Физрук-9: назад в СССР (СИ) - Гуров Валерий Александрович
Философ стучит в дверь — и довольно долго: сначала деликатно, костяшками пальцев, затем более решительно, кулаком, и наконец, повернувшись задом, ударяет несколько раз каблуком. Наконец, из-за двери раздается голос:
— Кто там?
— Сосед. Откройте на минуту.
— Что надо?
— Сказать вам пару слов.
— Утром приходите.
— Я от Тельмы Ильвес!
Щелкает ключ, дверь приоткрывается. В щели появляется тусклый глаз. Философ, как пароль, показывает татуировку на руке. Повторяет:
— Пару слов.
— Входите! — раздается из-за двери. — Только без глупостей.
Философ входит в узкую прихожую. Тот кто впускает его, закрывает дверь и зажигает свет. К своему удивлению перед ним его постоянный сосед по столику во время поедания комплексных обедов в гостиничном ресторане. Этого невзрачного человечка Философ про себя именует «стертой личностью».
— Ну? — спрашивает Стертая Личность
— Мы так и будем здесь беседовать?
— Будем — здесь.
— Нет. Здесь я беседовать не буду.
— Как хотите.
— И вы как хотите. А я вынужден буду обратиться в Управление. И обязательно упомяну, как вы меня встретили.
Стертая Личность несколько мгновений недовольно сопит и мнется, явно не зная как поступить. Наконец, приотворяет дверь в гостиную и бурчит:
— Пришел Философ. У него информация.
Получив ответ, Стертая Личность широко распахивает дверь и пропускает Философа в гостиную. Вся комната завешана портьерами, так что не разобрать где окна, а где двери в спальни. В одном углу работает телевизор с отключенным звуком. В другом углу в большом уютном кресле сидит еще один «знакомый» пришедшего. Этого типа он тоже не раз встречал и прозвал про себя Юркая Личность. Юркая Личность откладывает газету и жестом предлагает Философу сесть в свободное кресло. Пришедший принимает приглашение. Стертая Личность остается стоять, заняв позицию, удобную для нападения, в случае если гость начнет «дурить».
— Ну, выкладывайте, — требует Юркая Личность.
— Я пришел, чтобы донести на Пауля Соммера.
— Это инструктор горкома партии?
— Сейчас. А раньше он был по другую сторону.
— Конкретизируйте?
— Пауль Генрихович Соммер — служил в частях «Ваффен-СС», входящих в состав двадцатой эстонской войсковой дивизии. Участвовал в уничтожении узников трудового лагеря «Клоога». По окончании войны, боролся с советской властью в бандитском подполье. Материалы, полностью изобличающие Соммера, собраны полковником «СМЕРШ» Расмусом Ильвесом, и в настоящее время хранятся в надежном месте.
— Спасибо, товарищ! — говорит Юркая Личность. — Вы исполнили свой гражданский долг.
Философ мог бы уже уходить, но что-то его удерживает на месте. Обитатели номера «320» не торопят гостя. Наоборот, Стертая Личность открывает бар, достает бутылку коньяку и блюдце с ломтиками лимона. Все это он ставит на стеклянный журнальный столик, потом удаляется и приносит три стакана. Разливает коньяк. Философ берет один из стаканов. Личности — тоже. Молча пьют, не чокаясь, как на поминках. Выпивка придает гостю решимости и он говорит:
— Соммер собирается совершить провокацию, направленную на городских школьников и студентов. Провокация будет замаскирована под борьбу с чуждыми нам влияниями. Представьте, что будет, если с детьми что-нибудь случится? Причем, Соммер намерен подставить меня, поэтому вручил мне вот это.
И Философ выкладывает брошюру, которую ему вручил инструктор…
— Все-таки отдал? — вновь перебил я Третьяковского. — Жаль. Я бы прочитал.
— Прочитаешь еще, — отмахнулся тот. — Слушай, что было дальше…
Юркая Личность берет брошюру двумя пальцами, словно это грязная тряпка, рассматривает обложку и, не открывая, возвращает гостю. Тот понимает, что аудиенция окончена, забирает свою книжонку и идет на выход. Спускается в вестибюль, где его ждет Тельма. Садится рядом с нею на диван и говорит:
— Я передал информацию.
— Все. Теперь Соммеру конец.
— Возможно, но надо подстраховаться.
