На обломках Империи (СИ) - Найденов Дмитрий

— Примерно три дня, если на сон тратить шесть часов. Большего потребовать не смогут, это я вам гарантирую.

На второй день, нахождения в капсуле, за мной пришёл разъярённый лейтенант и устроил скандал. Хорошо, что в этот момент, я находился в капсуле, а то мог и не сдержаться, но ничего добиться он не смог.

Через три дня, я явился на утреннее построение и застал там разъярённого лейтенанта, который не сдерживаясь, прошёлся по всем, назвав нас саботажниками и предателями. Суть получасового монолога, сводилась к тому, что если мы не попадём в десятку лучших, то он отправит весь отряд в штрафную роту. Понятно, что все в отряде, будут винить в этом меня, поэтому нужно решать этот вопрос прямо сейчас. Пока было время, ч подробно штудировал устав и практику военных судов, чтобы найти вариант, удовлетворяющий меня. Рискнуть, конечно, придётся, но если всё сделать правильно, у меня должно получиться. В лучшем случае, отделаюсь выговором, а в худшем, отправят в штрафную роту на месяц. Конечно, приятного мало, но спускать лейтенанту беспредел я не хочу, да и парни из подразделения, где он командовал до этого, готовы неплохо заплатить, не деньгами, а услугой, которую в обычной жизни не получить.

Лейтенант внимательно наблюдал, как я занимаюсь ремонтом одного из разобранных дроидов, высотой два с половиной метра и шириной полтора метра. Не торопясь, выводя его из себя с небольшой ленцой, я менял сервопривод правого манипулятора, затем осторожно снял клейму с регулятора давления и завершив замену, примерно через два часа, запустил диагностикуи и испытание заменённого узла, встав рядом с дроидом. Внимательно отслеживая краем зрения, когда он не выдержит.

— Старший техник, когда вы приступите к работе, — громко заявил лейтенант, направляясь ко мне. В этот момент, я запустил второй этап испытания и раздражённый лейтенант, подошёл ко мне со спины, развернув за плечо. В этот момент, давление в приводе достигло максимальных значений и гидравлический шланг, изношенный ранее за годы эксплуатации, не выдержал и лопнул. Гидравлическая жидкость. Под большим давлением, вырвалась в нас с лейтенантом и если я оказался спиной к роботу, то вот лейтенант получил струй прямо в лицо. Шланг удачно разорвало в нужном мне месте, где и был больший износ. Гидравлическая жидкость, очень ядовита и если от попадания на руки, используется специальный крем или тонкие перчатки, при работе с роботом, то вот лицо обычно не защищают и попадание в глаза, грозит серьёзной травмой и химическим ожогом.

— А-а-а, — закричал Маркус, прикрыв ладонью лицо.

Я тут же метнулся к дроиду и отключил его, сорвав клейму с силовой шины и тут же, незаметно вставил клейму на регулятор давления.

Из под руки лейтенанта, стала просачиваться кровь и я, решив, что ему достаточно, громко сказал,

— Надо срочно вызвать медиков.

Протерев быстро руки, набрал вызов на планшете и обратился к лейтенанту,

— Что же вы так неосторожно, ремзона это вам не штаны на стуле протирать.

— Это ты, ты всё подстроил, засужу, за нападение на офицера, ты у меня вышку получишь, пойдёшь вакуумом дышать. Вызовите службу Безопасности немедленно. Я ничего не вижу, если не вызовете, пойдёте вместе с ним под трибунал, — заорал он. Посмотрев на стоящую рядом Эльмиру, сказал ей,

— Вызывай, а то действительно все пострадаем, уверен, там во всём разбирутся.

Медики прибыли через десять минут, а вместе с ними и сотрудники СБ. По требованию лейтенанта меня арестовали, а я тут же сделал встречное заявление, что дроид был неисправен и всё это несчастный случай, потребовав расследования. Ремонтную зону тут же закрыли, заставив всех собраться в небольшом зале, для допроса. Обвинение, которое выдвинул Марков, против меня было достаточно серьёзным. Поэтому нами пришёл заниматься майор, который и проводил допрос. Меня, конечно, арестовали и отправили в камеру временного содержания.

