Ревизор: возвращение в СССР 18 (СИ) - Винтеркей Серж
— В задачи Союза свободной немецкой молодёжи ГДР входит воспитание молодёжи! — пафосно ответил Хуберт Майер, гордо выпрямив спину. — У неё направляющая, руководящая и контролирующая роль! Ты, как член организации, обязан подчиняться.
— Послушай, — разозлился Мартин, — я приехал учиться и буду прилежно заниматься, я не курю, по улицам пьяный не шатаюсь, занимаюсь в секции самбо при заводе имени Лихачёва, если тебе это о чём-то говорит…
— Мне плевать, где и чем ты занимаешься, — зашипел на него Майер, сощурившись и привстав на носки. — Или ты подчиняешься общепринятым порядкам, или твоя характеристика от ССНМ будет ужасной! Тебя нигде на работу не возьмут по возвращению после учёбы!
— Знаешь, а ведь это дорога в обе стороны, — пришел в ярость от его беспардонности Мартин. — Я же тоже могу следить за тобой и сейчас, и по возвращении, и писать бесконечно на тебя доносы в Штази. Хоть всю жизнь. Тем более, если останусь без достойной работы, то свободного времени у меня будет очень много.
Он не стал продолжать разговор, подошёл к встревоженной Аише, и, взяв её под локоть, увёл в аудиторию.
Хуберт Майер с ненавистью смотрел ему вслед. И самбо он, видите ли, занимается, и в первый же день занятий иностранка уже за ним хвостом ходит. И в общежитие он возвращаться жить не собирается…
Да что он о себе возомнил⁈ Кто его, вообще, в СССР решился направить? Он же ненормальный! Кто он такой? Может, распоясавшийся сынок кого-нибудь влиятельного? Достал всех, решили с рук сбыть с глаз подальше?
Вот же, свалился на мою голову! — с раздражением и досадой думал Майер, возвращаясь к себе на занятия. — Но спускать это Мартину нельзя. Так, глядя на него, все перестанут слушаться. Нельзя демонстрировать такое неуважение к главе Союза свободной немецкой молодёжи факультета экономики МГУ!
* * *Во время большого перерыва подошёл к Кукояке. Ну, жлоб. Ну, хотел деньги для меня зажать. Но — я на эти деньги и не претендовал, и, кроме того, однокурсник, все же. Молодой, глупый, в отличие от меня. Вон, Брагин вначале вообще себя по-скотски вел, а теперь мы с ним чуть ли не лучшие друзья. За четыре года и этого есть шанс перевоспитать…
— Денис, давай, рассказывай, как всё было?
— Да пошёл ты! — едва слышно выдохнул он и трясущимися руками попытался отодвинуть меня, чтобы уйти. Взгляд его блуждающий мне не понравился. То ли под веществами, то ли психика не выдержала нагрузки. — Жень! — позвал я Булатова. — У нас проблемы, — кивнул я на Кукояку, не давая ему встать с места и уйти. — Не нравится мне его состояние…
— Денис, всё, поезд ушёл! — прикрикнул на него Булатов. — Хватит психовать. Подотри сопли и живи дальше.
О, господи, кто так успокаивает?
— Да пошли вы! — прошептал Денис, не фокусируясь ни на ком.
— Подождите, подождите, — остановил я их. — Паш, Ильин, вы вместе гуляли? — спросил я.
— Нет. Я домой поехал, а он в ресторане решил посидеть.
— В каком? — Ильин пожал плечами. — Денис, в какой ресторан ты поехал?
— В Арбат… — ответил наконец, по сути, Кукояка.
— Хорошо. Что было дальше, помнишь?
— Швейцару дал пятёрку, он меня пропустил.
— Потом?
— Пил, ел… Парня с девушкой подсадил официант на свободные места… Предложили отпраздновать начало учебного года. Модно одетые, угостили меня шампанским…
Кукояка замолчал.
— Дальше вспоминай, что помнишь?
— Как деньги в общаге искал, — тихо сказал он.
— А как орал в пять утра под окнами, не помнишь? — удивлённо спросил Лёнька Желтов.
Вокруг нас толпились одногруппники. Кто сочувственно, кто с усмешкой смотрели на убитого своим горем Дениса, обхватившего голову руками.
— Дурак он, конечно. Но деньги он не прогулял, — посмотрел я на всех присутствующих. — Его напоили, да ограбили.
Кукояку это добило. Он громко всхлипнул и уронил голову на руки, уткнувшись в них лицом.
— Не нравится мне его состояние, — подошёл я к Булатову, — присматривайте за ним.
