Война всех против всех - Алим Тыналин

— Нет, у меня есть еще кое-что, — сказал дядя и снова подошел ко мне. — Послушай меня, Ромул, не делай еще одну, свою последнюю ошибку.

— Это какую же? — спросил я с улыбкой. — Не называть тебя дядей?

— Не трогай казну в монастыре, — ответил Павел чужим, напряженным голосом. — Она не принадлежит тебе. Эта казна предназначена для другого. Если ты ее возьмешь, твоему отцу нечем будет расплачиваться с наемниками и они просто убьют его.

Я снова поразился его фантастической осведомленности. Не успел я получить информацию от епископа, как об этом уже известно дяде. Кто-то рядом со мной сливает ему информацию, без этого уже никак. Кажется, у меня здесь завелась крыса, чуете ее дурной запашок?

Как ни удивительно, сейчас дядя напряженно ждал ответа и я понял, что этот вопрос и был самой главной целью его визита ко мне. Ничего себе, он рисковал головой только ради того, чтобы предупредить меня об этом? Вот тебе на, здесь есть над чем поразмыслить.

— Пф-ф, дядя, придумай сказку получше, — между тем презрительно усмехнулся я, поскольку он так и ждал ответа. — Ты считаешь меня совсем за придурка? Все выплаты наемникам будут произведены в срок, только уже официально, с учетом всех затрат имперским казначеем. Моему отцу ничего не грозит, пусть предоставит долговые расписки перед наемниками и я их все покрою. Другое дело, что вы уже не сможете хозяйничать в казне самостоятельно и транжирить ее для оплаты своих непомерных амбиций и роскошного образа жизни, так вы прямо сразу так и скажите, чего лгать?

В это время дверь снова затряслась от мощных ударов.

— Император, с вами все в порядке? — спросил Родерик. — Откройте дверь.

Я промолчал, а дядя подошел к окну.

— Я предупредил тебя, Ромул, — хрипло сказал он. — Не вздумай протягивать руки к казне, иначе мы отруби тебе их.

— Император! — заревел Родерик за дверью и начал выламывать преграду.

— Все хорошо, Родерик! — крикнул я. — Сейчас я открою.

Дядя вылез в окно, как заправский каскадер и исчез из виду. Стены римских зданий сложены из блоков и залиты цементом, так что ему есть где разгуляться там. Скорее всего, он ушел на крышу, а оттуда по запасному ходу выберется наружу из дворца.

Подождав немного, я отворил дверь. Родерик вошел в комнату и огляделся.

— Чем это здесь воняет, император? — подозрительно спросил он.

— Кажется, ты не помыл ноги, — вздохнул я и вышел из спальни, так и не поменяв одежду.

Родерик снова настороженно огляделся, ничего не нашел и последовал за мной.

Я собирался отыскать Росциа и снова спустился на первый этаж по лифту. Едва двери подъемника открылись, как я увидел Евсения и комита Евмена, стоявших передо мной.

— Что еще? — удивился я. — Только не говорите, что случилось что-то еще. Мне на сегодня хватает происшествий и встреч.

— Случилось, доминус, — ответил Евмен, как обычно, брюзгливо глядя на меня. Это не потому, что я внушал ему отвращение, а потому, что он на всех людей смотрел таким образом. — Там пришли лидеры партий со своими женами и подругами и сидят в триклинии. Просят вас присутствовать на трапезе.

— О нет, только не это! — простонал я. — Опять чесать с ними языки, особенно с женщинами? Чего они сюда пришли, разве неизвестно, что у меня полно дел?

— Они хотят обсудить вызов участников из других городов, — ответил Евмен. — Все уже предоставили список команд для гонок. А ведь мне еще надо подготовить списки других видов соревнований, мы до сих пор не утвердили его. Я сегодня же напишу послания и сразу отправлю в курии и капитолии крупных городов Италии. Как видите, у меня тоже масса дел, если вы хотите, чтобы игры состоялись на Квинкватрии.

— Ладно, пойдем, я посижу с ними недолго, а потом уйду, — сказал я и на ходу обратился к Евсению. — Как у тебя дела? Ты тоже что-то хотел?

— Рабы бунтуют на рытье канала, — пробурчал слуга. — Они там работают без перерыва, уже устали, ведь мы обещали замену. Кроме того, мне нужны солдаты, а в городе никого нет. Опять злой народ появился, снова поговаривают, что из-за канала нет хлеба и бесплатного пропитания. Они хотят сжечь землеройную машину, потому что вы вчера обманули их с раздачей вина.

— Возьми центурию Тукара и пусть он охраняет канал, — распорядился я. — Он как раз жаждет крови, так что пусть разберется с любыми бунтовщиками. А рабам объяви, что если они закончат строительство канала в срок, то станут свободными людьми.

— Как же так, доминус? — удивился слуга. — Вы, говорят, такое же и рабам Гордия обещали на строительстве труб для эфириума. Разве так можно? Это же имперские рабы, где мы потом возьмем новых? Покупать каждый раз? Эдак у нас и вовсе рабов не останется.

— Почему? Я уверен, они продолжат работать у нас, но уже за оплату, — ответил я. — А платить будем уже за счет поступлений от построенных сооружений. Вот увидишь, там будет большая прибыль. И вольноотпущенники будут больше заинтересованы в качестве и быстроте работы.

Евсений пожал плечами и пробормотал:

— Как скажете, доминус, — в затем отстал от нас, потому что мы вошли в триклинию на первом этаже.

Народу здесь было немного, меньше, чем я ожидал. Но и тех, кто был, хватало с лихвой. Когда я всмотреться в лица мужчин и женщин, возлежащих на клиниях, то чуть не побежал вон из комнаты.

Здесь собрались все, кому нельзя было видеться. Траян пришел с Уликсой и ее подругой. Кай Бланд явился с молодой супругой и микропанитом. Росциа находился здесь с дочерью, Аэбутой, а еще вдобавок пришел судья Тиберий Драко со своей дочерью, а ею была, конечно же, Валерия, моя ненаглядная подруга. В общем, собрались все мои бывшие и нынешние любимые девушки и я почувствовал себя так, будто угодил в клетку со львами.

— Приветствую, император, — сказали гости, встав с клиний.

Я поздоровался с ними и прошел на свое место, мысленно проклиная Евмена за то, что привел меня в этот зверинец. Что интересно, девушки нисколько не смущались, они с любопытством разглядывали меня, что заставило меня подозревать, будто все это специально было ими подстроено.

— Как здоровье уважаемого нашего правителя? — спросила Валерия, в то время как рабы начали вносить блюда с кушаньями. — Говорят, вы чувствуете себя также хорошо, как обычно?

Она опиралась на левое предплечье и часть туники сползла у нее с плеча, обнажив прекрасную белую кожу. Я сглотнул и заметил, что Аэбута пристально смотрит на нас, похожая на львицу