Юрий Корчевский - Гипербореец. Укротитель мамонтов
И вдруг вспыхнул прожектор, затем – еще один, осветивший всю группу беглецов. Черт! Эбер их подставил или Баюн сам догадался?
– За мной!
Никита забежал в дом, за ним – остальные. Теперь надо бежать по лестнице наверх, на крышу.
Никита запер дверь, а перед ним уже бежали его люди.
Выход на крышу был заперт, но Тот ударил плечом, и дверь сорвало с петель.
На крыше стояла лодка, все собрались вокруг нее.
– В лодку!
Но люди стояли неподвижно – в ушах были пробки. Ко всему прочему, они еще и не видели Никиту.
Он стянул рукав накидки и показал на лодку. Кван просто остолбенел, увидев перед собой руку. Рука есть, шевелится, а человека нет!
Тот сгреб Квана за шиворот, и они быстро погрузились.
Никита приник к уху Иды:
– Пой громче!
Он надеялся, что ее голос достигнет ушей тех, кто устроил засаду. Зря он доверился Эберу, продал тот его. Но теперь надо доводить дело до конца. Удастся сбежать – отлично, а не получится – так один ответ!
Никита сунул диск в щель здоровенного ящика на полу, но вопреки его ожиданиям ничего не произошло. Ах да, ручка! Где же она? Вот, на краю ящика, что ближе к корме.
Он ухватился за ручку, напоминающую джойстик, и потянул вверх.
Медленно и абсолютно бесшумно лодка поднялась вверх, метров на пять.
Прожекторы внизу светили, но освещали они дом, а им сверху была видна расстановка сил. Около десятка стражников перегородили улицу сетями, но все они застыли на месте, как истуканы острова Пасхи, такие же огромные и неподвижные.
Никита двинул ручку вперед, и лодка сдвинулась с места. Пусть истуканами любуется Баюн, может быть, догадается, какой у Иды талант?
Внизу проплывали крыши домов, и вот уже городская стена.
По борту лодки раздалось два глухих удара. Неужели задел за что-то?
Никита вытянул ручку вверх, и лодка послушно набрала высоту. А теперь полный вперед!
Никита до упора двинул ручку от себя и почувствовал, как ударил в лицо ветер. Свободной левой рукой он прикрыл Иде рот, потом приложил палец к ее губам.
Женщина-сирена закрыла рот и перевела дыхание.
– Отдохни, помолчи! Нам надо убираться отсюда подальше!
Все, кроме Никиты, сидели на дне лодки, судорожно вцепившись в ее борта. Восходящими потоками воздуха лодку иногда покачивало, и ощущения были не самыми приятными даже у Никиты, летавшего на самолете. Что уж говорить о людях, никогда не поднимавшихся в воздух?
Надо было сесть, но Никита решил убраться подальше от города. Погоню за ними точно пустят, но пусть попробуют найти их в ночном небе! К утру они будут уже далеко.
Судя по проплывающему внизу темному пейзажу, лодка делала километров пятьдесят в час. Но вот передвижений внутри лодка «не любила»: стоило Тоту пошевелиться, как она закачалась с борта на борт, и все в испуге закричали.
Никита жестом показал – пробки из ушей, и тут же прозвучала просьба Квана и Варды:
– Никита, помедленнее и потише, а то тошнит.
– Терпите, надо уйти подальше. Пешком мы так не сможем.
В темноте не было видно ничего, но вроде бы высоких гор по пути сюда Никита не видел. Врезаться в скалу на такой скорости было бы непростительной ошибкой, в лучшем случае они покалечатся.
Никита управлял по звездам и правил на юг – ведь к гиперборейцам они держали путь строго на север. Правда, тогда им помогал навигатор Эбера. Чертов Эбер! Подставил Никиту и его команду, спровоцировал на побег! Хорошо, что он не знал способностей Иды. Вот уж кто молодец!
Свободной рукой Никита приобнял Иду.
– Ты чего? – удивилась та.
– Ты молодец, у нас с тобой все получилось!
– Я рада, что смогла быть тебе полезной.
Пережитое волнение и качка навевали сон, и вскоре вся команда уснула.
Никита периодически оглядывался назад – не видно ли преследователей? Но что увидишь в темноте?
Наконец стало светать. Небо на востоке окрасилось багрянцем, потом показался солнечный диск.
Люди сразу проснулись, и Тот осторожно выглянул за борт.
– Ого! В нас стреляли!
Он выдернул рукой два арбалетных болта и показал всем. Так вот что за стук слышал Никита! Один из бодрствующих стражников на стене, до которого не долетел голос Иды, успел выстрелить. Впрочем, он не нанес вреда.
