Обретение дома - Сергей Садов

— Здесь очень необычно, — заключила она.

— Я и сам очень необычный, — без тени юмора отозвался князь, а герцог кивнул, соглашаясь.

— Ваша светлость, могу я задать вам неприятный вопрос?

— Что на самом деле случилось в замке графа Иртинского? — догадался князь.

Риола чуть поколебалась, потом кивнула.

— Да.

— А вы разве уже не верите в официальную версию?

— В нее не верит никто из тех, кто знает вас лично. И вы ничего не сделали с семьей бывшего герцога, хотя любой другой на вашем месте отдал бы их королевскому правосудию.

Князь откинулся на спинку кресла, прикрыв глаза.

— Вы читали древние саги про героев? — поинтересовался он. — Например, сагу о графе Нимвеле?

— А какое это имеет отношение к графу Иртинскому? — нахмурилась девушка.

— До того случая я понятия не имел о существовании этих саг. Я все-таки иностранец, но, насколько я понял, они обязательны для изучения подрастающими аристократами.

— Ну да… Помнится, отец тоже заставлял меня их читать. Но они мне никогда не нравились, особенно этот граф Нимвел. Зануда еще тот. А общается исключительно высокопарными фразами, даже когда отправляется в кусты.

Князь расхохотался и даже зааплодировал. Девушка смутилась, покраснела и отвернулась. Хмыкнул граф Танзани.

— Простите… я…

Князь махнул рукой.

— Знаете, что я подумал, когда увидел вас впервые, Риола? «Вот искренняя девушка, которая всегда скажет то, что думает. Она стоит больше всех этих расфуфыренных аристократок при дворе». Я рад, что мое первое впечатление не было ошибочным.

Похоже, Риола окончательно растерялась и заерзала, не зная, куда девать руки и как скрыть покрасневшее лицо. Князь пришел ей на помощь:

— Тут я с вами согласен. Граф Нимвел действительно зануда. Только это беда не графа, а того, кто сочинил ту сагу. У автора очень странное представление о героях. Однако дело не в главных героях, а в их спутниках, в том числе их женах и детях.

Девушка нахмурилась, видимо, вспоминая сюжет саги.

— Да уж. — Ее даже передернуло.

— Ну а граф Иртинский, говорят, всегда восхищался героями саг и даже следовал их примеру. Во всем.

Риола нахмурилась.

— Вы хотите сказать, что семьи осажденных убили себя сами? Дети, жены?

— Если граф сошел с ума на своих сагах, это не значит, что сошли с ума и остальные. Однако против вооруженных людей у женщин и детей не было никаких шансов.

— Подождите. — Риола потрясла головой. — Вы хотите сказать, что граф Иртинский сам… всех… жену, детей…

— В сагах ведь жены и дети следовали за героем и в жизни, и в смерти, — отозвался князь.

Риола еще сильнее затрясла головой.

— Это какое-то сумасшествие! Я не могу…

— Я там был, Риола, — вдруг заговорил Танзани. — Я вошел в тот зал сразу за князем. Если бы граф Иртинский выжил, клянусь, я бы лично снес ему голову… если бы сумел опередить князя, — добавил граф.

— Если вы все это видели, — обернулась к нему девушка, — почему вы мне не сказали? Я же спрашивала!

— Я хотел, чтобы вам об этом рассказал герцог Торендский лично. Вы слишком предвзято к нему отнеслись, когда до вас дошли слухи.

— А эти слухи?

— Желающие посплетничать найдутся всегда, а во время мятежа особенно. Так удобно обвинить врага во всех грехах. Тем более мятеж в то время еще не был подавлен, и старший сын мятежного герцога как раз собирал новые отряды. Им было выгодно очернить князя. А люди, как правило, с большей охотой верят разным гадостям о других, чем чему-то хорошему в них. У князя хватает своих недостатков, — при этих словах Вольдемар бросил в сторону графа быстрый взгляд и отвернулся, — но он никогда не станет воевать с теми, кто, как он считает, нуждается в защите.

— Это из-за вашей семьи? Я слышала, что они погибли… Ой, простите.

Князь отвернулся. Помолчал.

— Да, — коротко бросил он.

— А как же Аливия? — Риола все же решила спросить. Когда еще представится такой шанс? А ей все-таки с этим человеком предстоит жить. Будет свадьба или нет, зависит от того, что она узнает.

— Аливия — дочь купца. Я наткнулся на них в лесу: на нее и ее мать — на них напала стая волков. Стаю я прогнал, но мать девочки была изранена, а у Аливии начался жар. Спасти я мог только одну из них.

— Ты этого не говорил, — задумчиво произнес герцог Алазорский. — Ты сказал, что ее мать нельзя было спасти.

Князь встал. Повернулся на пятке.

— Я не отличаюсь большим ростом и крепким сложением, а год назад был еще меньше, сейчас немного подрос. Но даже сейчас я не смог бы тащить по зимнему лесу взрослую женщину и восьмилетнюю девочку. Если бы я попытался это сделать — убил бы обеих.

— Ты выбрал девочку? — тихо спросила Риола.

— Нет. Не я. Я не мог это сделать. Не мог оставить кого-то умирать там. Можете считать, что я струсил перед такой необходимостью. А кого выбрала бы ты, Риола?

Девушка отвернулась.

— Слава Возвышенным Богам, — тихонько отозвалась она, — передо мной никогда не стоял такой выбор.

— Мать Аливии тоже поняла, что я никак не могу на что-то решиться. Понимаешь? Она видела мои метания, видела, что хочу помочь. И понимала, что двоих я не спасу.

— А ты действительно мог бы помочь матери?

— Если бы доставил вовремя к себе домой, то с большой долей вероятности — да.

— И мать Аливии попросила тебя спасти дочь?

— Да, Риола. Очень убедительно попросила.

— Что ты имеешь в виду?

— Она попросила мой нож. Я не понял для чего, не стал останавливать. А она попросила спасти дочь, а потом вонзила нож себе в сердце. Вот так. — Князь отвернулся и подошел к окну. — Мне потом несколько ночей это снилось. Поэтому меня порой бесят разные люди, которые говорят о неблагородном происхождении Аливии. Ее мать доказала свое благородство. Кто из этих дворцовых аристократов способен на такое?

— Ты не прав. — Герцог тоже встал и