Кто ты, Такидзиро Решетников? Том 4 - Семён Афанасьев
— А что подруга?
— Ну, из себя такая серьёзная, закончила медицинский, начала работать. Ещё девственница была на тот момент, извиняюсь за натурализм, всё своего героя искала. А к ней на приём стали ходить пожившие тётки за сорок.
— Ага-га!
— Да. В силу этих индивидуальных особенностей, как врача её всерьёз не воспринимали, потому что она в прямом смысле не видела и в руках не держала голого… — последние слова Моэко произнесла шёпотом и собеседнику на ухо. — Вот и между адвокатами такая же разница. Особенно если кто-то типа меня очень хорошо относится к кому-то типа тебя, — она хлопнула Решетникова по плечу. — Тогда выкладываешься на полную. Впечатлила?
Следующую минуту Такидзиро, видимо, выплёскивал накопившееся напряжение: трясся в полулежачем положении, безуспешно пытался поднять спинку кресла вверх (промахиваясь по кнопке раз за разом); время от времени шумно шмыгал носом; смахивал слёзы и снова трясся от смеха.
— А ты не стеснительная, — констатировал он в три присеста в конце концов, продолжая по инерции радоваться во все тридцать два.
— Мы с Хину обе такие. И всегда были, поэтому и сошлись в своё время.
* * *
ИНТЕРЛЮДИЯ 2
Телефонный разговор двух неустановленных абонентов.
— Сэмпай, мне очень неловко, но не доложить я не могу.
— Что случилось⁈ Без пауз! Чётко и внятно!
— Ваша дочь и Неприкасаемый вышли из здания Комиссии, затем что-то около часа обсуждали в машине на парковке.
— Без пауз и без прелюдий, я сказал! К сути!
— Потом они отчего-то очень громко смеялись, вот прям очень громко. На всю улицу. Затем поехали в молл, — звонящий произносит название.
— Где они сейчас и что у них происходит⁈
— Они в молле, сэмпай. Мне неловко.
— Мне из тебя нужно слова клещами тащить, кохай⁈ Почему тебе неловко⁈
— Они вместе делают покупки.
— И что? — голос старшего из встревоженного становится удивлённым.
— Покупают преимущественно женское бельё. Идут по бутикам, одна дверь за другой, ваша дочь что-то примеряет время от времени и покупает.
— Хм. Ты меня до инфаркта или инсульта доведёшь, — ворчит старший. — Проблема в чём? Ну покупает и покупает, Неприкасаемый — её официальный подзащитный. Мало ли, может обсуждают что-то по ходу. Хотя я ещё спрошу её, зачем она в это всё ввязалась… Последнее не тебе.
— Сэмпай, ваша дочь время от времени зовёт Неприкасаемого за ширмы, в кабинке, где она меряет новое бельё. Я в этом не понимаю, но спросил продавщицу три бутика назад, что бы это могло значить.
— Ар-гх-шц-ц-ц-ц???!!!!!!…
— Вот и мне не понравилось, — звонящий откровенно смущается, делая над собой усилие, чтобы продолжить. — Продавщица того бутика сказала: женщины, когда покупают такие деликатные предметы, могут специально хотеть видеть реакцию мужчин.
— Сколько раз она звала его за ширму? — голос старшего леденеет, любые эмоции и интонации исчезают.
— Пока три, сэмпай. На семь бутиков. Мои действия?
— Никаких. Сопровождай как обычно и забудь всё, что видел. Отбой.
— Сэмпай!
— Да?
— Я сфотографировал в предыдущих магазинах всё, что она выбрала или просто примерила — там молодые девчонки продавцами работают, они любезно помогли, — младший по-прежнему смущается. — Вам отправить снимки?
— Валяй.
* * *
Там же, через минуту.
— Ну, трусы и лифчики. Бельё как бельё. — Старший, изо всех сил оставаясь вежливым, тем не менее демонстрирует нешуточное напряжение в голосе. — Больше неприятно, конечно, то, что она не сама выбирает, а с ним… это снова не тебе!
— Сэмпай, это не всё. — Молодой от смущения начинает запинаться. — Вот в каких купальных костюмах ваша дочь и Хьюга Хину-сан тренируются в бассейне, худея под руководством Неприкасаемого. Примите ещё один файл, я его с сайта бассейна скачал. Там таких много.
— Принимаю, что-то долго грузится. Хину-тян разве тоже худеет? Ей же не нужно?
— Делает какие-то упражнения на талию вместе со всеми, если верить электронному дневнику группы худеющих.
— О, прогрузилось. Открываю.
Тот же голос, через секунду:
— ЧТО-О-О?!!..
— Сэмпай, получается, сегодняшнее нижнее бельё в молле — где-то мелочь даже! Извините, что я в это всё влез, но не доложить не мог! — младший торопливо выплёвывает слова, стремясь поскорее закрыть неприятную тему.
Старший угрюмо дышит в трубку и ничего не говорит.
— Мои действия?
— Наблюдать. К ним не лезть. Если она в таком виде на весь спорткомплекс, к-хм, телесами щеголяет, то сегодняшний молл уже ничему не повредит… даже и с мужиком… вон, на весь интернет фотографии какие… Это не тебе, кохай! Тебе: забудь всё, что видел! Особенно на сайте бассейна!
* * *
Один из моллов Синдзюку.
Молодой человек, в котором лишь кто-то из своих узнал бы тщательно маскирующегося борёкудан, закончил разговор по телефону с явным облегчением. Убрав гаджет в карман, он продолжил наблюдать за парой посетителей в бутике напротив. Стараясь не попадаться на глаза фигуристой брюнетке и её спутнику, он тем не менее неплохо слышал с нынешней точки их разговор.
Справедливости ради, показавшаяся из-за ширмы в одном нижнем белье девица привлекала его внимание гораздо сильнее, чем её беседа:
— … Главная процессуальная угроза в девяти случаях из десяти исходит, в твоём случае, не от той стороны, которая громче угрожает в твой адрес, — дочь оябуна нисколько не заботилась тем, что сквозь приоткрытую занавеску примерочной её могут видеть все, кто идёт мимо бутика по коридору.
— А откуда? — мужчина смотрел на спутницу с интересом, но без вызова.
— Куда, — мягко поправила Миёси-младшая. — Как говорит мой семейный опыт, у твоего социального слоя главная угроза в итоге всегда направляется в сторону твоей наибольшей перспективы. Жизненной.
— Хм.
— Все в этом мире умеют чудесно видеть чужие слабости, Такидзиро-кун. Твои — не исключение.
Дурацкий разговор, со вздохом подумал негласный сопровождающий. Надо было сказать сэмпаю, что общаются они никак не на ту тему, на которую можно подумать — в таком-то виде (девица, похоже, удовлетворилась верхней частью комплекта белья и сейчас примеряла топ, тоже достаточно откровенный).
— У человека твоего плана должны быть более чем серьёзные причины, чтоб без прелюдий пустить в
