Жених - дракон, невеста против!
Оставалось лишь надеяться, что эта выходка не навлечет на меня гнев миссис Роуз.
Сообщив, что будет отдыхать до ужина, Барбара скрылась в отведенной ей спальне. Мы с Натаном еще держали постные мины, однако едва отошли достаточно далеко – все же расхохотались.
Да уж, не думала, что буду так смеяться из-за выходок Блэквуда.
– А как ты узнал, что все будет именно так? – спросила, когда мы шли по коридорам.
– Всех, кто попадает туда первый раз, тошнит, за очень редким исключением, – фыркнул Натан. – Адепты иногда так над новенькими подшучивают…
– Мужчины порой бывают такими злыми… это все, что ты приготовил для Барбары?
– Ну… я уже попросил бытовых магов испортить ей платье, но если ты считаешь это лишним… – чуть смутился Натан.
– Оставь, – махнула рукой я. – Чем быстрее она уедет, тем будет лучше.
Мы дошли до дверей в мою комнату, остановились.
– Ну… увидимся за ужином? – спросил Натан, сложив руки за спину.
Уходить он не спешил, да и я не торопилась скрыться в спальне.
– Если только матушка не решит придушить меня за наши выходки, – ответила, фыркнув.
– Зови на помощь, я буду твоей командой поддержки, – улыбнулся Натан, снова став гораздо красивее, чем обычно.
Надо же, у него и ямочки на щеках есть…
– Спасибо, – я улыбнулась в ответ. – Надеюсь, мне это не понадобится.
– Знаешь, с тобой приятно общаться, когда ты ведешь себя нормально, – задумчиво добавил жених. – Признаться, я ожидал сегодня истерики из-за драконьей бочки… ты ведь думала, что в прошлый раз это вышло случайно.
Ого… Натан, значит, и Элен водил на этот аттракцион демонстрации внутреннего мира… интересно, он делал это из вредности, или все же она его чем-то достала? Ладно, это все равно было не со мной, к тому же сейчас поддержка Натана куда важнее чужих обид.
Да и комплимент про нормальность, пусть и был весьма сомнительным, но все же оказался отчего-то довольно приятным.
– Ну, в этот раз ты ведь спас меня, – пожала плечами я.
– Спас… – кивнул Натан.
Какое-то время мы стояли молча, просто глядя друг на друга. Уходить ни один из нас по-прежнему не спешил.
– Ладно, тебе наверно пора, – наконец выдала я, чуть покраснев.
Взгляд у мужчины был такой, будто он раздевал меня глазами.
– Пора, – кивнул Натан. – У тебя…
– Что?
Вместо ответа, он протянул руку, большим пальцем осторожно коснулся моей щеки, и от этого по коже пробежали мурашки.
– Ресница, – пояснил Натан, убирая ладонь.
– А-а-а… спасибо. До ужина, – и снова улыбнувшись ему, я поспешила скрыться в спальне.
Заперла дверь, привалившись к ней спиной. Сердце сейчас колотилось как бешенное, щеки покраснели. Батюшка Пушкин, да что со мной такое?
Неужели стоило Натану пару часов вести себя нормально, и я растаяла? Нет уж, нет уж. Может, истерики и не входят в мои планы, но и растекаться сладкой лужей мне сейчас тоже не стоит.
Так, Лена, соберись! Ты взрослая женщина и не должна так реагировать!
В конце концов, когда Барбара уедет, Натан наверняка снова примется меня третировать, так что нельзя расслабляться.
Остаток дня, почти до самого ужина, прошел на удивление спокойно.
Я повалялась, просмотрела учебники и даже подремала. Барбара, видимо, тоже восстанавливала моральное спокойствие после случившегося, и потому приходить на разборки пока не спешила.
Впрочем, радоваться я начала преждевременно.
Когда до ужина оставалось еще около получаса, в дверь постучали.
– Элен! – раздался визгливый голосок с той стороны даже прежде, чем я успела ответить.
Барбара. И чего же ей неймется, а?
Вздохнув, поплелась открывать – так, или иначе, но поговорить с женщиной все равно стоило. Не могу же я действительно вечно прятаться за спиной Натана?
– Матушка, рада вас видеть, – произнесла, распахивая створку.
Барбара тут же юркой змейкой просочилась в комнату, не забыв прикрыть за собой дверь.
– Что ты себе позволяешь? – прошипела она, едва мы остались наедине.
– А что я себе позволяю? – уточнила, склонив голову набок.
– Неблагодарная дрянь! – взвыла Барбара, окончательно разъярившись. – Что это за детские выходки?
– Я не понимаю, о чем ты, – фыркнула, состроив наивные глазки.
Если она думала выбить чистосердечное признание, то глубоко заблуждалась.
– Прекрасно понимаешь! Решила, я молча проглочу эти унижения? Или, может, считаешь, что я уеду после этого? Даже не надейся… – завизжала Барбара, брызжа слюной.
Дальше ее понесло.
Сперва она кричала о моей невоспитанности, и о том, что теперь она полна решимости остаться здесь, потому что мне нужна твердая рука и крепкий ремень. Затем разглагольствовала о том, что отец меня разбаловал. Что он всегда был слабаком и воспитал из меня нахальную склочную девицу, не знающую о правилах поведения…
