Кто ты, Такидзиро Решетников? Том 2 - Семён Афанасьев
Занятные отношения в этой спортивной группе, подытожила она про себя, с удивлением обнаруживая, что её не по-детски раздирают изнутри духи женской вредности и противоречий.
Ещё этого не хватало. Хаяси решительно взяла себя в руки и сконцентрировалась на текущих вопросах.
* * *
Или я не выспался и оттого притормаживаю, или финансистке действительно не по душе внешность пловчихи. Именно что контуры фигуры Хину, даже не её принадлежность к противоположной команде и не различия интересов.
Ладно, не тема номер один. Отметить про себя, обдумать после: хотя менеджмент Йокогамы я и зову мысленно агентством моделей (Хонока, Ута, Хьюга-младшая, её кузина из безопасности, бывшая шефиня в складской логистике, куча других дам — та же бывшая, Такахаси Тика), концентрироваться нужно на другом.
К сожалению. Потому что одни бикини Хьюги-младшей и Хаяси-младшей чего стоят, молчу об их содержимом.
Чёрт, мысли куда-то не туда унеслись. Взять себя в руки.
Мы заканчиваем обсуждать на лавочке планы по работе, когда телефон Хоноки звонит ещё раз.
— Уэки-отец, — финансистка удивляется, но отвечает. — Да?
На пару минут она выпадает из жизни, односложно отвечая рубленными фразами.
Разорвав соединение, Хаяси констатирует:
— Уэки-старший будет продавать свой пакет по бирже. Позвонил официально сообщить, что альянса больше нет.
— Ты же это знала и так. Ничего нового.
— Всё равно неприятно.
— Кстати, насчёт твоего деда тоже есть нюансы, — киваю на её телефон.
—???
— Есть мнение что результаты обследований не до конца бьют с терапией.
— Объяснись. — Голос собеседницы становится суше.
— Сперва уточню кое-что из первых уст, можно? Вдруг ошибаюсь. Нынешняя клиника тебе хорошо знакома?
— Сколько себя помню, семья в ней. Дедушка в ней наблюдался вообще до моего рождения.
— Понятно. — На самом деле странно.
— Кроме того, у Йокогамы там контракт давно и прочно.
А вот здесь теплее.
— В какое место ты бы обратилась, если б не было этой больницы?
— Когда дедушке стало плохо?
— Да.
Финансистка нехотя роняет:
— Ты же не просто так спрашиваешь? К чему клонишь?
— Какое впечатление у тебя сложилось после общения с текущим врачом? Одним словом.
— Всё плохо. Настолько, что можем не увидеться больше. Мне неприятна тема. Почему ты лезешь не в свои дела?
— Увидел кое-что в твоём телефоне, резануло глаз.
— Хочется грубо выругаться в твой адрес. Ты не сильно ли вошёл в образ героя? Мозги нормально варят? Ладно, английский, костюмы и поездки с мойщиком окон на восьмидесятый этаж. — Она переводит дух и решительно рубит в лоб. — Теперь ты ещё и в нейрохирургии ас? С головой точно в порядке? Мне уже страшно, что мы связаны по работе.
— Для начала выслушай, потом заводись. Если терять нечего — ты сама так считаешь, только что сказала — просто обдумай услышанное. Потом соберись и решай мозгами, а не психами, что будешь делать.
* * *
Она, уже знала, что Решетников в некоторых моментах отбит на голову, но не предполагала, что настолько.
— Давай выберем три клиники? — он сверлил её переносицу взглядом с короткой дистанции. — Вертолёт под рукой?
— Чего ты хочешь⁈
— Сам оплачу консультации, — он потряс пачкой банкнот, полученных от Хьюги и толстухи. — Мы просто зайдём в три больницы и переговорим с тремя невропатологами.
— У тебя точно с головой благополучно? — а что ещё сказать в этом случае.
— Ради деда. — Кое-кто не угомонился. — Просто собери альтернативные мнения от специалистов со степенью по… — он назвал медицинскую специализацию. — После этого я выслушаю всё, что ты скажешь. Да, Хаяси Юто-сан не молод, но он и не такая развалина, чтобы похоронить все шансы поднять его на ноги! Я его своими глазами видел накануне!
— Ты что-то знаешь? — Хонока напряглась. — Ты не можешь понимать в медицине, но ты и не идиот. Что за твоими словами стоит?
— По анализам и обследованиям вижу варианты, — светловолосый ушёл от прямого ответа. — Поливать фекалиями лечащего врача — так себе стратегия даже для коллеги. Но я б не лез в подобное, если бы не было оснований. Просто поверь один раз? Потом проверь — терять-то ничего?
— Говори всё, — потребовала она, жалея, что в хафу нельзя вцепиться.
Одежды в бассейне нет, а волосы на груди — не вариант. По целому ряду технических причин. То же самое касается волос на голове.
— Мой прогноз. Если мы покажем это, — он щёлкнул ногтем по экрану её телефона, — в других местах и услышим другие предложения по терапии, я предлагаю вернуться в нынешнюю клинику. После этого я говорю с лечащим врачом, ты стоишь у меня за спиной, какие дальнейшие действия — решишь с учётом услышанного. Что скажешь?
— То же, что и раньше. У тебя с головой всё в порядке?
— Речь не о моей голове, — вчерашний стажёр не смутился, а целенаправленно продолжил бесить тупым упрямством. — После альтернативных консультаций и твоё мнение может здорово перемениться. Как и кое-что ещё, — пробормотал он в сторону, — но давай ты это услышишь от других.
— Теперь мне хочется уже не ругаться, а ударить.
— Ты тормозишь там, где не надо. Неужели твои амбиции перевесят шанс? Даже если я идиот и несу полный бред? Всё равно терять нечего, — метис не в первый раз проехался по больному. — Что твои родители говорят, кстати?
Хонока медленно вдохнула, выдохнула и терпеливо процедила:
— Они в этом году в Осаке. Отец согласен с врачом и текущим прогнозом, мама молчит и не лезет.
Голубоглазый зачем-то с идиотским видом опять потряс деньгами, окончательно выводя из себя.
— Пошли. — Хаяси-младшая решительно поднялась со скамейки. Поплавать перед работой не выйдет, хотя желание приобщиться к спорту у неё откуда-то появилось. — Ты должен знать: если это всё в итоге окажется несерьёзной чушью или более того…
— Хорошо бы.
— … я заставлю тебя очень пожалеть. Ты меня услышал. Не буду напоминать, что между нами колоссальная дистанция и у тебя должны быть чертовски серьёзные причины так себя вести.
— Если бы не эта дистанция, я б вообще другое предложил! — бросил он в ответ. — Начать сразу с третьего пункта.
—??? — ситуация в голове неожиданно простроилась под другим углом.
Хонока остановилась.
