Штурмовик из будущего 3 (СИ) - Политов Дмитрий Валерьевич

— Вон оно что, — задумчиво протянул Дивин. — Выходит, не доверяете? Понимаю. Так-то верно: незнакомый летчик, бывший штрафник, да на машине с полной загрузкой и дальностью полета тысячи в две километров?

— Три, — подал голос сидящий рядом с Шепорцовым штурман полка, что сидел до этого молча и буравил экспата тяжелым взглядом исподлобья. — Три тысячи. С небольшим гаком.

— Даже так? Еще лучше. Дальность — три тысячи километров. И тонна бомб. А ну как моча мне в голову ударит и я курс на Москву возьму? — экспат криво улыбнулся. — Скажите, а это указание не из отдела СМЕРШ дивизии, часом, пришло? Или ваш полковой уполномоченный самостоятельно решил инициативу проявить?

— Дурак ты, капитан! — налился гневом комполка. Рубец на его лбу набух и запульсировал, словно живой. — Придет же такая чушь в голову!

— Ага, — угрюмо кивнул Григорий. — У нас в полку зам по летной подготовке во время сдачи зачетов очень любит задавать новичкам дополнительный вопрос: «Что будешь делать, если во время полета тебе в голову зашел заеб?» И знаете, какой правильный ответ в этом случае?

— И какой же? — невольно заинтересовался подполковник.

— Ждать, пока выйдет!

Комполка и штурман переглянулись, а потом вдруг начали хохотать, будто сумасшедшие. Эх, не избалован здешний народ тонким юмором.

— Какой шикарный вопрос-ответ, надо будет взять на вооружение, — сказал майор Рутолов, утирая слезы. — Снимаю шляпу.

— Ладно, капитан, — Шепорцов отсмеялся и резко посерьезнел. — Нравится тебе это или нет, но летать будешь с экипажем. Поэтому, вариант «жучка», где в носу пулеметы установлены, мы отметаем. Зато предоставим тебе не два, как ты просил, а три самолета. И, заметь, все из последней партии. Только на днях «погонычи» доставили[1]. А это значит что?

— Что?

— Движки у них не убитые. Цени мою доброту, — подполковник покровительственно улыбнулся.

— Так на «бостонах» ресурс у моторов в пятьсот часов, — не понял его мысль Дивин. — Я точно помню, сам в руководстве по эксплуатации читал.

— Верно, — согласился с ним комполка. — Только, видишь ли, какая тут закавыка: наши летчики так их гоняют — натурально в хвост и в гриву, — что приходится частенько срывать заводские пломбы и менять поршневые кольца, цилиндры, подшипники. Да и карбюраторы иногда проверишь, а у них в соединениях фильтра течи появляются. И из-за этого, бывает, мотор в полете останавливается. А те машины, о которых я тебе говорю, новехонькие. Их облетали, проверили до последнего винтика и все. Хотел лучших летчиков порадовать, да «безлошадных», но… раз уж пошла такая пьянка, — он решительно рубанул воздух ладонью, — отдам под твои нужды.

— Вместе с экипажами, — закончил его мысль Григорий. — Понял вас, товарищ подполковник. Вы мне лучшие самолеты, я вам — подготовку в ночных полетах. Как говорится, взаимовыгодный обмен. Ладно, согласен.

— Вот и хорошо! — Шепорцов с облегчением выдохнул и посмотрел на штурмана полка. — А первым с тобой вылетит майор Рутолов. Так что, можешь начинать готовиться. Обговорите с ним все, решите, что требуется. Если возникнут какие-то проблемы, он поможет. Да, указания соответствующие я уже отдал.

— Кощей, видишь что-нибудь?

Дивин недовольно фыркнул.

— Пока нет.

«Бостон» встал в неглубокий вираж и описывал круги над районом, где по данным разведки разместилась батарея фашистских дальнобойных орудий. Бомбардировщик кружил уже минут двадцать, но земля внизу словно вымерла. Ни огонька, ни звука.

В принципе, если хорошенько подумать, то все вполне объяснимо. Батарея, на которую нынче охотился экспат, была перед началом сражения на Курской дуге придана второй танковой армии фрицев. А теперь вот откатилась с отступающими войсками на запад и поддерживала их оборону из глубины.