— Каким образом?
— Ты знаешь улицу Виру?
— Конечно.
— Нужно подъехать к дому номер семнадцать.
— Я знаю. Там живет твоя семья.
— Бывшая… Ну тем лучше… Попроси Илгу.
— Поздновато для таких визитов.
— Ничего. Скажешь моей бывшей, что ты учительница и тебе нужно срочно передать что-то дочери насчет завтрашнего мероприятия. Ну как будто ты всех учеников объезжаешь. В общем, придумай, что сказать. Ты девушка умная и решительная. У Илги возьмешь одну штуковину, она похожа на детскую юлу…
— Злой волчок?
— О, ты знаешь о чем речь… Ну так даже лучше. Привезешь его мне.
— Слушаюсь, товарищ командир!
— Я буду ждать тебя в номере. Если не станут пускать, позвони мне.
— Пустят. Моя тетя — директор этой гостиницы, меня здесь все знают.
— Тогда жду.
Девушка уходит, а Философ поднимается к себе в номер. Там он откупоривает бутылку водки и делает глоток прямо из горлышка. Проходит час и наконец раздается стук в дверь. Обитатель номера кричит: «Войдите!». Входит Тельма с коробкой в руках. Ставит ее на стол. Открывает. Философ заглядывает в коробку и видит тот самый «злой волчок».
— Спасибо, что предоставил возможность познакомиться с твоей дочерью, — говорит девушка. — Интересная девочка.
— Мне бы самому с ней познакомиться,— бурчит Философ. — Я не видел ее с шестилетнего возраста.
Потом они с Тельмой ложатся в постель, а утром девушка уходит на работу. Философ отправляется завтракать, но прежде, чем выйти из номера, оставляет в прихожей «злой волчок». После завтрака, он пересаживается к барной стойке, заказывает бармену «кровавую Мэри», получает ее и цедит через трубочку, не сводя глаз со стеклянной двери ресторана. Он видит, как через вестибюль проходит инструктор горкома партии. Выжидает еще минут пятнадцать и отправляется в свой номер. В вестибюле он замечает Стертую Личность и кивает ему.
Поднявшись на свой этаж, Философ подходит к своему номеру. Дверь приоткрыта. Он осторожно толкает ее и входит на цыпочках в прихожую. Впрочем, предосторожности излишни. В номере только Соммер. Философ застает его в крайне неловкой позе. Сотрясаясь, словно в эпилептическом припадке, Соммер пытается оторваться от бешено вращающегося «злого волчка». Выглядит инструктор горкома скверно — в лице ни кровинки, на губах пена, глаза закачены. Видно, что он на грани обморока и борется с дьявольской игрушкой только на остатках большой силы воли.
Философ подходит к нему и пинком отшвыривает «волчок» в дальний угол. Освобожденный Соммер ничком валится на ковер. Философ переворачивает его на спину, затем берет под мышки и подтаскивает к креслу, возле которого усаживает, прислонив спиной к мягкому подлокотнику. Затем, похлопав поверженного недруга по щекам, вливает в него изрядную порцию спиртного. Закашлявшись, инструктор приходит в себя. Зрачки его возвращаются из-под век, в глазах появляется осмысленное выражение. Философ выходит в прихожую, запирает дверь и возвращается к Соммеру.
— Че-ерт, дьявол, мать твою… — хрипло матерится тот.
— Очухались? — спрашивает его Философ.
— Черт вас побери… — жалобно произносит инструктор. — Что за хренотень вы держите у себя?..
— Эта, как вы изволили выразится, хренотень, называется «злым волчком», и мне почему-то думается, что вы знаете об этом, — злорадно произносит Философ.
— Мы же с вами договаривались, товарищ Третьяковский! — ноет Соммер. — А подобные шутки с инструктором городского комитета партии могут быть чреваты…
Философ садится на не застеленную кровать.
— О чем мы с вами договаривались, Соммер? — спрашивает он. — Что вы подговорите своего щенка, Генриха, прилюдно набить мне морду? На что вы рассчитывали? Что меня за драку заберут в отделение, а там обнаружат нелегальную литературу? А если милиция не обратит на нее внимания, то меня можно будет обвинить в антисоветской пропаганде во время выступления перед школьниками?
— Простите, Евграф Евграфович, но это похоже на болезненный бред.
