Нет покоя в "корейских лесах". (Шаг третий) - Happalo
Угроза подействовала.
— Вот зачем сразу про «завтрак»? Я же ничего такого не сказал.
— Он шутит, СуДжон, — вступается за товарища СуХён.
— Ты тоже… давай это… не выгораживай его! Без тебя разберусь… — высказавшись, женщина скрывается на кухне.
Погода во второй половине дня испортилась. Весь вечер льёт дождь. Вот и пришлось СуХёну с ХеМи вместо хорошей прогулки на закате, спешно сбегать домой к друзьям. Естественно, по дороге гости вымокли. Но сейчас находясь в тёплом доме рядом с друзьями можно и расслабиться.
Пакпао совершила страшную подлость по отношению к супругу — она выложила его любимую домашнюю одежду прямо перед выездом в Пусан. И сейчас СуХёну приходится довольствоваться тем, что было выдано ему товарищем на месте. Так как ХёнСон несколько уступает другу габаритами, одежда смотриться на госте, словно перчатка натянутая на руку большего размера. Принт на футболке, где по задумке автора должно быть изображение красивой стройной девушки на фоне моря, выглядит своеобразно. Вместо изящной фигурки отчётливо виден силуэт тумбочки, которую ещё и приплюснули сверху. Штаны — отдельный разговор. Они являются практически точной копией оставленных дома у сына с невесткой только более цветастые. Их из одной поездки привёз ХёнСон много лет назад.
Спустившаяся через десять минут Пакпао напоказ поморщилась, глянув на мужа.
— Я-то глупая думала, у меня у одной с мужем беда, — обратилась она к СуДжон.
Хозяйка недовольно взглянула на спутника жизни и лишь после этого ответила:
— Да чего уж теперь… Давай лучше соджу выпьем!
— А давай! — поддержала идею Пакпао.
Мужчины было встрепенулись:
— Мы тоже хотим, — первым подал голос ХёнСон.
— Да. Я бы не отказался, — чуть погодя, однако чётко в унисон другу, высказался СуХён.
— У тебя язва, — мах рукой в исполнении СуДжон в сторону хозяина дома, затем второй в адрес гостя, — а у тебя гастрит. Обойдётесь сегодня без соджу! Вон, я вам отвары приготовила. Их пейте!
Посмотрев на стол, деды переглянулись и одновременно скривили лица.
— Лучше уж так посидеть. Не надо ничего, — откинулся на спинку дивана ХёнСон.
— Действительно, — совершив тот же манёвр, произнёс СуХён. — Мне как-то не очень хочется отваров.
Женщины отправились за соджу, походя обсуждая какую-то, давно всеми позабытую Иген, которая в их молодости постоянно одевалась непонятно во что.
Оставшись наедине с ХёнСоном, СуХён многозначительно посмотрел на товарища:
— Что? — спросил хозяин дома, заметив взгляд.
— Только не говори, что у тебя ничего нет. Ни за что не поверю!
— Я и не «говорю»… — сунув руку в складку дивана, улыбнулся ХёнСон и извлёк бутылочку, наполненную жидкостью зеленоватого цвета.
Заметив, что друг сидит и просто улыбается, хозяин проворчал:
— Посуду давай, пока не вернулись.
— Точно! — подскочил СуХён и достал из видавшего виды серванта столь же потёртого вида две чашки.
Когда жидкость, оказавшаяся самым крепким соджу, была разлита, тост сказал ХёнСок на правах хозяина дома:
— За детей!
— … и внуков со внучками! — дополнил его СуХён.
Опрокинув внутрь миллилитров по сто, «конспираторы» оперативно попрятали «улики» на их законные места и, схватив со стола, по паре листиков кимчи, зажевали запах. Так как хозяин дома страдал от язвы, хоть уже и пролеченной, но всё же… кимчи здесь было мало перчёное. Слабенькое на вкус любого корейца.
— Я одного не пойму, — пока не вернулись благоверные, решил поделиться «наболевшим» ХёнСон. — Как мы докатились до жизни такой? Нами ЖЁНЫ командуют.
СуХён задумался.
— Да чтобы в молодости они хоть раз, — указательный палец хозяина дома взмыл вверх, — позволили себе подобное. Ведь не было же такого?
— «Не было», — легко согласился товарищ. — Но я тут на досуге кое-что понял.
— И что же?
— А вот что… — со вздохом продолжил СуХён. — Как не парадоксально это прозвучит, меня всё устраивает.
ХёнСон отстранился от старого товарища, неверяще глядя на того. Во взгляде его так и читался Вопрос.
— Что? — пожал плечами СуХён. — Ты против того, что она о тебе заботится? Да ещё поди и дела кое-какие на себя взяла? «М-м-м»?
Теперь задумался хозяин дома. На его морщинистом лице то и дело менялись выражения.
— За годы совместной жизни и той ответственности, что приходилось тащить на плечах, я подустал, — обернувшись на шум, долетевший из коридора, произнёс СуХён. — Ну, нравиться ей командовать, так пусть… Она и так столько лет сдерживалась. Удивляюсь, что не лопнула. С её-то характером.
Речь сейчас шла о любимой супруге, и на лице деда помимо воли промелькнула улыбка.
— В твоих словах есть «зерно истины»… — почесал по въевшейся за годы жизни в «подкорку» привычке макушку ХёнСон.
Эта его «привычка» постоянно приводила к тому, что у мужчины, а теперь деда, на голове был конкретный такой «шухер», неимоверно раздражавший окружающих, включая драгоценную жёнушку. Но, обладателю «взрыва на макаронной фабрике», что украшал его голову, было наплевать.
— … Но всё равно, звучит как-то не очень…
— Доставай! — СуХён кивнул в сторону места, где запрятана бутылочка соджу. — Пока размышляешь, ещё разок выпьем.
Женщины задерживались. Глянув в сторону коридора и прислушавшись, там было тихо, ХёнСон извлёк на свет «контрабанду».
— Ты чего сегодня? — вопросительно посмотрел на друга.
— Ах ты ж…! — встрепенулся СуХён и снова метнулся за чашками.
Разлив ещё по соточке, «конспираторы» выпили молча.
— Адж-ж-ж! — довольно зажмурился хозяин дома. — Прекрасное соджу! Надо будет такое же взять в следующий раз.
— Идут! — выпалил СуХён, и деды засуетились, убирая следы «преступления».
— Представить себе подобного не могу, — неодобрительно качая головой, говорит возвращающаяся в гостиную СуДжон. — И не хочу…
В руках она держит точно такую же бутылочку, что буквально мгновение назад спрятал её муж. Деды переглядываются и незаметно для жён одобрительно кивают. Выбор СуДжон был оценён по достоинству.
— Мне пришлось её тайскому заново учить, — продолжает давненько начатый разговор Пакпао. — Она вообще ничего не помнила. Забыла даже, как здороваться.
— А русский?.. Ты же говорила, что учила её русскому.
— Ну-у-у… с ним-то как раз всё замечательно, — усаживаясь поудобнее рядом с мужем, отвечает женщина. — Мне показалось, что даже лучше, чем было. И это самое удивительное!
