Записки кельды - Саламандра и. Дракон
Леля сидела рядом, обхватив колени, и тихонько смеялась. Я поняла, что Лика уже не видит её. Да и ладно.
— Госпожа Леля, могу я угостить тебя чаем? Мой муж готовит отличный чай, с травами и ягодами.
Она посмотрела на меня… странно.
— А знаешь, никто мне никогда чая не предлагал… Даже интересно. Ну, пошли.
Мы незаметно прошли мимо ликующих эльфов к нашему с Вовой костру, и я представила госпожу мужу и попросила налить ей чаю.
Он тоже посмотрел на меня странно, помыл кружку кипятком и извинился, что по-походному. Как радушный хозяин, предложил гостье пирожок. Она подумала — и согласилась. Должно быть, пирожков ей тоже никто раньше не предлагал.
Мы пили чай и смотрели на искры костра.
Спустя время она спросила:
— Вы ничего не просите, почему?
Мы с мужем переглянулись, и он кивнул мне: дескать, твоя гостья — ты и отвечай. Я озадачилась.
— М-м-м… А мы должны?
Леля пожала плечами:
— Почти все просят. Большинство.
— Может быть, просто мы ещё не поняли, чего просить? Да как-то и неловко, получив столько подарков, просить ещё. Потом, наверное, когда нас припрёт — прорежемся…
Она засмеялась:
— Хорошо. За угощение дам вам отдарок. Отныне в вашем доме всегда будет вкуснейший чай и урожаи в ваших землях всегда будут щедрыми.
Не было сияния и «дзыня», но я почему-то сразу поняла, что так и будет — благословение над землёй, которая станет нашей… И обалдела, конечно.
Муж опомнился первым:
— Спасибо! Вот это подарок! — я нашла в себе силы только покивать.
Торжественность момента нарушил приковылявший к костру и завалившийся перед богиней пузом кверху Акташ. Она улыбнулась и погладила его.
— Славный! Вырастешь большим и сильным!
Я вдруг вспомнила о своих тайных сомнениях.
— Госпожа Леля, могу я спросить?
— Да?
— С той стороны казалось, что это место очень похоже на нашу Сибирь. Но теперь я смотрю вокруг — и вижу множество отличий. Чего нам ждать? Чего бояться? Как долго продлится лето — успеет ли вырасти хотя бы часть тех семян, что мы с собой взяли?..
Она ответила… не словами. Поток образов накрыл нас…
Этот мир оказался другим. Время, как мы уже уяснили, бежало в четыре раза быстрее. Причём в районе порталов оно мягко выравнивалось для общения. Голубое полукружие у портала, буферную зону, внутри которой время было одинаковым со Старой Землёй, мы уже успели рассмотреть. Чем больше был портал, тем больше и объём «временнόго коридора» и переходной зоны.
Продолжительность дня была та же, а вот дней в году — четыреста, по восемьдесят на каждое время года. Да, времён года получилось как у древних китайцев — пять: осень, зима, весна, молодое лето и позднее лето. В каждом времени года десять восьмёрок, недвусмысленно намекающих на мистический подтекст. Короче, кто не понял — в неделе стало восемь дней. И, чтобы не заморачиваться, каждые пять недель стали месяцем (да, сорок дней), немудряще поименованным по порядку: первый, второй и так далее. Новый год — в день открытия порталов, как оказалось, это как раз был первый день молодого лета.
Не знаю, как в других местах, а у нас климат получился сильно мягче, чем в Сибири.
Лето было умеренно сухое. Жара редко переваливала за отметку +25. Кроме того, в трудный момент всегда можно попросить дождя на поля. Главное: помнить, что боги рядом… просишь — и дождь идёт!
С приходом осени лист начинал желтеть. Первые семь недель осени леса стояли, одетые в золото и багрянец, а потом начинались дни непогоды, суровых ветров и тяжёлых серых туч. Это были самые тяжёлые дни в году, не меньше двух недель, когда вам вряд ли захотелось бы лишний раз покидать жилище. За это время деревья сбрасывали всю листву, а холодный дождь сменялся мокрым снегом, а затем и постоянным. Последняя неделя осени была и вовсе похожа на зиму, разве что температуры не такие низкие.
Зима была снежная, но не так, чтоб заваливало под крышу. Морозы лишь иногда опускались до –20℃, в основном удерживаясь на уровне –10 / –12℃. Лёд на реках не всегда был прочным. А бурная широкая река, протекающая вблизи от места нашего входа, вовсе никогда не замерзала, всю зиму продолжая биться и швырять крошки шуги в свои каменистые берега.
Весна наступала дружно, вызывая местами подъём воды в речках. Ко второй неделе весны уже вовсю зеленела молодая трава и пробивались почки на деревьях, а лес просвечивал нежной дымкой багульника. Две-три недели ручьёв и весенней непролазни — и вот уже над первыми цветами медуницы начинали кружиться деловитые пчёлы. Ближе концу весны уже вовсю цвели яблони, а за ними — и сирень.
А потом — длинное, длинное тёплое лето…
Образы схлынули, и нашей гостьи у костра уже не было.
— Вовка!
— Олька! — мы начали говорить одновременно и вместе закончили, — Это — офигенно!
Я судорожно начала считать.
— Получается сегодня…
— Второй месяц, седьмой день. Уже, наверное, восьмой, — Вова, как всегда, считал быстрее меня.
— Если хотя бы соток пять расчистим — будем уже с урожаем!
— Сто десять дней как минимум у нас есть!
Я вдруг вспомнила про соседнюю поляну.
— Вова, я те сейчас один вещь скажу… Ты меня до конца послушай, а потом скажешь — так или нет…
09. СПРАВЕДЛИВОСТЬ И ВЕЖЛИВОСТЬ
ПРАВОСУДИЕ, ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Почти час мы обсуждали, что делать с уголовниками. Потом Вова встал и ушёл, а я пошла искать Степана и того мальчишку-эльфа, которого я первого лечила (его, как выяснилось, зовут Марк). Пошла на звук.
Оба обнаружились на другой стороне лагеря, у большого костра. Да там вообще все
