Анна Никитская - Свитки Норгстона. Путешествие за Грань
Хью медлил, наблюдая, как пытаются справиться с поставленной задачей остальные. Дела у всех шли не самым лучшим образом. Кто-то безуспешно тянул ствол кверху, кто-то просто стоял рядом со своим деревом, почесывая в затылке. Он заметил, как парню по имени Джеффри удалось-таки немного приподнять тяжелое дерево, но оно тут же снова рухнуло на землю, пряча свои змеевидные корни. Несчастному Джошу и вовсе не повезло. Хью не представлял, что́ тот пытался сказать своему дереву, но в ответ на свои мысли получил смачный шлепок ветвью прямо по мягкому месту.
Неожиданно Хью почувствовал, что кто-то на него смотрит, обернулся и тут же наткнулся на тяжелый взгляд Грегори, который тоже еще не приступил к выполнению задания. Встретившись глазами с Хью, он криво усмехнулся и одними губами проговорил: «Смотри и учись!» Затем крепко обхватил руками ствол. Несколько мгновений ничего не происходило, на лице Грегори застыло горделивое выражение собственного превосходства. Хью не знал, что его недоброжелатель говорил могучему дубу, но спустя несколько мгновений дерево поддалось. Юный Тэйлор наблюдал, как медленно, но верно дерево поднимается в воздух. Было видно, что Грегори это действие дается с огромным трудом, но он продолжал дюйм за дюймом преодолевать это сопротивление. И вдруг Хью почувствовал огромное желание обойти своего соперника. Будь на его месте кто угодно другой, юноша только бы порадовался успеху товарища, но это был не тот случай.
Обняв ствол руками, Хью сосредоточился и попробовал попросить дерево о помощи, стараясь передать ему свое состояние, но ответа не последовало. Складывалось впечатление, что на великана его внутренние мучения не произвели ни малейшего впечатления.
«Как же до тебя достучаться?» – в отчаянии подумал Хью.
И тут перед его мысленным взором предстало лицо его матери. Он неожиданно вспомнил, как они вдвоем, когда он был еще совсем ребенком, высаживали в своем саду деревья и цветы. Тогда его мать принесла совершенно крошечное чахлое деревце, ветви которого едва могли держать на весу тяжесть собственных листьев. Он вспомнил, как мама сказала ему тогда: «Ты не смотри, сынок, что оно такое слабое. Если в него вложить всю заботу и тепло, что есть в твоем сердце, оно почувствует это и обязательно выздоровеет». Маленькому Хью тогда стало очень жаль это деревце, и он начал ежедневно заботиться о нем, поливая его и разговаривая с ним, пока из маленького жалкого ростка не вырос молодой крепкий клен.
Очнувшись от воспоминаний, Хью неожиданно почувствовал тепло, исходящее от холодного ствола дерева, он даже не успел ничего понять, как почувствовал, что дуб словно сам поднимается вверх. Придя в себя, юноша взял его покрепче и в мгновение ока, без малейших усилий поднял его над головой, опередив своего соперника, который все еще преодолевал сопротивление своего дуба.
Увидев, что́ только что сделал, он испытал такой прилив радости, аж зажмурился, прижав ствол к самому сердцу, и мысленно сказал: «Спасибо!» И тут он неожиданно выпустил дерево из рук, услышав за своей спиной громкий свист и аплодисменты, сквозь которые, он мог поклясться, он услышал едва различимое: «Пожалуйста».
Полагая, что аплодисменты прозвучали в его честь, Грегори, победоносно улыбаясь, выпустил свою ношу и обернулся к собравшейся группе. И только тут он заметил, что все взоры обращены не к кому иному, как к Хью Тэйлору, дерево которого уже практически полностью погрузилось обратно в землю, тогда как у его собственного еще во множестве торчали над землей корни. Сердце Грегори мгновенно наполнилось злостью и обидой, ведь это он должен был преподать мальчишке урок. Неизвестно, чем бы это могло закончиться, если бы не вмешательство тренера.
– Ну, что же, замечательная работа, Хью. – Учитель с интересом взглянул на него. – Похоже, недостаточную внешнюю мощь ты заменил глубиной натуры. Потрясающий обмен, твоему отцу стоило бы тобой гордиться. Я всегда считал, что его женитьба была крайне удачна, теперь, полагаю, ваша порода доведена да совершенства!
Хью совершенно не понимал, о каком таком обмене и породе шла речь, но осознал, что заслужил одобрение тренера, отчего почувствовал себя очень хорошо. А сэр Этвуд, похлопав его по плечу, обратился к остальным:
– Некоторые из вас сегодня неплохо потрудились, но мы еще не раз будем возвращаться к этому заданию, до тех пор пока каждый из вас не поймет, в чем заключается его суть. Сэр Тэйлор сегодня был лучшим, еще раз поздравляю!
