Романов #08 - Владимир Кощеев
— Анастасия Кирилловна Демидова, наша двоюродная сестра, — представил он все еще едва заметно дувшуюся на Марию Евгеньевну девушку. — И, наконец, Дмитрий Алексеевич, мой брат и князь Красноярский со своей невестой боярышней Морозовой Викторией Львовной.
Андреева вновь поклонилась.
— Рада нашему знакомству, князья, княгиня, княжна, боярышня, — произнесла Дарья Федоровна. — Сергей очень редко говорит о семье, так что надеюсь, в скором времени нам удастся узнать друг друга получше.
Голос у нее был негромким, но в нем проскакивали жесткие нотки. Чувствовалось, что невеста наследника Казанского княжества привыкла повелевать и знает себе цену. Неудивительно, что она смогла заставить собственного брата не мешать ей выйти замуж за убийцу отца. Впрочем, из Сергея ей все равно веревки вить не выйдет — не та у нас семья, чтобы позволять такое.
— Полагаю, с вашим вступлением в брак, на Дальнем Востоке Русского царства серьезно изменятся многие расклады, — ответил князь Демидов, одобрительно кивая. — Но Демидовы свою кровь не забывают, и всегда поддерживают. Верно я говорю, Дмитрий?
Я кивнул.
— Именно так, — ответил я, не глядя больше на чужую невесту. — Виктория, может быть, перекусим?
Морозова благосклонно кивнула.
— С удовольствием, — произнесла она с улыбкой, и я повел девушку в сторону столов с закусками.
Остаться наедине, естественно, было невозможно. Но мой дар способствовал уединению, так что, окружив нас коконом силы, я подал боярышне тарелку с крохотными канапе.
— Все в порядке? — уточнил я, наблюдая за тем, как Виктория берет угощение. — Мне показалось, ты напряглась, когда брат представил свою будущую жену.
— Нет, ничего такого, — заверила Морозова. — Просто до сих пор, вращаясь в обществе, ожидаю, что кто-нибудь обязательно напомнит о прошлом моей семьи.
Я усмехнулся.
— Те времена позади, Вика, — произнес я. — Теперь никто не посмеет тебя обидеть или задеть. Как я и обещал, теперь ты в полной безопасности. Ну а если кому-то хватит ума задирать мою невесту… Сергей уже наглядно показал, что случается с теми, кто пытается говорить о Романовых, не прибегая к участию мозга.
Кремлевский слуга распахнул, наконец, двери в главный зал, приглашая гостей проходить. Но мы не стали торопиться — не толпиться же в проходе.
А едва мы оказались внутри, как предыдущий зал показался нищей конурой. Царский трон, выставленный на постаменте, казалось, целиком отлит из золота, инкрустированного дорогими камнями. С потолка свисали праздничные гирлянды, от их света убранство главного зала казалось еще более ярким.
Гости медленно подтягивались к трону, и как только все заняли свои места, слуга объявил выход государя Русского царства.
Створки распахнулись, и Михаил II вошел, держа голову гордо поднятой. На лице монарха сияла довольная улыбка, и на этот раз свою ауру власти он держал под полным контролем.
Пройдя к трону, Михаил II окинул взглядом зал, продолжая улыбаться. Наконец, выждав несколько секунд, разрешил нам перестать кланяться, но садиться не стал.
Слуга вложил в руку царя бокал шампанского, и государь заговорил:
— Друзья! В этот чудесный день наступающего праздника, — произнес он, и его голос пролетал по залу в полной тишине, — я рад объявить о том, что этот год стал воистину одним из самых сложных для Русского царства. Мы пережили войну с Речью Посполитой, и вернули себе исторические владения. Мы воевали с мятежными великими князьями, и вышли победителями из этой схватки. Наконец, мы заключили официальные союзы с нашими соседями: Османской и Поднебесной империями. Да, этот год был весьма сложен. Однако Русское царство, и вы сами доказали, что какие бы не стояли преграды перед нашей страной, мы все равно добьемся своего. Осилим врага внешнего, очистимся от предателей, и займем достойное нас место на мировой арене.
Он замолчал на несколько секунд, давая всем осмыслить озвученное.
— Прямо сейчас наш героический Северный флот несет боевое дежурство, защищая наши интересы на западе. Несмотря на то, что враг наш силен, коварен и хитер, наше Русское царство подавляет его попытки ввергнуть нашу страну в хаос. И именно сейчас, в этот радостный день, я считаю необходимым рассказать вам всем о том, что нас ждет в будущем.
Окружающие нас люди заметно напряглись. Перемены это не всегда хорошо, но точно всегда сложно. А царь о мелочах говорить бы и не стал.
— Как многие из вас знают, мной была проведена подготовка к окончательному упразднению великих княжеств. Законодательная база подготовлена, и уже в январе губернаторы получат свои должности и начнут работу на благо всего Русского царства. А помимо этого, нового для нашего государства шага, я, Михаил II, Милославский, назову своего сына цесаревичем.
Зал не выдержал, по людям пошли шепотки. Новость про губернаторов оказалась куда менее интересной.
— Все это время верные люди растили его и готовили стать новым царем Русского царства. И, как доказал этот сложный во всех отношениях год, я не зря опасался за его жизнь. Да будет вам известно, что Британская империя пыталась его найти и убить, чтобы посеять смуту на нашей земле!
Ропот в зале стал значительно громче.
— Однако благодаря всем вам, — продолжил государь, обводя зал рукой с бокалом, — вашей верности, героизму и постоянному труду, англичанам пришлось поплатиться за свои ошибки. Да, вы не ослушались! Прямо сейчас наш флот не только помогает Римской империи вести войну против Британской империи. Текущая операция на море — только вступительное слово. За попытку покушения на моего сына, на вашего цесаревича, и будущее Русского царства я, Михаил II Милославский объявил Карлу IX войну. И закончится она лишь тогда, когда над королевской резиденцией британских монархов взовьется русский флаг.
Выдержав новую паузу, царь улыбнулся.
— Но какие бы вызовы не стояли перед Русским царством, — произнес он, — следующий год будет не таким сложным, как уходящий. Мы решим проблемы, которые переходят из этого года в грядущий, и встретим то будущее, которого заслуживает наша великая держава. С наступающим, дамы и господа!
Михаил II вскинул руку с бокалом, и гости ответили на этот жест зеркально. И хотя речь царя многих серьезно взбудоражила, было заметно, что благородное сословие Русского царства верит своему монарху. И ничуть не сомневается в наших успехах.
Я сжал руку своей невесты и повернулся к ней. Виктория выглядела озадаченной, но пока сохраняла молчание. Не нужно быть гением, чтобы понять — ее слова Михаила II не столько воодушевили, сколько насторожили.
— Все будет хорошо, — шепнул я Морозовой на ухо. — Вот увидишь, Вика.
Боярышня улыбнулась в ответ и, обняв меня за шею руками, прижалась щекой к моей груди.
— Все уже хорошо, — прошептала она,
