Король-Наёмник. Стальная месть (СИ) - Городчиков Илья
Фабрис бежал ко мне со всех ног, на ходу раскрывая свою медицинскую сумку, но жестом я приказал ему успокоиться. Лекарь, завидев оружие в моих руках, похоже понял произошедшие и, подойдя ко мне, уже знал мой следующий приказ.
- Строй всех стрелков. Всех до одного!
Приказ был исполнен практически мгновенно. Все десятки стрелков выстроились в одну единственную длинную линию, удивлённо перешёптываясь друг с другом и наблюдая за мной. Боль в ноге пришла, но держаться было можно и шёл я сам, ни на что не опираясь, но припадая на раненную ногу, внимательно рассматривая каждого из стрельцов. Я помнил лица почти всех, ведь самолично выбирал тех, кого мне нужно вооружить «огненный боем». Все были на месте согласно ведомому Берндом журналу, и никто не был даже раненным. Удостоверится в том, что неизвестный стрелок мёртв, тогда я не успел, но явно идти спокойно с дырой в спине ни у кого не получится. Вот и выходило, что придётся пораскинуть мозгами и делать это необходимо срочно.
Офицеры собрались быстро и вид у всех был максимально озабоченный. Не хватало только Вирта, но у того дел в Ларингии было не меньше, чем у нас. Фабрис тут же принялся меня отчитывать за очередной глупый поступок, но в этот раз я в корни был с ним не согласен. Кто мог знать, что кто-то ещё имеет у себя огнестрельное оружие и неплохо стрелка, способного в лесу бить на сотню метров почти без промаха. Наверное, он даже попал бы в меня, будь у этой «старой» аркебузы приклад. От этой мысли меня передёрнуло и я в очередной раз кинул взгляд на Мадира, который цокал языком, рассматривая трофейный ствол. Почему Мадир до сих пор не в цепях, если оружие наверняка его рук дело? Было у меня какое-то иррациональное доверие к этому южному изобретателю. К тому же, всегда, когда он не был у меня на пригляде, то за ним вечно смотрели верные мне наёмники, получающие с меня дополнительную плату. Были они неграмотными и не особо сообразительными, а потому очень сильно я сомневался в том, что смогут они продать всю нужную для производства документацию, доступ к которой имел только я с Мадиром. Хотя, у многих верность - это вполне себе определяемая денежным довольствием категория. Но сильно мне не хотелось верить в предательство своего главного и единственного учёного.
- Ну что, Мадир, твоих рук дело? - спросил я, когда Фабрис наконец перестал меня распекать.
Южанин медленно и отрицательно покачал головой, рассматривая оружие, - Чхептхёж мой, но дхелал точхно не я. Из Сабадии схорее всегхо. Там все мхои стхарые чхептхёжи там остались и ктхо-то по ним сделал.
Мадир подтвердил мою главную догадку. Она хорошо ложилась на рассказанную при первой встрече историю. Мадира ведь изгнали из своей страны за придуманное им пороховой оружие и сбегал он оттуда в страшной спешке. Сомневаюсь в том, что правят в этой пустынной стране дураки, а значит кто-то точно пораскинул мозгами и догадался сохранить чертежи оружий. Что с ними случилось дальше? Тут всего два варианта: либо кто-то стал производить аркебузы в самом Сабаде, после чего поставлять всем желающим, либо продали эти расчерченные бумаги в Ларингию. Кто тут способен производить оружие? Очевидно тот, кто имеет всю необходимую техническую обеспеченность. Скорее всего это кто-то из ларингийских претендентов на трон, либо же небезызвестная и успевшая мне изрядно надоесть семья Ландсьеров. Во всяком случае оба варианта, разрушали мою монополию огнестрельное оружие в этой части света. Ещё меня сильно напрягал тот факт, что в обоих вариантах производственная база врага была сильнее моей в разы. Происходило это из-за того, что по роду своей деятельности приходилось постоянно кочевать и создать вменяемый цех мне просто не получится, а вот оседлым дворянам ничего не мешало привлечь все свои мощности. С другой стороны, содержать и постоянно снабжать даже сотню стрельцов будет проблемно даже для не самых бедных аристократов. Хотя, что-что, но банкротство определённо не грозило, ведь немалая часть ларингийских северных рудников государства принадлежала этому семейству.
