Жека (СИ) - Arladaar
Омоновец развернулся, хотел продолжить бой, но почувствовал что не может — изо рта капнула кровь. Похоже, повредился бронх. Он не мог дышать, поэтому опустился на колени, посидел, пришёл в себя, потом встал, и поднял руки.
— Хорошо дерёшься, зараза!
— Всё! Бой закончен! — Егорыч хлопнул в ладоши, и дал знак спускаться с ринга. — Хорошо поработали. Санёк, ты в норме?
— Да. Пройдёт, — омоновец вытер лицо полотенцем.— Попался. Сам дурак. Думал, прижал уже его к канатам, деваться ему некуда.
— А я тебе сколько раз говорил — торопишься! Куда торопишься!?? Ты его вывали для атаки, подумай, что дальше делать будешь. И главное — что он делать будет. На шаг вперёд смотри! Попался тебе не стандартный боец, и ты поплыл, — наставительно сказал Егорыч, протягивая руку Жеке. — Приходи, Евгений. Я найду с кем тебе подраться.
Глава 16. Авария на фабрике
После махаловки сидел на лавочке без олимпийки, несмотря на довольно прохладную погоду, приходил в себя, незаметно подгрёб Славян. Увидел помятый облик другана и удивился.
— Ты чё, дрался что-ли с кем?
— С ОМОНом, — ухмыльнулся Жека.
— Чтоо? Да ты гонишь!
— В натуре. Отвечаю.
— И как получилось? — не поверил Славян.
— Да вон в ЖЭКе щас бойцовский клуб. Там ОМОН теперь тренируют.
— А... Слыхал чё-то. Ну и чё? Побили тебя?
— Немного, — Жека потрогал спину. — Упал неудачно. Позвоночник болит. Но и я ему зарядил зашибись. Фанеру пробил и спину. Но скажу тебе, Славян... Мужики там сильные бойцы. Десантники бывшие. С одним ещё можно, если внимательно и на измене, а с двумя — не, братан. Забьют.
— Ладно. Знаешь, братан, я чё... — Славян замялся. — Чё бы нам ещё за баблом не сходить на пустырь? У меня чё-то кончились. Вернее, есть, но... Мы же к Сахарихе на днюху пойдём. А там, братан, никак нельзя нам последними лохами выглядеть.
— А чё такое? — забеспокоился Жека. — Она дала мне пригласительный. Разрисовала фломастерами как открытку на Новый год. Молодец. Заценил. В кабаке праздовать будет. Наверное, Сахар отснял на вечерок. Одноклассники там, наша толпа, родня...
— Так она и нам с Пущей дала одну на двоих. И Митяю. Молодым не стала давать, она с ними не знается. Братану твоему, Михалычу... Но, Жека, ты чё не знаешь? Это ж вокзальный кабак. Там всю жизнь блатата и воры по ночам висли.
— И чё? — осторожно спросил Жека, натягивая олимпийку на остудившееся тело. — Сахар отснял же для своих.
— Ты так и не понял? Братан! Там вся шобла блатная будет! Он всю эту парашу устраивает не для сестры, а чтоб со своими покумарить, собрать всех на гулянку, и перетереть чё им надо! Всекаешь, братан?!!
— А Сахариха знает? — сумрачно спросил Жека, предчувствуя нечто плохое. — Откуда ты-то в курсе всего?
— Братан! Она же с Пущей как с сестрой, обо всём! Пуща мне. Она тоже на измене, уже и идти не хочет никуда. Конечно Сахариха всё знает, а если не знает, то догадывается. Она чё, Рому своего давно не вычислила? Она для него как повод всех собрать. Ещё и под пузана какого-нибудь её подложит! Только чё она сделает-то?
— Пошли, — согласился Жека. — Бабки нужны будут. Вдруг понтануться придётся. Но... Из наших-то кто будет?
— Вот нас четверо и будем, — объяснил Славян. — Типа друзья. Сахар и нас не хотел соглашаться брать, но она сказала, что с балкона вообще выбросится, а одна к этим чёрным не пойдёт. Так что... Братан...
— Ладно. Пошли за филками. По паре косарей возьмём. Но я больше из одежды ничего не буду брать, а то мамка с ума сойдёт. Я и так недавно на адьё почти пятихатку отдал. Пойду в нём. Мне похер. Нормальный прикид, пацанский. Я ж не директор кондитерской фабрики. Мне чё теперь, пинжак покупать, как фармазону какому-то? Не пойду же в шаражном костюме, я его ещё в школе таскал.
