Попаданец в Дракона – 6 - Владислав Андреевич Бобков
— Отец, я слышала о вашем похищении. Скажи, что произошло? Что делал этот архимаг?
Мгновенно на морду Хорддинга словно бы опустилась тень, так сильно он помрачнел.
— Ничего, дочь, не произошло. И вообще, я не хочу об этом говорить. — серебряный дракон собирался унести знания о своём пленении в могилу. Кратус же никогда не славился большой общительностью.
— Хорошо, — медленно протянула Аргоза, обеспокоенно смотря на отца. Она видела, что случившееся сильно беспокоит Хорддинга, но допытываться было бесполезно. — Однако после того как ты вернулся с Аргалором, вы спокойно разошлись. Скажи… вы решили свой конфликт миром?
Хорддинг хотел огрызнуться, но, чуть подумав, вздохнул и обуздал свой характер.
Обидные слова Аргалора вновь всплыли в его голове, и они жгли почище огня.
«Она прибыла ко мне, а не к тебе, её отцу. Получается, она доверяет мне больше?» — Хорддинг знал, что змееныш специально сказал ему это, чтобы побольнее ужалить, но врал ли он? Серебряному крылу не нравился ответ, который он нашел в своём сердце.
Но серебряный дракон не дожил до таких лет, если бы не мог видеть свои ошибки там, где они были. Если он и дальше продолжит пытаться ограничивать свою дочь, то рано или поздно она окончательно ожесточится и сбежит.
Нет, если он хочет сохранить над ней хоть какой-то контроль и продолжить оберегать ради её же блага, то ему следует дать ей немного свободы.
— Дочь, я какое-то время кое о чём думал, — изменившийся тон беседы сразу привлёк внимание насторожившейся золотой, однако следующие слова Хорддинга заставили Аргозу в шоке выпучить глаза. — И понял, что ты была права. Я не слеп к твоим успехам в магии и бою. Знаю я и о твоих начинаниях в… Аргалор-бурге. Проклятье, что за тошное название…
— Я и сама ему об этом говорила… — сама собой повторила Аргоза, ещё не до конца придя в себя после согласия отца. От удивления она разом растеряла весь задор.
— Кхм, как и сказал ранее, я не слепой и могу только гордиться дочерью вроде тебя. Пока дети других металлических лишь тратят золото своих родителей и влипают в разные глупости, ты участвовала в убийстве опытного штормового великана, принимающего участие далеко не в одной смертельной битве с драконами. Именно поэтому я считаю, что ты заслуживаешь права выбирать свои битвы. И я не буду запрещать тебе этого, как прежде. Однако, я бы, кхм, хотел, чтобы ты всё же ставила меня в известность. Если с тобой что-нибудь случиться, я первым должен знать, кому мстить…
— Спасибо, папа! — золотой вихрь врезался в растерявшегося Хорддинга, и серебряный дракон почувствовал себя совсем уж неловко. Аргоза была его первым потомством, поэтому для древнего дракона забота была в новинку. Тем более такое яркое проявление положительных эмоций от обычно вредной дочурки.
— Да что там, дочь, — смутился великий и ужасный советник императора, а сам передней лапой приобнимая прижавшуюся к нему драконицу. — Знаешь, если так подумать, даже тот беспутный вирмлинг тоже не так плох. Да, он цветной, но он определенно на тебя хорошо влияет. За учебу взялась, графством своим серьезно занимаешься, город вот помогаешь строить…
— Отец, я теперь всегда буду с тобой советоваться, ведь ты у меня самый лучший!
Два металлических дракона в этот момент так расчувствовались, что неизвестно, до чего бы они могли оба договориться.
К счастью, их обоих прервал вбежавший в зал слуга.
— Господин, с вами желают поговорить!
— А ну пошел вон отсюда! — рявкнул Хорддинг, у которого мгновенно испортилось настроение. — Не видишь что ли, какой тут момент⁈
— Прошу меня простить, господин, но с вами желает связаться Его могущество Сутрус Величественный! — бухнулся на колени слуга, но всё же успел протараторить то, что хотел сказать. И надо признать, это мгновенно привлекло внимание Серебряного крыла.
— Так что же ты молчал⁈ С этого и надо было начинать! — Хорддинг немедленно потерял весь гнев и теперь был полностью серьёзен и даже напряжен. Аргоза тоже отлипла от отца и обеспокоенно переводила взгляд с отца на слугу.
У их беспокойства были разумные причины.
Сутрус Величественный был титаническим драконом, заставшим падение Империи драконов и великанов. Именно он общался с Тиром, гигантским летающим штормовым великаном, порешав «тет а тет» жизнь и смерть Бароса Мучителя.
Сам Сутрус выбрал Тарос как своеобразный курорт и последнюю пару тысяч лет предпочитал просто отдыхать, редко куда-либо вмешиваясь.
Соответственно, когда такой дракон кому-то звонит, это явно чрезвычайно важно!
Не прошло и нескольких минут, как перед Хорддингом поставили артефакт связи. Аргозу, хоть ей и было любопытно, но непреклонно выдворили. Серебряное крыло знал, что она уже мелькала перед Сутрусом, но одно дело в компании и другое дело одной. Хорддинг не желал, чтобы его маленькая драконица попала в планы такого же как она золотого, только несоизмеримо более могучего соплеменника.
Перед серебряным драконом, замигав, возникла небольшая голограмма титанического золотого дракона. Последний смотрел на Серебряное крыло пристальным взглядом, словно пытался что-то разобрать, и это Хорддингу совсем не понравилось.
— Господин Сутрус, — вежливо поприветствовал Хорддинг Величественного. — Слуги сказали, что вы хотели обсудить что-то важное.
— Важное? — неопределенно хмыкнул Сутрус. — Ты очень точно выразился, Хорддинг. Я и впрямь хочу обсудить нечто очень важное. Скажи, насколько я знаю, ты не так давно оказался в башне некоего Кратуса? После чего через несколько дней оттуда ушел?
— Да, — осторожно кивнул Хорддинг. — А что-то случилось?
— Случилось, — ухмыльнулся Величественный, и эта усмешка не несла ничего хорошего. — Из темницы архимага сбежали десятки невероятно опасных заключенных. Настолько опасных, что прямо сейчас по всей обжитой вселенной горят десятки богатых и обжитых миров. Беглецы не щадят почти никого, а тех, кого не убивают, присоединяют к собственным бандам или даже армиям.
Мозг Хорддинга остановился от этой информации.
— Та же Королева трупов связалась с несколькими своими детьми, после чего вырезала и подняла вот уже два торговых мира, принадлежавших дьяволам. Последние в ярости, ведь через те миры шла богатая торговля с миром Тысячи путей, неофициальной столицей нашей части вселенной. А после Деда Хлада и вовсе никого не остается ни живых, ни мертвых. Только промороженные пустоши, где ничто живое неспособное прожить и пару секунд.
— Он там
