Хозяйка отеля для новобрачных (СИ) - Гринерс Эва
Лили пустилась рассказывать светские сплетни. Джина с жаром поддержала, расспрашивая то об одной знаменитости, то о другой. Мисс Беккер благосклонно отвечала на все вопросы. Даже Линнет оживилась - ей тоже было интересно.
Я украдкой поглядывала на Монику. Вроде бы та была в порядке. Она сама ела, не участвуя в общем разговоре, но, казалось, напряженно вслушивалась, стараясь не пропустить ни одного слова, ни одной фамилии…
После завтрака я решила собрать небольшой совет относительно Оливии. Гости, плановые или, как сейчас, внезапные, теперь будут бесконечными. Дела тоже. А начинать искать нужно было прямо сейчас.
Мы переместились с кофе в холл к камину - я, Линнет, Джина и Моника. Я предложила Лили пройти в подготовленный номер отдохнуть с дороги, но та отказалась.
- Выпью с вами кофе, поболтаем по-девичьи. А Генри пусть как хочет, - решила она, наверное, рассчитывая и дальше на светскую беседу.
Мистер Растер накинул пальто и вышел обозревать окрестности.
- Послушайте меня очень внимательно, - я помолчала немного, привлекая всеобщее внимание и настраиваясь на нужную волну. - Начну с самого начала, чтобы вы сложили для себя картинку в целом. Мне тоже это необходимо.
- А о чем пойдет речь, дорогая? - кольца Лили красиво сверкали, отражая отблески огня в камине. Я засмотрелась.
- Речь пойдет о моей тёте Оливии, первой хозяйке этого отеля. Тридцать лет назад она исчезла при невыясненных обстоятельствах. Её муж Тэйлор Томас долгое время был под подозрением, но никаких доказательств его причастности не было, поэтому обвинений не последовало. Дядя пытался искать жену, однако безуспешно. Мы с Линнет изучили отчёты: как полицейские, так и детективных агентств. Никто из них ничего не нашел. Кое-что нашли мы с мисс Кроу буквально вчера. Письмо Оливии, которое она оставила перед тем, как уйти из дома, - я чуть перевела дыхание, волнуясь.
Все слушали меня, не перебивая.
Я начала издалека, с самого детства сестёр. Всё, что рассказал мне дядя. Потому что именно оттуда тянулась разгадка. Только никто не связал факты. Не хватало одного кусочка мозаики. Теперь он у нас был.
- И обратите внимание, Оливия часто аргументировала свой отказ выйти за Тэйлора состоянием их с Эми матери. Её неадекватным поведением. Она не называла это помешательством и никаких других диагнозов не называла. Но с головой у матери девочек было что-то явно не в порядке. Затем Оливия всё-таки выходит замуж за Тэя, намереваясь забрать Эми к себе. И передумывает впоследствии. Что послужило тому причиной? Испугалась нежных чувств юной сестры к собственному мужу или чего-то другого?
- Кажется, я догадываюсь, - негромко проговорила Лили. Её лицо было задумчивым, сосредоточенным.
Линнет кивнула:
- Думаю, мы подумали об одном и том же, мисс Беккер.
Я склонила голову над письмом.
“... уже какое-то время я чувствую, что со мной что-то не так. Всё чаще напоминаю себе мать с её неврозами, истерическими припадками и провалами в памяти. Никому не приходило в голову лечить её, обратившись к специалистам. Мы с Эми были детьми, и привыкли к её состоянию. Для нас это было неприятно, но естественно. Но теперь я понимаю, она была психически больным человеком, не осознающим своей болезни. В отличие от меня. Я всё о себе понимаю и нахожусь в глубоком отчаянии. ”
- Вот оно что, - прошептала Джина, безотчетно кутаясь в шаль, хотя холодно не было. Просто нам всем стало жутковато, как будто всё вокруг заледенело.
Пробежав письмо глазами дальше - оно было очень длинным - я продолжила.
- Оливия поняла, что унаследовала болезнь матери, и забирать Эми к себе, чтобы та внезапно прошла с сестрой то же самое, что и с матерью, не имело смысла. Она решила, что нужно попытаться вылечиться, а потом уже брать на себя ответственность за младшую. Какое-то время она решалась. Это же страшно на самом деле признаться себе, что ты сумасшедшая. Страшно ей было признаться и мужу. В его глазах она видела всегда восхищение и трепет, а теперь боялась увидеть что-то противоположное. В лучшем случае, жалость. Оливия приняла решение, что сделает всё возможное, чтобы никто не увидел её в таком состоянии. Ушла из дома так, чтобы никто и никогда не смог её найти.