Никита усмехнулся. Лодку он все-таки угнал и команду свою вывез. Он чувствовал усталость, но понимал, что в первую очередь надо дать возможность передохнуть людям, и потому решил приземлиться. Он уже стал присматривать место – не хотелось бы приложить лодку днищем о камни, как вдруг Кван неожиданно закричал:
– Знакомое место, мы тут свою лодку прятали!
Ну раз так – быть посему. Никита перевел руку, державшую джойстик, вертикально. Лодка пролетела по инерции еще пару сотен метров вперед и зависла. До земли оставалось полсотни метров – многовато.
Никита медленно нажал на рычаг, заставляя его опускаться. Лодка, покачиваясь, стала снижаться, и все ощутили легкий удар о землю.
Не дожидаясь команды, за секунду, все члены экспедиции оказались на твердой земле.
Никита отпустил ручку, и лодка, освободившись от тяжести, медленно оторвалась от земли. «Что-то я делаю не так», – сообразил Никита. Понятное дело, судоводительских курсов он не заканчивал, даже с инструктором не летал. Он снова утопил ручку, и лодка приземлилась. Никита догадался выдернуть диск из щели. Все, лодка неподвижно лежала на земле. А здорово она их выручила! Пешком, даже если бы им удалось пробраться за ворота, они бы далеко не ушли. Гиперборейцы днем догнали бы их на лодках, постреляли бы сверху из своих арбалетов – и все дела. Вот уж повезло!
Никита покинул лодку.
Кван перегнулся, схватил узел с вещами и кинулся к оставленной на реке лодке. Правда, в верховьях река была похожа на ручей.
– Кван, стой! Ты куда?
Кван остановился, обернулся:
– Никита, ты главный. Но летать я больше не хочу. Меня выворачивает. Уж лучше я на своей лодке. Так дольше, зато привычнее.
Никита пожалел парня и уже хотел согласиться, но Кван понял его заминку по-своему.
– Зачем бросать такую лодку? Мачта есть, парус! Я в одиночку ее пригоню. Парус крепкий, она еще послужит.
– Кто думает так же?
– Я, – шагнул вперед Тот.
– И я, – присоединился Варда. – Не птицей был рожден, зачем мне небо? Уж лучше я на обычной лодке…
Ида шагнула к Никите:
– Куда ты, туда и я. Ты мой мужчина!
Никита колебался. Что делать? Команда боится лететь, хотя так будет быстрее. Ладно, зачем мучить людей?
– Хорошо, пусть будет по-вашему. Плывите на лодке.
– А ты как же? – заколебался Варда.
– Я полечу над рекой. Если что-нибудь непредвиденное произойдет, я сяду, и вы нас подберете.
– Я с тобой, Никита! Ты же совсем без оружия, и вам надо что-то есть, – неожиданно изменил свое решение Варда.
– Думаю, к вечеру я уже буду на месте. Мы не умрем с голоду за это время.
– Помочь с лодкой?
– Мы сами!
Если бы Ида не согласилась с ним лететь, Никита бы оставил летающую лодку. Одному и в самом деле плохо – ни помощи, ни поддержки. А она одна со своим голосом может выручить его в передряге. На охоте от нее толку нет, а вот при встрече с людьми поможет.
– Ну, красавица, экипаж подан, прошу!
Ида стала неловко забираться в лодку, и Никита подсобил.
– Только я рядом с тобой сидеть буду, – заявила она.
– Впереди лучше видно.
– Нет, – уперлась Ида, – мне рядом с тобой спокойнее. Ты всегда находишь выход из любой ситуации. Скажу откровенно, раньше я презирала мужчин. Они годны только для грубой работы да еще для любовных утех. Кстати сказать, и в постели не очень умелы. А теперь благодарю всех богов, что ты тогда перехитрил меня.
– Почему?
– Иначе бы я не узнала тебя. Поверь, сотни мужчин не стоят одного твоего пальца.
– Ида, ты не права. В тебе говорит страсть, а не разум.
– Разум? А где он у Тота, Квана и им подобных? Они лишь выполняют твои приказы.
– А Эбер?
– Он чужак. Временами мне казалось, что у него нет души.
Души? Хм! А ведь он вполне мог оказаться человекоподобным биороботом. Вот над этим Никита как-то не задумывался.
Под дружное уханье парни столкнули лодку вниз по устью реки и забрались в нее. Тот упирался веслом в дно, как жердью, и толкал лодку вперед кормой, выталкивая ее на свободный участок воды.
– Никита!
– Слушаю.
– А ты хоть чуточку меня любишь?
«Ну вот, – слегка поморщился Никита, – извечные женские вопросы. И почему им все время хочется слышать признания в любви? Неужели женщинам это так важно?»
– Даже больше, чем чуточку.
– Только меня одну?
– А кого же еще?
– Адель моложе и привлекательнее. Увы…