И всё же, проводить полноценное расследование в походных условиях проблематично, тем более что в это время более насущная проблема вражеской крепости совсем не собиралась хоть куда-то деваться. Не смотря на многодневные пушечные обстрелы, от которых стены замка значительно просели, гарнизон сдаваться не собирался. Нет-нет, но они пытались накрыть нас залпом застенного требушета, что было вовсе не результативно, но сильно действовало на нервы и это мне надоело. Как бы я не пытался сохранять жизни бойцов, но при наличии значительных запасов пороха, можно было позволить себе взять парочку крепостей.
Мне удалось снять с коней дворян, перемешав их со своей полулатной пехотой. Если в моей реальности средневековая европейская аристократия без особенных проблем спешивалась и шла в бой на своих двоих, то для ларингийских рыцарей это было чуть ли не бесчестием и приказ такой мог отдать чуть ли только не один монарх. Блаювизы и Зваарты происходили из Южного Рюгленда, а потому в значительной мере ассимилировались и породнились с ларингийским дворянством, переняв у них в том числе и боевую тактику. Из-за этого я принял послушание моим приказам за большую честь, встав, как обычно и бывало, в первом ряду первой группы.
Справедливости ради, дворяне в пешем бою показали себя ничуть не хуже, чем моя привыкшая биться в строю наёмничья пехота и не рушила прущую стену. Я взял на себя роль импровизированного допельзольднера, облачившись в трёхчетвертной латный доспех и взяв с собой полюбившуюся полуторную сабля. Суть допельзольднеров была в том, чтобы своими латным телом раздвигать пики, врубаясь в строй противника и руша его оборону. Пиками здесь ещё мало кто пользовался, но вот тяжёлые пехотные копья никто не отменял, и моя роль от того не менялась.
Не успели мы вступить на склон холма, как со стен на нас посыпался град стрел, задорно звякающих об латные доспехи. Снаряды разлетались в стороны, не нанося никакого вреда упрямо идущему вперёд строю. Если раньше такой обстрел мог хоть ненамного внести сумятицу в ряд наступающих, но сейчас, умудрённые битвами, наёмники просто наклоняли головы и пёрли вперёд. Холм был невысоким и уже через несколько секунд мы взбирались по обломкам стены. Ни о каком сохранении строя здесь речи уже не шло и моё преимущество в дисциплине несколько угасло. Однако и доблести моим бойцам было не занимать, и они с храбростью львов стали резать защитников крепости. Им не могли помочь ни доспехи, ни занятая позиция, ни оружие. Кровь лилась по все стороны, а крики раненных утопали в песне стали.
Главным «певцом» в этой симфонии был Сезар. Этот облачённые в доспехи титан просто расшвыривал врага, лишая врагов конечностей ударом своего тяжёлого монструозного топора. Мне по шлему даже ударила чья-то отсечённая кисть, а сам Сезар будто просто развлекался, похожий если не на Бога Смерти, то уж точно на его сына.
За стены мы прорвались меньше, чем через десять минут с начала схватки. Бой двух строёв теперь разделился на отдельные схватки. Мне достался какой-то богатый воин в украшенном латном панцире, активно пытающийся достать мою горячую голову клевцом на длинной рукояти. Не смотря на вес доспеха, он двигался, активно выписывая странные пируэты и бесконечно стараясь сократить дистанцию. Я сделать ему это не позволял, постоянно отгоняя его быстрыми ударами, от которых на его доспехе стали появляться глубокие рваные борозды. Не желая долгого сражения, я шагнул к нему вперёд и нанёс удар из неудобного положения. Сабля влетела прямо сочленение наколенника и наголенника, прорубив металл и застряв там. Крепостной воин рухнул на спину, выпустив из рук оружие и заорал что было сил. Вытянув из ножен кинжал, я напрыгнул на него сверху, вгоняя четырёхгранное лезвие прямо в глазную щель его шлема. Под клинком что-то лопнуло, после чего кинжал с лёгкостью вошёл в упругий мозг.
Со спины на меня побежал один из защитников, вооружённый тяжёлой алебардой. Понимая, что с вытянуть оружие не успею, выхватил из кобуры пистоль и выстрелил, практически не целясь. В голове промелькнула мысль о том, что его угловатый горжет просто отразит пулю, но нет – защитник рухнул как серпом скошенный.
