Режиссер Советского Союза 8 (СИ) - Александр Яманов
Куратор не стал играть в непонимание, открыл конверт, начав быстро просматривать фото и пояснительные записки. Немного успокоившись, делаю ещё глоток и тянусь за сигарой. Если уж отыгрывать роль буржуя, то надо делать это максимально реалистично.
— Это перечень проделок, совершённых детишками и родственниками высшего руководства страны. Аферы, дебоши с нанесением ущерба социалистической собственности, кражи, контрабанда, изнасилования, наркотики, телесные повреждения — это перечень преступлений, проигнорированных советскими правоохранителями и судом. Если высокопоставленные выблядки не совершали преступлений сами, то они замешаны косвенно. А их не менее ублюдочные родители или родственники спускали дела на тормозах, — понимаю, что завожусь, но с трудом контролирую эмоции, — Правда, в СССР подобную гадость удалось замолчать. Но поверьте, я дам этим делам на Западе такой ход, что ни одна советская делегация не сможет ступить в капстрану без встречи с толпой журналистов. И они с наслаждением будут задавать вашим жопоголовым чиновникам, крайне неудобные вопросы. Мои СМИ тоже получат команду «фас» и начнут препарировать ситуацию, нагнетая истерию в западном обществе. Параллельно начнётся кампания со стороны «вражеских голосов». Ваши бонзы боятся их мнения, как чёрт ладана. Ещё бы, ведь на свой народ им наплевать. А простые люди эти самые голоса слушают и верят им. Вот мы и посмотрим на реакцию властей, когда простые граждане, честные коммунисты и фронтовики начнут задавать вопросы, на так любимых властью собраниях. Поверьте, я обеспечу целую волну недовольства по всей стране. Манипулирование общественным мнением граждан Советского Союза — весьма простая задача. И причина этого не обнаглевший Мещерский, а собственные власти, которые обычные люди начинают медленно ненавидеть. Я просто ускорю данный процесс, и вал негодования станет необратимым. Но и это ещё не всё. Одновременно с началом кампании самый справедливый суд в мире вынужден будет рассматривать десятки исков со стороны граждан, пострадавших от членов семей руководителей страны и республик. А таких граждан хватает. Они получат неожиданную поддержку со стороны талантливых адвокатов, и большую часть дел вы точно не замнёте. Всё это будет сопровождаться регулярным освещением в западных СМИ и «голосах». Вы даже не представляете, сколько наших людей их слушают. А ещё слухи и анекдоты в лучших традициях одного немецкого доктора.
Делаю небольшую паузу и уделяю время коньяку с сигарой. Подпол слушает внимательно, нацепив свою маску. Но судя по напряжённым рукам, внутри его полыхает нешуточный костёр из эмоций.
— Только всё это цветочки. Зря вы начали угрожать моей семье, — машу рукой, прерывая пытающегося возразить подпола, — Конечно, вы имели в виду другое, а я вас неверно понял. Подобное дерьмо можете вешать на уши всяким простофилям, верящим в сказки. Что касается моих действий, то я спокойно могу скрыться на территории ЮАР, где меня не достанут ваши агенты. Можно спокойно вести дела из Йоханнесбурга и спокойно дождаться, когда подобные вам слепцы развалят СССР. Далее никто не помешает мне скупать развалины экономики некогда великой страны оптом и в розницу, став хозяином половины России, и определять её дальнейшую судьбу. Поверьте, денег к тому времени у меня будет в разы больше, чем сейчас. А с западными финансовыми группами договориться не проблема. Тем более что у меня есть надёжные посредники в лице швейцарцев. Ваши же интересы пострадают гораздо сильнее. Я прямо сейчас могу начать диверсии против активов ГРУ и советских банков, работающих на Западе. Вот когда мы возьмём вас за яйца и перекроем поток валюты, идущий в страну, посмотрим на реакцию высшего руководства. Неужели вы думаете, что я не поставлю в известность некоторых товарищей?
— Я всегда знал, что вы не советский человек, Мещерский. Надо было изначально загонять вас в жёсткие рамки, пресекая любые намёки на самодеятельность. А сейчас мы оказались перед чудовищем, которое сами породили. Чем ещё вы можете порадовать моё руководство? Не стесняйтесь, говорите.
— Оставьте эту дешёвку для пионеров. Я сделал себя сам, а вы просто ускорили этот процесс на пару лет. Хотя, не факт. Эмигрируй я из Союза, то можно было достигнуть большего. Поэтому не преувеличивайте участие ГРУ в моём возвышении, — с усмешкой отвечаю куратору, — Что касается остального, то вы сами перевели беседу в столь нездоровою плоскость. И рыжикам вы зря угрожали. Если не дай бог мои девочки пострадают, то Советский Союз поразит череда неожиданных смертей. Например, в Москве сдохнет от отравления алкоголем одна известная блядь, наводчица, спекулянтка и скупщица краденного. Она очень любит чужие бриллианты и ещё является дочуркой одного бровастого товарища. То же самое будет с киевским наркоманом и узбекским насильником. Для меня данные персонажи — просто человеческий мусор, без которого жизнь советских граждан станет лучше и спокойнее. Но дело не в моральных уродах, а моих детях. Не надо даже думать о привлечении их в наши игры. Ведь я осуществлю свои угрозы, а для вас и руководства ГРУ гибель отребья станет фатальной. Высокопоставленные папаши могут узнать, по какой причине кончили их выблядков. Да, они попытаются отомстить, к чему я давно готов. Только вас это не спасёт. Вы довольны?
— Это самоубийство, — спокойно ответил подпол, — На такие меры может пойти только сумасшедший, коим вы не являетесь.
— За столько лет вы могли сделать более детальный анализ моего характера. Вот и посмотрим, псих я или нет.
— Знаете, Алексей, — произнёс куратор, вставая с кресла, — У вас хорошо получается снимать кино, соблазнять красивых баб и зарабатывать деньги. А вот в политике вы полный профан, и вскоре поймёте глупость вашего поведения. Только как бы ни было поздно. Мы дадим вам время на раздумье, и даже не будем менять первоначальных условий. Все дальнейшие события будут исключительно на вашей совести. Наша организация просто выполнит свою работу. Аривидерчи.
Я откинулся на кресло, налили себе уже полный стакан коньяка и задумался. По идее сегодня Лёша подписал себе смертный приговор. С другой стороны, какой смысл в такой жизни, когда ты становишься марионеткой, а дело твоей жизни захватывают другие люди? Обкатав ситуацию с разных сторон, я так и не пришёл к однозначной оценке случившегося. Остаётся следовать древнему постулату — делай, что должно, и будь, что будет.
Глава 9
— Мне кажется, что фильм получается излишне мрачным, и каждый кадр просто сквозит безнадёжностью. Я понимаю, что мы снимаем картину про геноцид и в нём не место для веселья.
