Товарищ "Чума"#6 - lanpirot
Моё предложение заставило задуматься капитана госбезопасности. Несмотря на все трудности, деда было необходимо тренировать. За несколько дней на полигоне способности Студента по управлению «режимом» существенно выросли — он стал использовать свои возможности куда с большей филигранностью.
Резкий отказ Профессора от предложения чекистов об использовании смертников немного покоробил чекиста-инвалида. Ведь этих тварей все равно к стенке поставят… А если использовать их личное время — столько пользы для общего дела будет! Да ему и своей жизни для этого было не жалко! Только если он внезапно умрёт — то выйдет, что приказ товарища Сталина не выполнит… Поэтому так рано он умирать права не имел!
Но всё же не давала ему покоя эта мысль… Вон, на фронте нормальные люди кладут без всяких раздумий свои жизни на общий алтарь победы, а здесь — гады, предатели, враги народа и сволочи разных мастей. Чего их жалеть-то? Но вот что-то неуютно ворочалось в душе капитана госбезопасности… И от этого становилось настолько тоскливо, что хоть волком вой! Может, и прав Профессор…
«Отставить розовые сопли, товарищ капитан госбезопасности! — мысленно скомандовал сам себе Лазарь Селиверстович. — Утрись, сука, и сожми булки! Тяжелые времена требуют тяжелых решений!»
— Сегодня же напишу рапорт руководству, — наконец отозвался Фролов. — Студента действительно надо тренировать! Вы, товарищ Чума, подробно разъясните насчет вашего метода пополнения… А вот у фрицев в тылу пущай товарищ Студент с них необходимое ему времечко тянет! А если и загнется кто — то туда этим сволочам и дорога! Нехер был к нам соваться! Ладно, товарищи бойцы, на сегодня хватит! — распорядился Контролёр. — Возвращаемся на базу!
За пределами полигона нас дожидалась потрёпанная жизнью полуторка с кузовом, крытым тентом защитного цвета. Фролов, конечно же, ввиду его нездорового физического состояния (в кузов он бы просто не залез) расположился рядом с водителем. Всем же остальным, даже престарелому Профессору, пришлось забираться в кузов, где вдоль бортов были оборудованы деревянные лавки.
Грузовичок рыкнул, выпустил шлейф вонючего черного дыма, а затем резко рванул с места. Если бы мы с Баженом Вячеславовичем заранее не уцепились за борта кузова, то несомненно бы свалились на пол.
— Э-э-э! Полегче! Не дрова везешь! — недовольно крикнул водителю дед, заблаговременно ухватившись за лавку. — Ну, вот скажи, товарищ Чума, где их таких криворуких набирают? — риторически поинтересовался он у меня. — И ведь не первый раз уже…
— Так призвали всех, кого было можно, на фронт, — предположил Профессор. — Ты же сам видел, Ваня, что у нас водитель — инвалид…
— Да видел я, что он калека, — ответил дед. — Хорошо, хоть не на голову… — Машина резко подпрыгнула на какой-то кочке — водитель вновь не сумел как следует справиться с управлением и вовремя перед ней затормозить. Нас едва из кузова не вытряхнуло на дорогу. — Вот же Маркс твою Энгельс! — сочно выругался мой старикан, потирая ушибленный о борт локоть. — Похоже, поспешил я, товарищи, с оценкой его умственных способностей! И как ему только баранку доверили?
— Не ругайся, — примирительно произнес Бажен Вячеславович, — водитель не виноват, что дороги у нас такие…
До конца поездки мы больше не разговаривали. дед молча смолил цигарку, пряча её в кулаке, чтобы ветром не раздуло, а Бажен Вячеславович с интересом наблюдал пролетающие мимо потрясающие осенние пейзажи. К вечеру неожиданная осенняя жара спала, и дышать стало легче, не то что днем на раскаленном солнцем песке полигона. Ну, и благо ехать недалеко было.
Квартировали будущие диверсанты на особо секретной базе НКГБ, расположенной неподалеку от полигона. О том, что они находятся здесь, знало всего лишь несколько человек из руководства, да приданная группа охраны, несущая круглосуточное дежурство и выезжающая вместе с сформированным отрядом ведьмаков на полигон.
Бомбадила мы обнаружили в одном из пустующих строений базы, в данный момент превращенном в некое подобие домашней лаборатории профессора Трефилова. Именно здесь Бажен Вячеславович пытался восстановить уничтоженный фрицами-диверсантами «накопитель времени».
Работа постепенно продвигалась, но пока не слишком быстро — уж очень сложнойбыла схема аппарата, и очень много ручного и кропотливого труда. Можно было, конечно, привлечь к сборке еще людей, но из-за грифа «совершенно секретно», от посторонних помощников решили отказаться. Помогать Профессору могли только члены моей команды, да и я сам.
— Шотландии наше с кисточкой! — жизнерадостно поприветствовал сослуживца дед, сошедшийся за эти дни с Томом накоротке. — Как сегодня? Удалось запустить этот агрегат?
— Какое там! — отмахнулся от него Бомбадил, который за пробежавшее время основательно продвинулся в освоении русского языка. — Мне до Бажена Вячеславовича далеко. Слабоват я, как в теории, так и в практике. Нам бы специалиста знатного по электроделу привлечь, чтобы он катушки крутил, как надо, да схемы паял…
— Никаких дополнительных специалистов в нашей команде не будет! — отрезал капитан госбезопасности. — На этот счет у меня отдельное распоряжение руководства…
— Как это не будет, товарищи? — неожиданно поинтересовался от двери незнакомый голос. — А как же я?
Мы, как по команде, повернули головы к выходу. В проходе стоял невзрачный сухой, но крепкий и жилистый мужичок лет пятидесяти, облаченный в полувоенный френч защитного цвета без каких-либо знаков различия и наград, и весело скалил крепкие зубы.
— А вы, простите кто, товарищ? — с проскочившим напряжением в голосе, спросил Фролов, осторожно нащупывая кобуру на поясе. — И как сюда попали?
— А это, товарищ Контролёр, — весело произнес появившийся следом за незнакомцем старший майор госбезопасности Судоплатов, — новый член вашей доблестной команды.
— Прибыл в расположение по прямому распоряжению руководства для прохождения дальнейшей службы! — витиевато выразился мужичок и как-то по-старорежимному прищелкнул каблуками, слегка «мотнув» стриженной практически под ноль головой.
— Знакомьтесь, товарищи… — произнес Судоплатов. — Петр Петрович… Петров. С сего момента — Петр Петрович назначен инструктором по диверсионной работе вашей небольшой группы.
— Простите, а вы в каком звании? — поинтересовался между делом Лазарь Селиверстович, чтобы лучше понимать, с кем ещё придётся работать в будущем. К нам за проведенное совместно время он как-то прикипел душой. А «Петр в кубе» его отчего-то напрягал — не мог его «просчитать» Фролов.
— Звание? — добродушно переспросил Петр Петрович, но от этой «доброты» у Фролова
