Физик против вермахта (СИ) - Агишев Руслан
Тот тут же покраснел, как томат. Задергав рукой, как паралитик, первый секретарь Ленинградского обкома, начал медленно вставать с места.
— Я… Я… — дрожал его голос, деля речь Жданова мало разборчивой и непонятной. — Я потом и кровью все свои ордена… Орден Красного Знамени за финскую… — его лицо еще больше наливалось дурной кровью. — Никогда, слышишь… Никогда не врал… Я по-большевистски, как учил товарищ Ленин… Да, за каждый самолет могу сказать! У меня каждое представление на награду за дело! Слышишь⁈ За каждое могу ответить! Они все здесь, в папке сложены. Ленинградские зенитчики сбили шесть немецких бомберов. Сам лично видел, как это железо из Невы тащили. Лично видел…
Тяжело дыша, он полез в кожаную папку. Пошуршав в ней, Жданов вытащил пачку наградных представлений и шмякнул ею о поверхность стола. Следом на стол положил наградные документы на летчиков Ленинградского фронта генерал-майор Самохин. За ним тоже самое сделал и вице-адмирал Трибуц.
— Так… — многозначительно протянул Жуков, перебирая лежавшие на столе документы. — Зенитчики Ленинграда претендуют на шесть сбитых самолетов, истребители Ленинградского фронта — на четыре, летчики Балтийского флота — на семерых. Получается задокументировано семнадцать уничтоженных бомбардировщиков.
В голосе Жукова ясно послышалось недоумение. Словно не доверяя себе, он еще раз бегло пробежался по бумагам.
— Здесь семнадцать самолетов, — пачка с наградными документами легла на стол. — В бумагах, что пошли в Кремль, сообщается о почти восьмидесяти сбитых бомбардировщиках. Я не пойму, а кто тогда сбил остальные самолеты? Я вас спрашиваю! Что это такое?
Через несколько минут выяснилось, что все присутствующие здесь знали о больших потерях немцев в ходе того авианалета. Правда, каждый из них считал, что большую часть самолетов противника сбил кто-то другой. Моряки думали, что так отличились зенитные подразделения Ленинграда. Зенитчики видели героев в истребителях фронта и флота.
— Ни хрена себе! — Жуков едва сдержался, чтобы не выдать что-нибудь покрепче. — Кто в лес, кто по дрова. Вы тут совсем мышей не ловите… Сегодня же, слышите, сейчас же создать комиссию! Разберитесь со всем этим дерьмом! Кто, мать вашу, здесь сбивает самолеты? За нас ангелы что ли воюют?
Глава 12
Так что же случилось?
Теслин открыл глаза. Прямо над ним висело налитые серым свинцом осенние облака, которые вот-вот должны были разродиться дождем. Он глубоко вздохнул. Чувствовались разные запахи — свежего близкого моря, жженого дерева, скребущего горло озона.
— Хорошо жить, — прошептал он, ощущая странную легкость во всем теле. — Очень легко.
У него ничего не болело. Куда-то ушла боль из суставов, позвоночника. Чувствовалась необычная бодрость. Хотелось двигаться — прыгать, бегать, размахивать руками, дрыгать ногами.
— Что-то очень знакомое… Напоминает состояние после электростимуляции мышц, — в нем начал просыпаться ученый. — Неужели такой эффект дает сильное электромагнитное излучение? У меня же вообще ничего не болит…
Он лежал и смотрел прямо в небо, любуясь медленно проходящими над ним облаками. Хотелось так лежать и лежать, чтобы еще на немного продлить это ощущение легкости, спокойствия и безмятежности.
Но все-таки повернул голову, и тут же физически почувствовал, как у него вытягивается лицо.
— О, Бог мой, что это такое? Корабль… Где море?
Он находился на корабле, вокруг которого на сотни метров тянулась черная выжженная земля и остекленевший песок. Стройное вытянутое тело эсминца было погружено в землю, словно в морские волны.
Не веря своим глазам, Теслин встал на ноги и подошел к фальшборту. Перегнувшись через него, ученый с удивлением всматривался в поразительно ровную поверхность земли. Особенно поразил его винт эсминца, вокруг которого причудливыми узорами застыл оплавленный песок.
Все вокруг скорее походило на неземные виды далекой — далекой планеты, поверхность которой раскалена, подобно, сковородке, а в атмосфере бушуют гигантские торнадо.
