Владимир Скворцов - Это наша земля

Надо сказать, что эти шпионы двигались достаточно грамотно. Шумск обошли стороной и двинулись вниз по Волге. Шли они осторожно, постоянно оглядывались, видно ждали погони. Но ничего не заметили, да и не должны были ничего увидеть. Где-то на расстоянии дня пути их ждала лодка и два человека. Там мы их всех и взяли. Сначала никто не хотел говорить, но потом рассказали всё, что знали. Самое главное, что они сообщили — их нанял какой-то Джильдар, чтобы узнать, где расположен Город, посмотреть, что он собой представляет и сколько там воинов.

Узнать-то они узнали, вот только рассказать уже никому не смогут. И это радует, как говорит Вик.

Сегодня вернулись Изик и Азамат. Как я и думал, так всё и получилось. Это были засланные казачки, от Сусланбека. Так что теперь счёт пойдёт на дни. Не дождавшись через две недели своих разведчиков, он начнёт готовить к выходу свою шоблу, и где-то через месяц нам надо ждать гостей. Ну что же, для милого дружка и серёжка из ушка. Встретим и угостим.

Собирать всех мастеров не стал, а вот дополнительно обошёл всех, кого надо привлечь к этому делу, и предупредил. Мышонок должен гнать бертолетку, будем мины делать. Кстати, напряг его насчет перегонки нефти и получения парафина. Предупредил Житко о скорейшем возведении башен. С ним мы обошли все овраги, наметили, где их надо углубить и где поставить форты.

Съездил к Шумату, сообщил о полученных сведениях и попросил выслать дальнюю разведку вместе с егерями, пусть уйдут вниз по Волге дней на пять пути и следят за рекой. Если увидят гостей, пусть посылают гонцов. Заодно попросил его предупредить Кугерге о возможном появлении врагов. С Шуматом у меня состоялся очень интересный разговор:

— Вик, скажи, что нам делать, когда придут враги? Они ведь увидят наше городище и могут на нас напасть.

— Думаю, могут — тут излишне. Они обязательно нападут, если не сразу, так на обратном пути. Я тебе уже советовал, на вершине сурской горы ставить укрепления, куда могут укрыться все жители со своими вещами. Но сейчас мы не успеем его построить. Так что лучшим выходом для тебя будет уходить. Забирайте всё ценное и уходите. Можете идти к нам, будем вместе обороняться, можете идти к Кугерге, думаю, он вас примет, вместе вам будет легче отбиваться. Или просто в лес, у вас должны быть свои заветные схроны, куда никто не доберётся.

— А вы уходить не будете?

— Нет старейшина. Мы или все погибнем, или победим. Ты сам видел, что собой представляет Город. Оставить всё на разрушение? Мастерские, дома, хозяйство — этого допустить нельзя. Да в общем-то, нет у меня страха перед этими бандитами. Если раньше боялся, то после появления гранат и ружей, мне уже всё равно, сколько их будет. Мы их всех закопаем. Так что приходи со своими людьми к нам, вместе точно победим.

Обстоятельно переговорил с Могутой. Обсудили его идеи и предложения по станкам. В конце концов, всё обсуждение свелось к одной фразе:

— Мастер, если ты считаешь, что так тебе будет лучше — делай. Не получится, или что-то не так — переделывай. Самое главное — результат. Если вещь становится лучше, то ты всё сделал правильно. Сейчас все, что ты говоришь и хочешь сделать, на мой взгляд пойдёт на пользу дела. В этом я всегда тебе помогу — оценить твоё предложение в моих силах. И во всех твоих делах буду помогать. Но делать ты должен всё сам с помощью своих учеников.

Иначе навсегда и им, и тебе останется только работать молотом. А сейчас для тебя открывается совершенно новый мир и новые отношения с твоим любимым металлом. Так что делай, ошибайся, переделывай и добивайся нужного результата. А я тебе буду помогать по мере моих сил. И про новые станки расскажу, и про новые диковинки. У нас с тобой будет очень трудное лето, нам так много надо сделать.

И ещё один интересный разговор состоялся у меня вечером, на этот раз с Вышеславом и Яваном.

— Ну что, други, готовы к дороге?

— Готовы. Лодии загружены, товары для обмена взяты, еды должно хватить на весь путь, оружие припасено. Всё должно получиться. Завтра отправляемся.

— Сколько людей и оружия взяли?

— Как и говорили, со мной идёт три отделения, в основном те, кто пришёл со мной сюда. Тут остаются трое, Могута и двое бойцов. У них здесь уже семьи, а там никого нет. Взяли на каждого по три гранаты и два коктейля, да пять ружей, на каждое из них по три РГ-шки, — ответил Вышеслав.

