дерзость.
— И чего ты от меня хочешь? — спросил он, радуясь чему-то в своём сердце.
Больше-то пока радоваться было нельзя: дикари убегали от найманов в горы целыми поселеньями, а потом нападали на разъезды и караваны. Кровь опять полилась, как в первые дни после битвы.
— Дай мне стражников с палками, — попросил Йорд, сгибаясь в запоздалом поклоне. — И прикажи вырыть глубокую яму, чтобы бросать туда ослушников.
Яма ему была очень нужна. Он-то думал, что увидит испуганных маленьких дикарей, даже пожалел их сначала.
Но мальчишки оказались наглыми, шустрыми, языкастыми. Особенно двое «охотников».
Один из них так ловко управлялся с палкой, что чуть до смерти не загонял своего учителя. Если бы Йорд не бился с аборигенами, он решил бы, что парень — обученный воин. Но ведь не умели так и обученные.
Мальчишка — самородок. Талант. Будь он соплеменником, Йорд сейчас искал бы ему хорошего мастера.
Но юный охотник не соплеменник, а враг. И его совсем не для того взяли, чтобы учить фехтованию на мечах.
— Ну, крепкая палка по мягкому месту не помешала ещё ни одному неофиту, — усмехнулся Найяд. — Так что двух умелых в этом деле стражей я тебе, так и быть, выделю. А вот ямы рыть во внутреннем круге саха — Шудур не позволит. Слишком опасно при таком количестве демонов, что призвали сюда колдуны. Дороемся, да провалимся прямо на стол к Эрлику!
Йорд благодарно склонил голову: ну, хоть так. Если как следует всыпать самым наглым мальчишкам — другие тоже поуспокоятся.
— В ответ же прошу тебя поторопиться! — возвысил голос Найяд. — Хочу, чтобы ты уже завтра вывел своих дикарей из города и начал учить летать.
— Господин, — растерялся Йорд, и раны его заныли с удвоенной силой. — Я совершил какую-то ошибку? За что ты так жестоко наказываешь меня?
— А чего ты вдруг испугался? — фальшиво удивился Наяд.
— Но они же разлетятся, как только сумеют взлететь! Эти дикари спят и видят, как бы удрать! А проклятый Шудур прикажет в отместку отрезать мне голову, ведь мы и этих не без труда собрали! Среди них нет ни одного из родов красной кости! Дикари хитры, словно демоны, и прячут своих детей!
Военачальник сдержанно рассмеялся.
— Не разлетятся, не бойся. Да и палки тебе, думаю, теперь не особо понадобятся. В ставку прибыл наконец первый чернокнижник!
— Но как? Когда? — вскинулся Йорд. — Я не видел, чтобы из столицы пришёл обоз!
— А обоза и не было, — развёл руками Найяд. — Его разграбили по дороге. Но колдун уцелел и прибился к каравану. Сегодня в полдень торговцы препроводили его в саха с почестями.
— Удивительно! — воскликнул Йорд. — Как он сумел отбиться один?
— А я — ни капли не удивлён, — ухмыльнулся Найяд. — К нам прибыл четвёртый сын сестры самого Адджера — Синеликой Исид. Помнишь юного Нишая? Это дерзкое отродье песчаной змеи? Лучше бы не доехал.
Йорд побледнел до синевы. Нишай — это же похуже колдовского огня, запертого до поры в железный горшок!
Не было в столице более мерзкой тётки, чем сестра великого императора Адджера — Синеликая Исид. Эрлик уже заждался её по ту сторону чёрного озера!
Всё лицо и тело сестры императора было покрыто страшными татуировками подземных чудовищ и диких зверей, созданных Эрликом.
На лбу Исид — змеилась чёрная трещина — вход в царство Эрлика.
К левой щеке присосалась лягушка, которую рвали на части чудовищные дьутпа, грозные слуги подземного бога.
Правую пересекала река Тойбодым — из людских слёз с мостом из единственного человечьего волоса. Ступишь на него — и обрушишься в кипящую воду.
На плечах Исид были вытатуированы караульные — слуги Эрлика с острыми баграми, чтобы вылавливать души людей, свалившихся в реку.
И никто не знал, что было вытатуировано на впалом животе. Ибо все, кто имел с ней близость, утром бывали жестоко убиты.
Рассказывали, что Исид год пила кровь девственниц, чтобы зачать четвёртого сына. Ведь старшие её дети выросли и сгинули в войнах милостью самого Эрлика (как их вообще земля носила?).
Никто не верил, что Исид способна зачать — морщины уже избороздили её лицо. Но кровь — сильная магия. И родился этот змеиный последыш Нишай, истинный сын своей проклятой матери.
И мало того, что родился — вырос! Хотя многие в столице подозревали, что старших детей Исид убил сам император, чтобы они не мешали наследовать власть его единственному уцелевшему сыну Нордаю.
Холодному, жестокому, глуповатому и бесплодному плоду ядовитого древа. То есть — великому наследнику императора!
— Вот-вот, — покивал Найяд, посмотрев, как пляшут тени эмоций на лице Йорда. — Где дети Исид — там интриги и кровь. Но мальчишка не только владеет драконьим мечом, а ещё и язык его чёрный. Молод, конечно, но уж с твоими-то дикарями справится. А пока Нишай будет накладывать на них печати послушания, я подготовлю караван к Белой горе. И пусть потом проклятый колдун устраивает в саха пьянки назло Шудуру, мы с отрядом будем уже далеко. Так что на этот раз четвёртый любимый сын не доставит нам особых проблем. Только не вздумай с ним спорить — мальчишка капризен и любит, чтобы ему кланялись. Иди! Завтра, как только он отоспится после трудной дороги, я пришлю его тебе. И двух воинов с палками тоже пришлю. Знаешь, говорят, Нишай любит засыпать под вопли дикарей, которых лупят палками.
— Я слыхал, что он не только засыпать любит под вопли, — выдохнул Йорд. — Но и спит с теми, кто сам носит палку!
— Ну, ты же понимаешь, что это — четвёртый сын! Последыш змеи. Я удивляюсь, почему он спит с мужиками, а не с драконами! Смотри, чтобы он не влюбился в тебя!
Найяд захохотал так, что начал задыхаться. Нос его был разрублен в бою, и дышал глава всадников тяжело.
— Господин! — щека у Йорда задёргалась.
Он готов был во всеуслышание признаться, что лучше любое наказание, чем этот проклятый четвёртый сын. Уж лучше он сам как-нибудь справится с дикарями!