— Значит, все сработало. Сработало… Электромагнитное поле стало самоподдерживающимся. Это позволило расширить плазменный луч до предела и поднять корабль над водой, — робко улыбнулся он, касаясь расположенного рядом одного из десятков трансформаторов. — Но откуда такая мощность? Даже в моем времени мне не удавалось достичь рабочего антигравитационного эффекта. Банально не хватало мощности. Здесь же в воздух взлетели тысячи тонн металла. Почему?
Теслин, пытаясь ответить на этот вопрос, совершенно не обращал внимание на ползающих по палубе моряков, царивший повсюду разгром. «…Дело явно не в энергии. Корабельный генератор все время выдавал один и тот же импульс. Словом, это константа. Значит, резкий рост мощности электромагнитного поля нужно искать в другом месте». Ученый медленно шел по палубе, скользя взглядом по толстым проводам, тянувшимся от одного трансформатора к другому. «Полярность поля тоже не менялась. Я бы сразу заметил…Такое чувство, что в какой-то момент в электрической цепи появился конденсатор, причем гигантской мощности».
Это, действительно, был невероятно важный вопрос, ответ на который мог стать открытием века. Ведь, даже в его времени с теми гигантскими вычислительными возможностями им даже близко не удалось приблизиться к таким показателям.
В уме он снова и снова перебирал варианты, проводил сложные вычисления. Но все было тщетно. Созданная им сеть повышающих трансформаторов даже с условием мультиэффекта не дала бы такой результат. Здесь действовали цифры на тысячи порядков выше. В конце концом Теслин даже рассматривал вариант с молниями, которые могли быть притянуты огромной металлической массой корабля.
— Откуда в море мог взяться огромный конденсатор? В море ведь нет ничего, кроме моря, — бормотал он себе под нос, повернувшись в сторону видневшегося в полукилометре моря.
Оперся на перила у самого борта и стал пристально всматриваться в свинцовую морскую гладь, уходящую на сотни и сотни километров в сторону горизонта. Неимоверное зрелище, рождающее ощущение грандиозной мощи и бесконечной энергии. И вдруг, именно эти ощущения и рождают в его голове разгадку.
— Там только море… Че-е-ерт! Старый дурак! Я самый настоящий старый дурак! Ха-ха-ха! Ответ же лежит на самой поверхности. Ха-ха-ха! Это море! Море есть самый настоящий конденсатор, способный аккумулировать просто невероятное количество энергии. Боже мой, море содержит в себе и энергию солнца, и энергию качания морских волн, и энергию ветра, и и энергию живых существ. Вот он секрет!
Вдруг раздался сухой пистолетный выстрел, неожиданно громко прозвучавший в установившейся тишине. Теслин вздрогнул и начал растерянно оглядываться по сторонам.
— Инженер! Инженер! — ревел чей-то разгневанный голос. — Инженер!
Поняв, что кричали сверху, ученый поднял голову в сторону рубки. На мостике стоял, злой как черт, командир эсминца. Без единой кровинки в лице, с протянувшейся из носа бордовой струйкой крови, он выглядел вставшим из могилы зомби. Честно говоря, Теслин от такого зрелища даже сбился с шага.
— Я тебя, выкидыш касатки, в бараний рог скручу! Ты, что мне с кораблем сделал? — бледный от бешенства, он начал спускаться на палубу. И шел, как зомби: рванная походка, дергающееся лицо и руки. — Бацилла очкастая, ты куда нас забросил?
Под этот дикий капитанский рев зашевелились сильнее потерянно бродящие по палубе матросы. Мотая головами, спотыкаясь и падая, они ковыляли к рубке.
— Язык в ж… засунул⁈ — орал капитан, не переставая трясти пистолетом. — Что ты сделал? Мы же по земле, как по воде, плыли… Пристрелю, как бешенного пса!
Утирая продолжавшую течь из носа кровь, Москаленко нервно дергал головой. Моряк, не боявшийся ни черта, ни Бога, никак не мог успокоиться. Обрушение привычной картины мира сводило его с ума. Он с трудом сдерживался, чтобы не пустить себе пулю в лоб. Одно дело — побывать в страшном кровавом бою, где гибнут твои товарищи, разрываются снаряды и взрываются бомбы, но все понятно и знакомо. Но совсем другое дело, оказаться в самом центре совершенно невероятного действа, когда происходит то, чего, в принципе, не должно было происходить. А именно это несколько часов назад и происходило: яркие луч света, казавшийся безобидным, на глазах испарял бомбардировщики и торпедные катера; превращал в лаву гранит берега, землю, песок и десятки немецких танков. И вишенка на торте: его собственный корабль, его эсминец, который он знал, как свои пять пальцев, вдруг поднялся на добрый десяток метров над морем и поплыл по воздуху. Разве можно после такого оставаться спокойным, в рассудке?