Там я провёл три дня с постоянными допросами, но ничего серьёзного мне предъявить не могли, хотя было видно, что лейтенант напряг все свои связи, но я стоял на своём, что это несчастный случай и лейтенант спас меня от серьёзной травмы, за что я ему очень благодарен. Там же, узнал, что помимо травмы глаз, на лице у лейтенанта остался некрасивый шрам. Гидравлическая жидкость, под большим давлением, прорезала кожу до кости и медикам пришлось накладывать швы. Воспользоваться медицинской камерой ему не дали, ранение посчитали несерьёзным, а ресурс у них был ограничен, как и специальных картриджей. Вот если бы он получил ранение в бою или принадлежал к высшему офицерскому составу, то он мог бы воспользоваться процедурой лечения. Пока шло расследование, все три дня, мастерская простаивала, ну а меня всё-таки отправили в штрафную роту на месяц. Большего он не смог добиться от трибунала, да и это наказание было максимальное, что мог дать военный суд. Доказать преднамеренное покушение на офицера, не удалось, но и штрафная рота, это не подарок.

Сразу из зала суда, меня перевели в карцер и только на третьи сутки, отправили к новому месту назначения. Штрафная рота находилась на шестом уровне и проводили меня туда в сопровождении двух офицеров СБ. Сектор, где она базировалась, был закрытым и на всё время нахождение в этой дисциплинарной роте, как её ещё называют, увольнительных не давали, поэтому мне придётся приготовиться провести всё время, без отгулов. Помимо всего прочего, с меня лишили звания старший техник, но главное, что оставили гражданство.

Меня проводили к полковнику в кабинет и оставили с ним, сняв при этом наручники, в которых я находился всё это время.

Пару минут, полковник не отвлекаясь на меня, что-то изучал на своём планшете, сидя за столом, а я стоял перед ним навытяжку, ожидая, что он скажет.

— Значит, получил повышение и сразу отметился дракой, потом попытка саботажа, покушение на офицера, нанесение ему травм средней тяжести. Хотя тут же написано, что тот получил травму в ремонтной зоне. А вот, не обеспечил надлежащий уровень безопасности, повлёкший травму офицера. Срывал стратегически важный заказ по ремонту техники, систематически не выполнял распоряжение руководства. Одним словом, наш клиент.

Скажу сразу, если ты надеешься тут отсидеться на ремонте, то глубоко ошибаешься, по поводу тебя пришло особое распоряжение, процитирую: «использовать на самых опасных участках, чтобы понял, как подвергать опасности жизнь офицера». Одним словом, пойдёшь в первый взвод, понимаю, что ты не из строевой роты, техник, но приказ однозначный и его обязательно проверят. Твой непосредственный начальник, лейтенант Януш, парень он неплохой, но немного резковатый, надеюсь, с ним подобных конфликтов, не будет. Завтра у нас боевое задание, вылетаем с утра на зачистку старой базы. Утром всё узнаешь от своего командира, а сейчас можешь идти. Особые инструкции и правила, я тебе скинул, а сержант Ломов, из твоего взвода, тебя проводит и всё покажет, сказал полковник и потерял ко мне интерес.

В этот момент, открылась дверь и вошёл здоровый парень чуть больше двух метров высотой,

— Идём со мной, я тебе всё покажу.

Пока шли по коридору, сержант объяснял мне особенности жизни в дисциплинарной роте. Оказалось, что на сон, выделяется только шесть часов, всё остальное время, занимает строевая подготовка и прохождение полигонов, кроме времени, когда рота находится на задании, поэтому мне крупно повезло, что завтра отряд выдвигается на боевой вылет.

В казарме меня встретили неприветливо.

— Кого это к нам занесло? Вы посмотрите парни, техника прислали в штрафбат, свеженькое мясо, завтра на вылет, а он даже базовой подготовки не прошёл. Может, его сразу шлёпнем, чтобы не мучился, а то потом тащить труп с собой, оно нам надо? — спросил здоровый детина, встретив меня на входе в казарму.

— Рот закрыл, пока я тебе его не закрыл, — ответил я.

— Да ты совсем обнаглел салага, похоже, нужно тебя поучить манерам, — сказал парень и попытался меня схватить за грудки. При этом сержант приведший меня, не обращал внимание на это, и даже показательно отвернулся.