- А как же сейчас это сделать? - робко спросила Моника. - В письме есть хоть что-то, дающее подсказку?
- Есть кое-что, но поможет ли это в поисках, не знаю, - я покачала головой. - Оливия уехала, взяв чужое имя. В письме она говорит, что если в течение года не напишет супругу или сестре, значит, дела её плохи, и лечение было безуспешным. Пишет, что даёт возможность найти себя в таком случае, только когда её сочтут мертвой и оплачут. К тому времени, как она предполагала, она не узнает никого, и ей будет не так стыдно. Ей показалось, что так будет лучше для всех.
Всегда хладнокровная Линнет, казалось, едва сдерживала слёзы.
- Это просто ужасно. Оливия и подумать не могла, что её муж будет ждать всю жизнь её возвращения, и письмо пролежит непрочитанным столько лет.
- Нужно что-то предпринять немедленно, - мисс Лили встала и зашагала, задевая шлейфом платья ножки кресел.
Хлопнула входная дверь и вошел радостный мистер Генри. Наше общее настроение он заметил не сразу.
- Лили, решено! Мы будем снимать здесь!
- Мистер Генри! - я решила, что пора расставить точки с этим его кино, которое мне здесь было совершенно некстати.
- Погоди, Веллори, я сама, - Лили легко коснулась моей руки и обратилась к мистеру Растеру. - Дорогой мой, в данный момент это не совсем уместно. У мисс Мелоун есть проблемы, и сначала нужно решить их. А потом уже заниматься чужими прожектами.
- Я решу любую проблему, - заявил Генри, франтовато поправив шелковое кашне на шее. - Что там у вас случилось? Вы говорите мне, я беру всё на себя, а вы даёте мне свой замок для съемок.
Внезапно я поняла, что это было выходом. У Генри Растера были связи и деньги - всё, чего не было у меня. И я могла его попросить об этой услуге, предоставив взамен дом, чтобы он смог снять свой исторический шедевр.
- Хорошо, мистер Генри, я согласна. Помогите мне найти Оливию Томас. И можете снимать здесь своё кино.
Глава 30
Я настояла на заключении договора. Пришлось немного повозиться с формулировкой в части исполнения своих обязательств мистером Генри, однако мы договорились.
Впрочем, я ему верила. Хотя бы потому, что он фанатично загорелся снять фильм в нашем доме.
Дяде Тэю пришлось объяснить это просто взаимовыгодным сотрудничеством. В общем, звучало довольно правдоподобно. Генри нужен антураж, а нашему отелю фильм принесет самую лучшую рекламу. Вопросов у дяди не возникло. Он радовался тому, что моя жизнь кипит, и я счастлива. Но это было не так.
Через пару дней Линнет с Джиной оттащили меня подальше от всего “женсовета”, как я про себя называла нашу пятерку, и припёрли к стенке.
- Так, дорогая, пока ты не скажешь, что тебя грызёт, мы тебя не отпустим. Это из-за Джейми? Брось, сейчас в доме столько народу, он не посмеет сунуться.
Я поморгала глазами. Честно говоря, мне так надоело мучиться тайными страхами в одиночестве, что решила поделиться с ними, с моими верными подругами.
- Боюсь, что могла унаследовать болезнь бабушки и тёти Оливии, - скривилась, чтобы не заплакать. Теперь, когда такая же опасность грозила мне, я понимала Оливию и так сочувствовала ей…
Веки Линнет чуть дрогнули, она не была удивлена. Догадывалась. А вот Джина возмущенно закатила глаза и принялась шипеть мне в ухо, что я с ума сошла, и такого не может быть.
- Перестань, Джина. Вел права: наследственность налицо, такое вполне может быть. Но, милая, - обратилась она уже ко мне, - судя по всему, и у Оливии, и у твоей бабушки болезнь проявилась в молодом возрасте. А у твоей матери её не наблюдалось вовсе, правильно?
Наверное, я должна была знать ответы на эти вопросы, но, ясное дело, могла только предполагать.