Озираясь по сторонам, чтоб не запалил кто, прошли на пустырь, достали пакет, отслюнявили себе по две тысячи. Долго смотрели на пистолеты. Хотелось взять, блатануться перед пацанвой, но всё-таки положили обратно. Паливо.
— Как вести-то себя там, Жека? — Славян удручёно покачал головой.
— Как... Следить за базаром. Говорить мало, и то если спросят. Короче, будем как лохи, посидим в сторонке, глядишь, всё и пройдёт как надо.
— Перья-то будем брать?
— Славян! — усмехнулся Жека. — Если мы там накосифорим, ни перья, ни стволы нам уже не помогут. Не отмахнёмся, если так, как ты говоришь. Ладно, братан, пошли!
На работу Жека поехал на бомбиле. Привык за короткое время. Давиться с народом уже не хотелось. Прошёл чуть дальше остановки, голоснул, тут же остановился мужик на копейке, и за рубль довёз почти до проходной. Можно было и прямо перед проходной тормазнуть, но палиться не стоило.
На фабрике с утра чувствовался какой-то кипишь. В этот день Жека впервые посмотрел, что такое работа механиком по ремонту холодильного оборудования. И эта профессия ему настолько не понравилась, что впору бежать, и из технаря на половине учёбы отчисляться. Так случилось, что он всё время был занят какими-то вспомогательными работами, а тут кирдыкнулся компрессор, качавший хладагент. В теории на уроках гидравлики и холодильного оборудования они всё это изучали. Компрессоры, трубопроводы, компенсаторы, испарители, охладители, терморегуляторы... Но здесь, вживую, всё это он увидел первый раз.
— Женька! Витька тут уже пять часов сидит. Там ночью компрессор один вышел из строя, встал аварийно,— на пятиминутке сказал механик. — Как раз по твоей практике работа. Идите с Витькой сейчас в машинный зал, разбирать начинайте. Я подойду потом.
Витька и был тот самый отдельный слесарь по ремонту холодильного оборудования. Больше он никакой другой работой не занимался — только обслуживанием холодильника, и его регулировкой. Если делать было совсем нечего, его подпрягали мести территорию, летом косить траву, а зимой кидать снег. Однако Витька, довольно ершистый мужик, живший недалеко от фабрики в частном секторе, на начальство часто забивал хрен, к дополнительной нагрузке относился тяп-ляп, часто дерзил, уверенный, что ему ничего не будет. Чувствовал он себя ценным специалистом, которых трудно найти, и это была сущая правда.
— Пошли, студент, там работы дохрена, — насмешливо сказал Витька.
— Брать из слесарки надо чё? — спросил Жека. — Чтоб не бегать потом.
— Не. У меня там всё есть. Там полдня только раскручивать будем.
Холодильник должен работать постоянно, сутками и годами, так же как и домашний. Только промышленный холодильник работает постоянно, в отличие от домашнего — объёмы холодильных помещений на фабрике гигантские, теплопотери огромные. Естественно, оборудование постоянно изнашивается. Сердце холодильника — громадный поршневой компрессор, приводимый в движение 150 киловаттным двигателем. И вот ночью произошла авария — заклинило компрессор, при этом аварийно остановился мотор. Сработала сигнализация. Завыла сирена, замигал красный свет над машинным залом. Дежурившая милиция по телефону оповестила главного инженера, потом привезли его на милицейской машине из дому, по пути съездили за Витькой. И ночью вдвоём запустили резервный холодильный агрегат. Ликвидация крупной техногенной аварии заняла 2 часа. А техногенной авария была названа потому, что если бы поршни или шатуны пробили чугунный корпус компрессора, весь хладагент попал бы в воздух. Нетрудно предположить, что было бы, если несколько тонн чистого аммиака попали в атмосферу города. Экологическая и техногенная катастрофа.
Однако, как и всегда в СССР, масштаб возможной катастрофы руководством фабрики был скрыт, и наверх, в горсовет, горисполком, и в горком партии отрапортовали, что авария была мелкой, и уже давно ликвидирована. Ликвидировать-то ликвидирована, но сейчас работал только один компрессор, и в случае любой неисправности, это грозило остановкой холодильника и порчей сырья и готовой продукции. Ситуация была нештатной, и механик сказал :
— Домой не пойдёте, пока не раскидаете весь.