Тяжелые полевые пушки большой мощности 17 cm K. Mrs.Laf являлись предметом законной гордости немецкой артиллерии. Согласно штатам, отдельная батарея располагала тремя пушками, семью тягачами и другими транспортными средствами. Личный состав: три офицера, три десятка унтер-офицеров и почти две сотни рядовых. Орудия обладали выдающимися баллистическими характеристиками.

Но главное, что персонал подобной батареи от рядового до командира представлял собой весьма сплоченный коллектив профессионалов, которые вовсе не собирались совершать ошибки и подставляться под удар с неба. Судите сами: стоимость одной пушки — около ста тысяч рейхсмарок. То есть, примерно столько же, сколько стоит одна «пантера». Два двенадцатитонных тягача для нее — это еще сотня. Итого весь комплекс обходится немецкой казне в двести тысяч. Недешевое такое удовольствие. Поэтому применяют такие орудия весьма аккуратно и доверяют не абы кому.

Тем более, что пушка позволяет с легкостью доставать цели на расстоянии в тридцать километров, а семидесятикилограммовый снаряд создает зону сплошного поражения в радиусе двадцати пяти — тридцати метров. А на открытой местности и того больше. Значит, требуется гораздо меньше снарядов для достижения нужного результата, чем орудиям меньшего калибра. Поэтому схема работы батареи примерно такова: один пристрелочный снаряд, затем очередь еще из трех –четырех и все, спрятались. Потом свернулись и ушли на запасную позицию. И там вражины сидят тихо-тихо.

К тому же, противников, способных достать позицию батареи дальнобоев, практически нет. Разве что советская авиация. Но вот скажите на милость, станете вы рисковать, когда все козыри находятся в вашей колоде? Вряд ли. Да и командование бережет такую силищу как зеницу ока. И обычно надежно прикрывает и средствами ПВО, и ночными истребителями.

Собственно, экспат уже встретился с парой «церштереров». К счастью для него, «мессеры» не обнаружили крадущийся бомбардировщик. Но кто сказал, что на земле где-нибудь поблизости нет радиолокационной станции, которая с удовольствием подскажет своим летчикам, где искать противника. Другое дело, что за штурвалом «бостона» находится пилот, для которого ночь вовсе не является помехой. И потому неожиданной атаки у фрицев явно не получится. Неприятный и смертельный для них сюрприз в виде залпа крупнокалиберных пулеметов бомбардировщика — вполне. А внезапности — хрена лысого!

На самом деле, ситуация патовая. Найти, а затем еще и уничтожить батарею довольно проблематично. Обвалованные орудийные дворики, расположенные на расстоянии в двести — двести пятьдесят метров друг от друга, сделаны так, что исключают поражение их осколками при бомбежке по площадям. А боезапас к пушкам размещен так, чтобы не представлял никакой угрозы. Плюс отменная маскировка. Ищи хоть до морковкиного заговенья.

В общем, даже, если повезет, и обнаружишь немчуру, то надо исхитриться и влепить бомбу непосредственно в орудие. То есть, все равно, что попасть десятикопеечной монеткой в горлышко бутылки с расстояния метров в пятнадцать. Ага, легче легкого!

Когда экспат обдумывал предстоящий вылет, то он предложил Рутолову взять РРАБы — ротативно-рассеивающие авиационные бомбы. Своего рода кассетные бомбы, только еще начального уровня. Для Дивина, разумеется. На вооружении ВВС РККА находились три их разновидности: весом по 250, 500 или 1000 килограмм. В каждой кассете не одна сотня мелких бомб. При падении бомба раскручивалась и буквально засеивала приличный район суббоеприпасами. Применение такого оружия существенно увеличивало шансы накрыть проклятую батарею. И могло если не уничтожить, то, хотя бы, повредить дорогостоящие орудия. Мало ли, какие уязвимые места есть в каждой пушке? Те же накатники, к примеру.

Майор сомневался. В его представлении Дивин за счет своих способностей должен был влет обнаружить позицию фашистов и метким соколиным ударом разнести ее в клочья. Ага, как в анекдоте про замолчавший из-за отсутствия патронов пулемет и его наводчика-коммуниста. То есть, просто взять и разбомбить, не заметив никаких препятствий. И как не старался Григорий объяснить Рутолову, что ночное зрение — это не волшебная палочка, до того доходило с трудом. Вот, если бы, в придачу к умению видеть в кромешной темноте прилагалась бы возможность определять тепло живых существ…