Чужой наследник 3 - Данил Коган
Получив индульгенцию от своей девушки, я направился в правый, дальний от двери угол зала, в котором, судя по отдельному оформлению и бурлению людских потоков, и находилась хозяйка всего происходящего великолепия. По дороге кивнул поприветствовавшему меня чистильщику и раскланялся с парой младших лейтенантов ССФ, посетивших сие мероприятие в форме. Ребята меня явно узнали, я же, к своему стыду, знал их в лицо, но не по именам. Всех видел на награждении. Весьма пёстрая здесь компания собирается.
К Лариной постоянно подходили гости. Поговорив с хозяйкой минутку, отходили в сторону, исполнив обязанность по представлению. Некоторые, правда, в основном мужики за тридцать, оставались в непосредственной близости, образовывая группки по интересам. Я, проскользнув между двумя такими маленькими группами, оказался следующим на представление за семейной парой средних лет с дочкой-подростком лет шестнадцати. Отпустив их в свободное плавание, Ларина улыбнулась мне из-под вуали. Я, сделав пару шагов вперёд, оказался прямо перед ней.
Ларина восседала в кресле с гнутыми золочёными ножками в виде грифонов и вычурной спинкой. Сиденье кресла было расположено так, что сидящая на нём Ларина оказывалась с посетителем лицом к лицу. Я поклонился:
— Драгоценная госпожа. Счастлив познакомиться. Большая честь для меня быть приглашённым в ваш салон. Прошу, располагайте мной — мельком я взглянул на её руки. Простой серебряный перстень без камня. Благородная, но не огранённая. То, что она до сих пор не утратила статус после смерти мужа, говорило: — у неё есть высокие покровители.
— Рада видеть у себя в гостях самого молодого героя форпоста. Ваши поступки вдохновляют. С огромным интересом слежу за вашими деяниями. Скажите. Это презрение к смерти. Эта ваша впечатляющая отвага. Умение оказываться в нужном месте в нужное время. Это ваша магия? Признавайтесь! — она чарующе, ну, по её мнению, улыбнулась мне.
— Никакой магии, драгоценная госпожа. Только превосходные личные качества, — я максимально напыжился и выкатил грудь, преданно глядя Лариной в корсет. Жаль слюну нельзя пустить, не подобающе. Корсет был, кстати, не очень впечатляющим. Такое в Павлограде уже полдня не носят! Хе-хе.
— Боже мой, так передо мной стоит герой, подобный старым, огранённым из легенд империи!
— Старые герои эту самую империю профукали. Так что это не очень лестное сравнение, госпожа Ларина, — налюбовавшись на корсет, я увлечённо занялся изучением собственных ногтей.
— О! Татьяна! Прошу вас! Для друзей я Татьяна!
Она порывисто подалась вперёд, открывая моему взору дополнительный контент. И обхватила моё запястье кончиками пальцев. Я послушно ускорил пульс. И постарался слегка покраснеть. А то так и проколоться недолго. На периферии зрения замаячили недовольные физиономии гуманоидов в форме и без, бродивших вокруг хозяйки дома, как робкие антилопы вокруг опасного водопоя.
— Конечно, Татьяна. Большая честь попасть в круг ваших друзей.
— А ваша… спутница. Насколько я знаю, она даже не из граждан. Удовлетворите моё любопытство. Что это. Временная прихоть? Или пламенная страсть?
Я едва не поморщился. Вот ведь дура, прости Сила. Ей нужен другой учитель риторики. Откуда эта слащавая пакость? Или она меня совсем за дурачка держит? В целом, нужное мне сейчас впечатление.
— Не все вещи такие, какими кажутся. Моя аманта — очень полезный человек. А скоро пойдёт огранку и станет мне ровней. Но на ваш вопрос отвечу, конечно, это страсть! И в то же время прихоть. Я сложный человек.
И я многозначительно ухмыльнулся, стараясь сделать эту усмешку глуповатой и немного гнусной. Попутно сжал её руку в ответ, тоже считая пульс. Как я и думал. Ровненький.
— Действительно. Такой человек, как вы, Олег, не может быть простым! Скажите. Идея заступиться за изменённых, была внушена вам нашей добросердечной доктором Гольц? Явленная вами грань милосердия, кажется, не нашла особого отклика в сердцах людей. Здесь фронтир. Мы суровые люди. Практики. Но сам порыв, конечно, весьма благороден!
— Какое милосердие? Какие изменённые? Какое мне дело до несчастных уродцев? Я рассказал общественности о своих деяниях. Которые многие пытаются замолчать или принизить. А госпожа Гольц просто помогла с публикациями, за что я ей безмерно благодарен!
Да, вот такой я тупой. А подлая драгоценная госпожа мной манипулирует. Фу такой быть, кстати. Использовать молоденького глупенького мальчика в своих интригах. Как это гадко!
— Ооо! Вы ещё столького не знаете о высшем свете. Здесь никто ничего не делает просто так, из симпатии к человеку. Пожалуй, я единственное исключение, — вот это вообще шедевр саморекламы. — Я бы хотела побеседовать с вами наедине, поверьте, мне есть что вам рассказать. Увы, сейчас обязанности хозяйки не позволяют мне уделить вам столько времени, сколько мне бы хотелось. Я могу надеяться на приватную беседу? Не сегодня.
— Простите меня, моя драгоценная госпожа. В ближайшее время у нас намечается большой проект с управлением колонизации… Детали неважны. Но меня какое-то время не будет в форте. Но, как только я вернусь…
— О! Новые подвиги. Понимаю! Буду с нетерпением ждать от вас известий, — последние слова она практически полувыдохнула-полупростонала. Ну, как бы, почти как во время интима. А вот пульс так и не ускорился.
Это она типа намекает, что я должен начать слать ей любовные послания с неуклюжими стихами. Которые она будет обсуждать на закрытой странице со своими самыми близкими прихлебателями. Я знал про эту страницу, потому что читал о нашумевшей истории об одном из её поклонников. Тот был навязчив и очень многословен. Поэт и неврастеник. В ближний круг он так и не попал. Зато из этого самого ближнего круга на него, в один не прекрасный момент, вывалились тонны фекалий и насмешек. По всей локе цитировали его любовные послания и разбирали по косточкам неуклюжие вирши. Ну и парнишка в итоге застрелился прямо перед особняком Лариной, оставив длинную и тоже довольно нудную прощальную записку в стихах. Очень некрасивая история, как по мне. Хотя большинство комментаторов поддерживали «несчастную» Татьяну и ругали «жалкого слабака» — самоубийцу.
Я и так нарушал уже все регламенты. Беседа длилась непозволительные четыре минуты вместо одной. Я видел множество направленных на меня удивлённых, внимательных и недоброжелательных взглядов. На секунду представил, как накидываю «Плащ теней», беру по покров Оксану и сваливаю из этого серпентария в голубую даль. Вот это было бы шок-содержание. Мечты, мечты. Конечно, я умею играть в эти игры, но это не означает, что они мне нравятся.
Я звонко чмокнул ручку «роковой красавицы», повернув её ладонью
