Барин - Роман Соловьев
Придется сегодня же ехать и разбираться. Попробую убедить мудака с помощью дипломатии. Если не получится – тогда уже прибегнем к более серьезным аргументам…
Глава 13
Когда вернулись в поместье, я приказал Герасиму покормить и напоить лошадку, но бричку пока не распрягать. Староста Щукин ушел в село под большим впечатлением после разборок на ерике, да и у меня до сих пор руки тряслись. Я вполне осознавал, что такое неуправляемая толпа и каких бед она способна натворить…
Аглая уже накрывала стол в беседке. Прасковья улыбалась как майская роза и крутилась рядом, в том самом цветастом сарафанчике, что я ей купил. Я отозвал девку в сторонку:
–А где бабка Ефросинья?
– Только недавно вернулась, спит без задних ног.
–Куда ходила?
– В Антоновку, зачем – не докладывала.
– Пойдем-ка, Прасковья, поможешь мне…
Мы поднялись на второй этаж, в спальню. Я хотел чтобы Прасковья смазала подсохший рубец на плече, но девка все неправильно поняла. Как только я стянул сюртук и рубашку, она обняла меня сзади и прижалась упругой грудью.
– Я так соскучилась, Андрей Иванович… что это?!
Прасковья удивленно посмотрела на повязку.
– Сними повязку и смажь рану.
Пока Прасковья помогала, я заметил небольшую дверную щель, сквозь которую осторожно подглядывала бабка Ефросинья. Старуха хмыкнула и тут же плотно прикрыла дверь.
– Андрей Иванович, это от пули или ножа?– тихо спросила Прасковья, накладывая свежую повязку.
– Веткой поцарапался.
– Выздоравливайте, мой дорогой Андрей Иванович!
– Ладно, пойдем обедать, я голоден как черт!
Девка сразу побледнела:
– Барин, не упоминайте нечистого вслух!
– А ты, значит, суеверная?
– Не знаю как у вас в Петербурге, но у нас к такому серьезно относятся. В прошлом году в селе один пришлый жил. К Семенихе похаживал. Парень непьющий, но одевался как нищета. Она ему то рубашку зашьет, то картуз. А однажды заметила, что у пришлого ботинок прохудился, сняла ему ботинок – а там мохнатое копыто. Семениха сразу подскочила, схватила с красного угла иконку Богородицы и к пришлому. Он выскочил как ошпаренный из избы… С тех пор его в селе больше никто не видел…
– Да… очень занимательная история. Пойдем лучше во двор.
– Я пока в село сбегаю, совсем ненадолго.
Аглая всегда готовила вкусно и с душой. Обед оказался по-настоящему праздничным: свежий густой борщ, запеченная баранина с зеленью, рыбьи котлеты с чесночком, румяные прожаренные рябчики и соленые огурчики.
– Барин, как сердцем чувствовала, что сегодня приедете…– вздохнула Аглая.– С утра решила наготовить побольше…
Девка принарядилась в новое бежевое платье, волосы аккуратно собрала в пучок на затылке. Глазки так и блестят.
– Успешно съездили в город, Андрей Иванович?
– Вполне.
– Иди, Аглашка, дай человеку поесть…– прогнал племянницу Прохор.
– Как считаешь, Прохор, что у Гарина на уме?
– Я же вам говорил, сосед наш – змей лютый. Наверняка обиделся, что вы земли ему не уступили…
– Обойдется. Сегодня поеду, поговорю с ним по душам.
– Может еще мужиков возьмете?
– Да успокойся ты… он же не Дон Корлеоне…
– А кто такой Дон Корлеоне?
– Литературный персонаж. Крутой мафиози…
– Маф-фиози…– медленно, нараспев произнес Прохор.– Барин, ну хоть Матвея с Селифаном возьмите.
– Да что ты заладил! Мы же цивилизованные люди, думаю, сумеем договориться…
По дороге, пока бричка тряслась на грунтовой дороге вдоль раздольных полей, я предавался размышлениям. Если подумать, русский помещик и есть полноправный властитель российских земель. Он правит, холит и карает, будто скандинавский ярл. Это настоящая глыба, рожденная из самых недр земли русской и взращенная вековым самодержавием. И радость крепостному мужику, когда помещик разумный и с понятием, справедливый и добросердечный, но когда барин самодур – то горе и поместью, и всякому крепостному от мала до велика…
Гаринское село Песчанка раскинулось вдоль реки всего одной улицей. Каменный особняк помещика стоял на возвышенности, окруженный вековыми дубами-колдунами. Дом добротный, с железной крышей и большим балконом. Я заметил, что подъехать к воротам усадьбы можно только по насыпной плотине. Но дорогу к преграждал шлагбаум из бревна, рядом скучал рыжебородый мужик в картузе с длинной рогатиной. Шлагбаум невозможно никак объехать, внизу канавы с водой, еще не сошедшей после весеннего половодья.
Герасим остановил бричку у шлагбаума. Мужик в картузе подошел и виновато сказал:
– Извиняйте, барин. Наш помещик приказал сегодня никого не пускать, особенно вас.
– Тогда передай Гарину: если кого увижу возле ерика – казню.
– Хорошо, так и передам.
– Тебя как зовут, рыжий?
– Тимофей Плотников.
– Вот что, Тимофей, ваш барин водкой мужиков угощал?
– Третьего дня выкатил бочонок, попотчевал, слава Богу, мы даже и не знаем, что за праздник…
– Праздник этот я устроил, выиграл денег у вашего помещика и наказал угостить мужиков.
– За это спасибочки превеликое. Молва о вас идет, барин, что вы человек светлый и незлобный…
– Да, прямо ангел без крылышек…– рассмеялся я.
Оказывается, можно стать популярным и без всяких социальных сетей.
Тимофей вздохнул:
– Сказать по совести – наш помещик злой как абрек, и барчонок его такой же. Но и ослушаться барина мы не можем. Половина мужиков с радостью к вам бы пошли, если бы перекупили, но Гарин открепную точно не даст…
– Тимофей, я не хочу с вами войны. Ваш Гарин – своевольный придурок. Знаю, что его родственник при высоком полицейском чине, но это совершенно ничего не решает. На каждую хитрую задницу всегда найдется болт с винтом…
Мужик крепко задумался над последней фразой.
– Ладно, проезжайте, барин. Если что – скажу вы опять пистолетом угрожали, как у ерика.
Мужик пропустил бричку и мы подъехали к воротам. Я заглянул во двор. Гарин вальяжно сидел в мягком кресле, рядом с небольшим прудом, в котором плавали два белоснежных лебедя. На круглом столике недопитая бутылка вина и пустой стакан.
Из дома выскочил неуклюжий лохматый детина в штанах, на ходу набрасывая рубаху. Он сжал кулаки и направился к железной калитке с толстыми прутьями. Физически парень был развит, но красотой совершенно обделен. Плосковатое лицо с широким носом, узкие глазки-щелочки и большой жабий рот, однако сходство между детиной и помещиком все же имелось.
Гарин уже заметил меня и окликнул:
– Гриша, пусть войдет!
Детина открыл калитку и пустил меня во двор, презрительно окинув взглядом. Когда я