— Со мной идёт отделение, на каждого по три гранаты, и на всех одно ружьё с пятью РГ-шками, — сообщил Яван.

— Значит, у меня будет тридцать бойцов и десять ружей. На каждого солдата три гранаты и три РГ-шки на ружьё. Нормально, думаю, за месяц сумеем вооружить всех. Теперь скажу, чего жду от вас. Самое главное — вернуться, лучше всего к зиме, но если не получается, не рискуйте, буду ждать на следующий год. Хотелось бы, чтобы вы провели разведку новых дорог. Надеюсь, что по тому пути, что вы пройдёте, потом будут проходить наши торговые караваны. Ищите места, где можно хорошо торговать. Наши товары вы знаете, что нам надо — тоже.

Специально останавливаться и задерживаться не надо, но при любой возможности собирайте сведения о поселениях, весях, где кто живёт и чем занимается. Всё старайтесь записывать. Ищите людей, которые смогут жить у нас и приглашайте их сюда. Надеюсь, что ваши походы окажутся удачными, и вы сможете из своих мест пригласить к нам новых жителей. Сразу объясняйте про наши порядки, ни под кого мы их менять не будем.

И ещё, это в первую очередь касается тебя, Яван. Ты пойдёшь по Оке. Там где-то есть волоки, по которым можно перебраться в реки, текущие к франкам на закат и в море на полдень. Постарайся найти или узнать про эти волоки, возможно, мы ими воспользуемся и через них тоже потом пустим караваны, которые пойдут к франкам и на полдень. Вот, пожалуй, и всё, что я вам хотел сказать. Главное — возвращайтесь. Мы вас все очень ждём.

Как быстро пролетело время. Казалось, только-только заделалась попаданкой, а уже прошло два года. И каких! Построили город, организовали самые разные производства, уже появляются задумки об образовании государства. Казалось бы, все дни проходят в самой обычной суете, а в итоге — такой прогресс. Если бы мне кто-то начал рассказывать про такое, ни за что не поверила бы.

А тут сама собирала крапиву, делала первые нитки, все вместе ткали первые полотна и шили первую одежду. А сейчас почти все ходят в обмундировании, без изысков от Версаче, но вполне добротном и крепком. На столе всегда есть хлеб, мясо и рыба. Причём такие, что натуральней не бывает. Вот с молоком пока проблемы, но оно уже на подходе, скоро будет и масло, и сыр.

Да и жизнь далека от скуки. И хоть нет ящика, но зато вокруг интересного просто немеряно. И те вещи, которые раньше казались скучными и обыденными, здесь воспринимаются совсем по-другому. Казалось бы, что такого, взять в руки книжку, да ещё цветное иллюстрированное издание. Раньше бы взяла, лениво полистала и отложила в сторону. А здесь взяла в руки обычную, не цветную, без рисунков и картинок, азбуку, аж руки дрожат и сердечко заходится.

Вот такая получается здесь жизнь. Простые понятия, белое — это белое, если пришёл враг — так надо его убить, работай, а не болтай и не занимайся демагогией. Нет адвокатов и правозащитников, нет никакой политкорректности, а зло оно и есть зло. Простой мир, простые чувства и восприятия. Но мне здесь нравится, и несмотря на все трудности, я отсюда уходить не хочу.

Глава 9

Отплытие экспедиций как символ завершения некого этапа жизни

Сегодня уходят обе наших экспедиции. Я на Вирии помогу им дойти до устья Оки, а уж дальше они пойдут сами. В душе какая-то странная смесь чувств и настроений, будто, как говорят, кидает то в жар, то в холод. Вот и у меня что-то похожее. С одной стороны, беспокойство за людей, с которыми пришлось пережить слишком много и ставших от этого мне ближе. Как-никак, а дорога им предстоит не просто дальняя, да ещё и через места, назвать которые безопасными смог бы только большой оптимист.

С другой стороны, я верил в их умение и ум, а опыт общения с ними подсказывал, что эта дорога для них не станет непреодолимой. Бывали у нас ситуации гораздо более тяжёлые, и мы с ними успешно справлялись. Это вносило в растревоженные мысли определённую долю успокоения. И смесь этих чувств была приправлена беспокойством за Город, ожиданием неприятностей со стороны врагов, уверенностью в собственных силах и оружии.

И вот этот клубок чувств шевелился, трепыхался, поворачиваясь то одной, то другой стороной, заставляя то нервничать, то успокаиваться, то резко и судорожно говорить какие-то слова, то замолкать буквально на середине фразы, задумавшись о пришедших в голову мыслях. Но в конце концов, произнеся волшебные русские слова и махнув на все тревоги рукой — чему быть, того не миновать, успокоился и перестал психовать.