Режиссер Советского Союза 7 - Александр Яманов
— Свет, здесь же всё просто. Если дашь слабину, то тебя сомнут, — пытаюсь успокоить взволнованную подругу, — А я больше не хочу быть мальчиком для битья. Каждая сука должна знать, что при попытке сожрать Лёшу Мещерского, не только обломаешь зубы, но и заработаешь язву желудка с многочисленными переломами конечностей. Я не намерен терпеть даже намёк на попытку влезть в мои дела и тем более помешать. Слишком долго я карабкался наверх и очень хорошо плачу любимой советской власти за свою независимость. И она это прекрасно понимает и будет далее утираться от выходок одного буржуя.
Капитонова некоторое время молчала, наблюдая за сменой новых действующих лиц. На этот раз взрослые мужики показывали класс чеканки мяча.
— Ты стал злым и ещё более циничным. Я всё понимаю, но зачем осознано провоцировать людей? — тихо произнесла журналистка и резко сменила тему, — Пообедаем вместе и далее на явочную квартиру?
Упругое бедро, будто невзначай прижалось к моему. В принципе идея неплохая, но не сегодня.
— После мероприятия мне надо ехать к Андрееву на фабрику. Нужно многое с ним обсудить. Понятно, что человек и по субботам трудится, но сегодня у него короткий день, надо успеть. Да и кое-чего он мне изготовил для сына. Далее я сразу домой. Давай лучше на следующей неделе?
Светочка демонстративно вздохнула, чуть не порвав пуговицу на пиджаке, но согласилась. Что касается «Первой галантерейной», то ребята Андреева практически подготовили к запуску новый вид роликовых коньков. Самое смешное, что утверждение однополозных роликов для запуска в Союзе займёт гораздо больше времени, чем на экспорт. Французы уже наматывают круги вокруг директора СП, дабы он выдал первую партию продукта. Наши же бюрократы не спешат принимать в реестр или как оно называется, столь нужный спортивный аксессуар. А может, специально тянут, дабы предприятие работало на экспорт, добывая дефицитную валюту. Меня всё это пока не волнует. Ребята из экспериментального цеха изготовили ролики для Толика. Вот я и стремлюсь быстрее их забрать, дабы порадовать сына.
* * *
К сожалению, Андреев меня не дождался, и пришлось общаться с начальником цеха. Вернее, чего жалеть? Ролики получились на загляденье! А ещё местные энтузиасты построили самый настоящий скетинг-ринк, со скидкой на время, конечно, и вовсю осваивают новый вид развлечения. Я быстро всё осмотрел, похвалил и посоветовал кое-что изменить, а затем побежал к машине.
По пути домой никак не могу нарадоваться и даже мысленно себя одёргиваю. Хорошо, что пока не начал разговаривать сам с собой. Вот бы новый водитель удивился. Да, у меня произошли изменения, и это касается не только охраны. Я купил новую «Волгу» вместо разбитой. Думаю, это прибавило мне ещё несколько врагов, особенно среди торгашей, которые не могли подобным образом демонстрировать свои доходы. Но плевать на них. Я сейчас думаю о сыне, который стал для меня навязчивой идеей. Да и для Ани тоже. Мы не можем никак успокоиться и, наверное, уже достали ребёнка повышенным вниманием. Как бы его совсем не разбаловать. А что делать? Чувство вины не проходит. Благо, что с ножкой у Толика всё хорошо, но предстоит ещё дополнительная физиотерапия.
Чего я только не делал, чтобы облегчить его страдания и приблизить выздоровление. Импортные лекарства, специальная коляска и лучшие советские врачи — это минимум, который я сделал для ребёнка. Сейчас даже не хочу думать об этом. Главное, что мы вытянули! А ещё я одно время превратился в самого натурального одержимого. Даже супруга, отношения с которой так и не наладились, потребовала успокоиться.
Дабы уйти от дурных мыслей, я полностью окунулся в административную работу. Снимать не было никакого желания, даже Роберт с Дино, специально прилетевшие в Москву на переговоры, были аккуратно посланы лесом. Мне было наплевать и на деньги, которые лились просто рекой благодаря нефтяному кризису. Но когда-то надо возвращаться к нормальной жизни.
Франческо при помощи Ани, еле уговорил меня прилететь в Европу, где буквально насильно запер в одну из швейцарских клиник. Аналог советского варианта санатория, где я пролежал неделю, огороженный от внешнего мира. После этого жизнь начала постепенно возвращаться. У меня даже появилось желание снимать ролики, которых с помощью ребят из парижской студии мы наклепали штук двадцать. Но чувство вины и боязнь за здоровье сына отпускали меня ещё долго.
Постепенно я начал вникать в дела «MMcore». Оно и немудрено, ведь мы так долго шли к этой цели. Тут ещё банкиры добавили проблем, немного обидевшись на наш успех. Они хорошо заработали на нефтепроводе, но не послушались моих советов. Ребята ограничились советским сырьём, перекачиваемым в ФРГ. Мы же, заняв у них денег, скупили нефть, где можно и нельзя. Заодно наша компания наложила лапу на Приморский терминал, что очень не понравилось швейцарцам. А что делать, если они не захотели рискнуть и купить чёрное золото по фиксированной цене у нуждающихся в валюте товарищей? Да мы рисковали, ведь цена была на тридцать процентов выше рыночной, ещё и на условиях полной предоплаты. Поставка шла в несколько этапов, мы ещё не получили товар, а Совмин уже распоряжался полученной выручкой. Но затем всё встало на свои места. Сделка была выгодна СССР и нам, но не банкирам. В общем, придётся договариваться и делиться. Для того я и собираюсь в ближайшее время за границу.
* * *
— Тсс! Оба спят, — Анна поднесла палец к носу и зашептала, — Не дождались тебя и как поели, сразу отключились. Иди руки мой, я сейчас дверь прикрою и обед согрею.
Всё-таки жена у меня хорошая! Только молодая и излишне резкая. Может, это я позволил ей сесть на шею или просто не замечал ранее подобных черт характера? С другой стороны, а что мне известно о собственной жене? Если ты месяцами не бываешь дома, а по приезде снова пропадаешь на работе, то когда общаться и изучать друг друга.
— Вкусно! — отодвигаю пустую тарелку и наливаю чай.
Анна молча взяла посуду и положила в раковину. Чего-то у нас расклеилось в последние месяцы. Вроде вместе переживаем за детей, отдавая им все силы, обсуждаем проблемы, но пропала душевность. Будто два чужих человека, но объединённых общей целью.
— Есть разговор, если ты не возражаешь?
Опять молчаливый кивок