— Бедолага, — подошёл к нам Брагин. — Пахал, пахал два месяца…
— Сам виноват. Нафига он один в ресторан попёрся с такими деньжищами? — отрезал недовольный староста.
Булатова тоже можно понять. Не было печали, а теперь я требую, чтобы он присматривал за дурачком, что не смог свои деньги сохранить…
Поманил его в сторону.
— Все же присматривай за ним. Нестабильно выглядит. Как бы в петлю не полез. Не говоря уже о том, что жалко его будет, догадайся, у кого в первую очередь проблемы будут, что недосмотрел за студентом?
— У меня… — согласился староста. — Ладно, ты прав, одного не будем оставлять.
После занятий сразу поехал в Кремль. Валерия Николаевна, помощница Пархоменко, выговорила мне, что мой талон за август в стол заказов пропал.
— Ты, хоть, сказал бы, что получить не можешь, — обиделась она на меня. — А так выбросить пришлось.
— Больше не повторится, — заверил я её и оставил записки, которые расписывал почти всю ночь.
Копии занёс Воронцову. Он встретил меня очень дружелюбно, чувствуется, хорошо отдохнул.
Заглянул я и в Комитет по миру. Все уже вышли из отпусков, интересно было, получилось ли у Ильдара пробить комсомольцев-волонтёров в помощь Марку?
На этот раз застал обоих. Валиев и Марк радостно поприветствовали меня.
— А мы тебя уже заждались! — воскликнул Марк.
— Приветствую, — решительно пожал мне руку Валиев. — Ну?
— Что? — с надеждой посмотрел я на него.
— Люди где? — улыбаясь, спросил он.
— Продавили-таки! — воскликнул я. — Поздравляю!
— Целых шесть человек можем взять! — радостно улыбаясь, сообщил Марк.
— Так, — загрузился я. — Так, так, так… И какой у них будет режим работы?
— Ну, по четыре часа через день, — ответил Марк. — Я же помню, ты говорил, что студенты, учиться надо, не могут каждый день…
— Да-да, всё правильно, — кивнул я. — Люди будут. Что насчёт оформления?
— Присылай с понедельника, я сам буду ими заниматься, — сказал Ильдар.
— Мне им телефон ваш дать? — уточнил я.
— Да, — кивнул Валиев.
— И мой дай, — добавил Марк. — Не дозвонятся Ильдару Ринатовичу, пусть мне звонят, я всегда на месте.
— Хорошо, договорились, — пожали мы все друг другу руки, и я поехал домой.
Кого же отправить в Кремль? Итак, кого точно надо: Лёха Сандалов, Ираклий Тания, Витя Макаров, Миша Кузнецов. Итого — четверо. Кто ещё? Костян Брагин. И, может, Света Герасимович? Надо подумать… Что б Маша Шадрина не обиделась и та же Светка Костенко. Хотя на мнение Костенко мне уже как-то наплевать, она, в отличие от Ираклия, ко мне после допроса в КГБ не подошла. Хорошо бы, конечно, парня какого-то. Марата? А оно ему нужно? Вот же задачка!
Вернувшись домой, наскоро перекусил и стал собираться на тренировку на ЗИЛ. Столько пропустил! Надо навёрстывать.
Перед тем, как уйти на тренировку, набрал Васю Баранова и поинтересовался, есть ли шанс найти деньги, украденные у нашего Кукояки.
— Слушай, шанс есть всегда, — ответил он. — Особенно, если над делом работать. Он заявление написал?
— Сильно сомневаюсь, — честно ответил я. — Он в таком трансе. По-моему, у него, вообще, на этой почве сдвиг по фазе. Плохо очень выглядит и не помнит ничего.
— Ну, допустим, вспомнить можно помочь. А много денег у него тиснули?
— Было две тысячи сто рублей с копейками.
— Ого! Ну и студенты у вас в МГУ!
— Все лето работал в стройотряде… Представляешь, как обидно?
— А что за ресторан?
— Арбат.
— Угу… Как мне найти твоего бойца?
Дал ему все вводные, чтобы Кукояку найти и поблагодарил заранее.
Потом набрал маме на работу, пока рабочий день не закончился. Рассказал, что Галия уже в больнице в Клайпеде и будет там до родов. И спросил, какие планы у Жариковых? Всё-таки, у нас тут совсем неблагоприятная обстановка для Аришки.
Мама сказала, что они с Петром и Ахмадом, как раз, едут к нам в деревню на машине в ближайшие выходные. Алироевы вернутся к себе с Аришкой. А у Петра, всё равно, отпуск через неделю заканчивается и ему Инна поручений надавала, в ясли сходить, договориться, что Аришка попозже выйдет, заодно Саньку на очередь поставить.