Не успел тренер закончить фразу, как Грегори сорвался:
– Да он всего на пару секунд меня обошел! Почему это он лучший?
Лицо учителя не отразило ни единой эмоции.
– Что ж, господа, если возник подобный вопрос, я на него отвечу, хотя разбор таких тем требует более обстоятельного подхода. А пока я просто скажу вам одно: в мире, к моей величайшей радости, силы, несущие в себе добро, наделены гораздо большей внутренней энергетикой, нежели силы, противоположные ему по знаку. Я, конечно, не умею читать мысли, но и без такого навыка мне было несложно понять содержание вашего монолога, уважаемый сэр Армэр, и я лишь сравнил его с душевным монологом сэра Тэйлора. Бьюсь об заклад, что вы сказали своему дубу примерно следующее: «Я сильный и могучий воин, я лучший, ты тоже, мы оба здесь лучшие, поэтому, думаю, ты должен продемонстрировать всем, что мы оба достойны победы!» Так?
По изумленному выражению лица Грегори Хью сразу понял, что сэр Этвуд попал в точку. Не дождавшись ответа, учитель добавил:
– А что касается сэра Тэйлора, то здесь все очевидно – лишь одно чувство способно мгновенно вызывать отклик в сердце любого существа, и это чувство называется любовью. А теперь в обратный путь.
Их наставник так же неожиданно прервал речь, как и начал, и первым покинул поляну.
Они довольно быстро вернулись на место сбора, Хью наскоро попрощался со всеми и, вскочив на спину Ганнибала, двинулся домой. Практически всю дорогу они молчали, Ганнибал лишь спросил, как все прошло, и, получив ответ, больше вопросов не задавал, лишь только когда они подъехали к замку, он все же поинтересовался:
– Я не могу понять: ты вроде там сегодня отличился. Ты разве не рад?
– Рад, – слишком поспешно ответил Хью и тут же замялся. – Ну, в общем, я чувствую себя непривычно и немного устал.
Они оба понимали, что это всего лишь отговорка, но Ганнибал, как обычно проявив мудрость, сделал вид, что удовлетворен ответом.
– Конечно, иди отдохни, а я, пожалуй, пробегусь немного, увидимся завтра. – И, развернувшись, Ганнибал рысью припустил в сторону полей.
Войдя в широкий холл замка, Хью сразу столкнулся нос к носу с Бертом. Бесенок давно дежурил у входа и не скрывал одолевавшего его любопытства.
– Ну, как все прошло?
– Нормально. – Хью совершенно не хотелось обсуждать его первый день обучения.
– Нормально, и все?! – Берт явно не собирался сдаваться. – Неужели совсем нечего рассказать, я просто умираю от любопытства!
Юноша понял, что так просто от него не отвяжешься. Он вкратце пересказал Берту события прошедшего дня.
– Я чего-то не понимаю. Так ты рад или не рад?! Ты обставил самого Грегори Армэра, а он тут у нас одним из лучших числится.
– Берт, ну что тут такого. Подумаешь, дерево вытащил, тоже мне достижение. Я не думаю, что из этого стоит раздувать целое событие. Мне просто повезло с первым заданием – вот и все!
Берт смешно нахмурил свои густые брови, сделав при этом уморительную гримасу:
– Да, похоже, у нас с самооценкой все как-то не очень. Другой бы на твоем месте еще как радовался. Придется с тобой поработать.
Теперь настала очередь Хью нахмуриться:
– Берт, не хочу тебя разочаровывать, но я не намерен брать у тебя никаких уроков: ни по обретению самооценки, ни по тренировке каких-либо других навыков.
– А зря, я, между прочим, недорого беру.
Юноша хохотнул:
– Ну ты и пройдоха! Давай договоримся так: ты перестанешь меня пытать после каждого занятия, а я найду возможность с тобой за это рассчитаться. Идет?
– Хм, заманчивое предложение, но, боюсь, оно мне не подходит. К моему великому сожалению, мое любопытство сильнее жажды наживы, поэтому не надейся на спокойную жизнь.
Хью вздохнул. Отделаться от Берта ему вряд ли удастся, что ж, придется научиться терпеть.
– Хорошо, я тебя понял, Берт, буду обо всем докладывать, а сейчас, если ты не возражаешь, я хотел бы отдохнуть. Кстати, как там мой дед?
Берт изобразил на лице страдальческую мину и, закатив глаза, доложил:
– Его владычество изволит проводить в библиотеке слишком много времени, словно экзамены сдавать собирается. Штудирует какие-то книги день и ночь. Уж я ему говорил, что нельзя так много читать, того и гляди разум помутится. А он все за свое. Может, ты спросишь у него, чем он там занимается?
Для Хью было очевидно, что бесенок уже явно не один раз пытался удовлетворить свое непомерное любопытство расспросами, которые, судя по всему, оказались тщетными.
