Рудный Стан (СИ) - Хелена Руэлли
— Иди уже и дезертира вашего с собой забирай, работнички вы такие-растакие…
Когда на город опустились прохладные сумерки, в зал ворвался Эри с криком:
— Идёт! Она возвращается!
Никому не понадобилось объяснять, кто такая "она". Полли, Гри и Ингерам подбежали к окну и принялись толкаться локтями, словно маленькие дети. Рицпа не посмела выглядывать в окно вместе с ними, но вытянула шею, словно пытаясь разглядеть происходящее со своего места. Рэйшен сидел, словно приклеенный, на стуле, но, судя по участившемуся дыханию, спокойствие стоило ему больших усилий над собой.
Элина вошла в обеденный зал со спокойно, даже равнодушной улыбкой на лице.
— Ждёте меня, да? Ну, посидите, подождите ещё чуть-чуть, я схожу наверх, кое-что возьму, а потом спущусь, всё расскажу, всё объясню… Нет, Рэйшен, ты тоже сиди.
Элина вернулась быстро, в руках она тащила две объёмистых сумки.
— Нет, помогать мне не надо, — остановила она Ингерама и Гри, рванувшихся ей на помощь. — А теперь слушайте. В конце амаркады из Рудного Стана в Глорк уходит большой гномий караван. Я купила себе место в нём и уезжаю.
— А как же мы? — выдавила из себя Полли. — Ты нас бросаешь?
— Не бросаю, — пояснила Элина. — Просто вам дальше ехать не обязательно, вам уже ничего не угрожает, в этом городе вы оба можете осесть и найти себе работу… Остальных это тоже касается. Вам, в общем-то, в столицу не нужно. Делайте что хотите. Денег вам на первое время я оставлю, а дальше уже устроитесь сами.
Элина вытащила из одной из сумок несколько мешочков и положила перед каждым, кроме Рэйшена. Судя по полновесному бряканью, в мешочках были монеты.
— Рэйшену я не оставляю такой мешочек не потому, что я жадная и мстительная, — усмехнулась Элина. — У него есть деньги, которые он заработал. Их при разумных тратах хватит надолго.
— Элина, — чуть не плача, проговорила баронесса, — а как же я? Ты же пообещала помочь мне найти сына…
Элина смерила Рицпу презрительным взглядом.
— У тебя хватает совести об этом говорить? Могу тебе ещё денег оставить на поиски, у тебя достанет наглости взять их. Но иметь с тобой хоть какие-то дела я больше не хочу.
— А я? — возмутился Ингерам. — Что будет со мной?
— А что с тобой должно быть? Ничего не будет.
— Но ты же грозилась судом и всё такое…
Элина махнула рукой:
— Отстань от меня и живи как хочешь. Ты же планировал наняться куда-то там в охрану? Так нанимайся!
— Так просто, что ли?
— А что в этом сложного? — пожала плечами Элина. — Ну, думаю, Эри уже лошадь мою подготовил, так что я ухожу, и теперь-то мы уж больше не увидимся.
Она подхватила с пола сумки, в одной из которых, как правильно угадал Рэйшен, прятался миниатюрный арбалет, а в другой явно уезжала казна жадвильской кондотты, а потом просто вышла из зала. На улице и вправду её ждал Эри с запряженной лошадью. Мальчик усердно принялся помогать Элине приторочить сумки к седлу. Ни лошади, ни Элине не нравился этот процесс, но тут уж ничего не поделаешь.
Элинины друзья остались за столом, потрясённые и растерянные. Рэйшен вскочил и помчался за Элиной.
— Эли, ты каждому хоть что-то сказала! А мне? Неужели ты ничего не хочешь сказать мне на прощанье?!
Элина посмотрела снизу вверх на Рэйшена.
— Хочу, конечно.
Сердце дроу забилось часто и сильно. Наконец-то! Сейчас она всё объяснит и велит ехать за ней…
— Прощай.
Рэйшен подумал, что ослышался. Потом ему показалось, что на него упало что-то тяжёлое. Наверное, небо со всеми его звёздами… Элина тем временем вскарабкалась на лошадь и, сунув Эри с десяток монеток, уехала и ни разу не обернулась.
Глава 63
Эри сочувственно взял Рэйшена за руку.
— Пойдём ко всем, ладно? Не надо тебе сейчас быть одному.
Рэйшен криво усмехнулся и пошел, ведомый маленьким мальчиком. Этот маленький, но не по годам мудрый ребёнок усадил своего большого приятеля на стул и попросил остальных:
— Присмотрите тут за ним, ладно? А то мне мамке надо помочь, а Рэйшена нельзя оставлять одного.
— Ты не волнуйся, — мягко ответила Поллианна, — я лично за ним присмотрю. Всё будет хорошо.
Эри кивнул и сделал вид, что поверил.
Ингерам откинулся на спинку стула с таким самодовольным видом, как будто он совершил невероятное открытие. Или клад нашёл.
— Доволен? — хмуро спросил у него Гри.
Ингерам кивнул.
— То есть ты рад, что всё сложилось именно так?
— Нет, юный дурачок, а также все остальные глупцы, сидящие со мной за одним столом, — провозгласил бывший лейтенант. — Я придумал, как всё решить! И это очень простой выход из положения!
Несмотря на неприязнь, которую все невольно испытывали к этому бессовестному и беспринципному человеку, выслушать стоило любое предложение.
— Так вот, ваша Элина сказала, что купила себе место в крупном гномьем караване, так?
— Ну, да.
— И кто мешает вам поступить так же? Денег вам всем оставили, так что даже верхом ехать не обязательно для тех, кому это трудно. Заплатишь караванщику чуть больше — и дело в шляпе! Едешь себе со всеми удобствами, на соломке…
— А гномы музыку любят? — задумчиво спросил Гри. — Наши-то друзья любили…
— Музыку все любят, — приободрил его Ингерам. — В походе или на перегонах хорошо спеть песню какую-нибудь… Я-то сам, как и надумал, в охрану к гномам наймусь. И денег тратить не надо, наоборот, мне ещё и заплатят какую монету… Эй, дроу, да ты меня не слушаешь!
Рэйшен мрачно смотрел куда-то в пространство перед собой. Ингерам бесцеремонно толкнул его локтем в рёбра. Полли с ужасом подумала, что Рэйшен сейчас попросту прихлопнет наглеца, словно муху. Убьёт у всех на глазах. Но дроу, видимо, совсем раскис, потому что лишь лениво повернул к лейтенанту голову:
— Чего зудишь над ухом?
— Я говорю, давай вместе поговорим с караванщиком насчёт охраны. Думаю, он нас возьмёт. Много денег просить у него не будем. Гномы — народ бережливый, караванщик точно польстится на такое предложение. Ну, что скажешь?
— Давай, — апатично согласился Рэйшен.
— Да что с тобой такое, демоны тебя раздери?! — рассердился Ингерам. — Ты что, просто дашь ей уехать?!
— Рэйшен, — мягко сказала Полли, — соберись. Не будь слабаком. Признай, что ты любишь её.
Дроу лишь презрительно хмыкнул.
— Признай, — подхватил Гри, — ты её обожаешь и жить без неё не можешь. Поэтому тебе так плохо.
— Если я это признаю, мне станет лучше?
— Вначале
