Брат (СИ) - Гуров Валерий Александрович
Петька щелкнул пультом телевизора. Шли вечерние новости. Вдруг я увидел смятую красную восьмерку. «Очередные бандитские разборки в столице… погоня… перестрелка… водитель и пассажир погибли на месте… данные второго автомобиля установить не удалось…» Какой-то мент в форме майора привычными фразами вещал корреспонденту, что они сделают все возможное, чтобы положить конец этому бандитскому беспределу. По его тону было понятно, что ни черта они не сделают. Время сейчас такое…
— Мда. Хорошо еще, что так, — проговорил Петька. — Этих перестрелок у них сейчас больше, чем карманников. Они и искать никого не будут — сразу глухаря нарисуют и все.
— А искать им и некого, — подумав, поддержал я. — Мишка в живых остался, но, судя по его роже, он так напуган, что фиг куда еще впишется в ближайшие годы. А то и его самого еще грохнут — он, по ходу, влип куда не надо. В ресторане тоже наши портреты не сдадут — там народ ушлый и не в свои дела не лезет. Когда они за нами гнались — так вообще вряд ли кто-то из прохожих или водителей разглядывал марки и номера машин. Скорее по сторонам жались в ужасе.
— Я тут подумал, — задумчиво сказал Илья. — Может, ну-ка его на хрен, все это МММ? Ну если легально могут поймать, а нелегально — грохнуть? И так, и так ведь опасно.
Я посмотрел в темное окно. Похоже, надо было искать другие варианты.
— Я тоже так считаю, — ответил я. — Подставляться нам незачем. Так что продолжаем сидеть на дне. Хорошо, что сами бабки не засветили: если вдруг что — мы просто прикидывали и ничего у нас нет. Но расслабляться все равно не стоит. Надо продолжать думать, как вложить и приумножить то, что у нас есть. Не привык я сидеть на жопе ровно…
Глава 14
7 февраля 1994 года
— Ну что, ребята, как дальше жить-то будем? — спросил я, размешивая сахар в чашке с чаем.
Было обычное зимнее утро. Мы решили, что в понедельник, когда все добропорядочные граждане отправятся на работу, собраться будет безопаснее и продуктивнее. Хотя и собирались мы дома у Петра, и ничего такого в дружеских встречах бывших сослуживцев нет, но береженного бог бережет. Время само по себе было тревожным, а мы к тому же затеяли довольно опасную игру. При таком раскладе сложно что-то планировать на перспективу, поэтому и приходилось так часто корректировать планы.
Потому то мы снова приехали к Петьке, чтобы обсудить, что делать дальше.
Сам Петр на правах хозяина квартиры развалился в мягком кресле и задумчиво смотрел телевизор с выключенным звуком. Там шла большая премьера отечественного сериала под оригинальным и запоминающимся названием «Мелочи жизни».
«Да, вот наши и вдохновились Марианнами и Хосе», — подумал я, — «начали снимать такую же байду для домохозяек. Эх, ребята, знали бы вы, какую лабуду через три десятка лет снимать будут! Все эти Просто-Марии высокой драматургией покажутся… И ведь кто-то же смотрит это, да еще и в понедельник утром!»
Смотрел как минимум Петя (хоть и без звука). И, видимо, увиденное добавляло ему утренней энергии не хуже кофе, потому что на мой вопрос о планах он откликнулся первым:
— А что значит «как жить будем»? Как и планировали — честно. Нам же нет смысла сейчас снова на дело идти? И скрываться тоже незачем. Будем предпринимателями. Ты сам сколько раз говорил, что деньги должны работать.
— Слушайте, пацаны, — вступил в разговор Илья, который до сих пор сидел молча, как будто что-то обдумывая. Его пальцы нервно постукивали по столу. — Я тут решил по старой памяти за этими сборщиками дани последить… Нет, конечно, не так, как мы тогда следили. Просто пошататься по тем местам, вроде как я просто по рынку и ларькам хожу и что-то покупаю. Пронюхать обстановку, так сказать.
— И чего ты там нанюхал, товарищ прапорщик? — поинтересовался Петя. — И главное на хрена этот кипишь на ровном месте поднимать?
— Да знаешь… мне кажется, там не все гладко, херня какая-то. Пару раз я прям видел засаду. Ну то есть обычный прохожий на нее, конечно, внимания не обратит — они не прямо у дороги сидят, лицами не светят особо и внимание к себе не привлекают. Но у меня-то глаз наметан и я вижу, что они кого-то пасут. Больше чем уверен, что если бы кто-то решил в тот день напасть на этих обходчиков, он бы после того, как к ним направился, прожил недолго. Короче, полагаю, что нас пасут пацаны, для них походу это стало принципиально.
— Нуууу… этого следовало ожидать, в принципе… дальше то че? — протянул Петр.
— И я думаю, что там не только бандюки подключились, — продолжил Илья. — Наверняка уже подключены все возможные ресурсы и у них, и у ментов. А это значит, объявлен большой розыск, пусть и негласный. Нас ищут, ребята, похоже, кипишь подняли, судя по такой активности нас рано или поздно найдут. Просто они еще не знают, кого именно искать, как я понял. Но прочухать это для таких товарищей — дело времени, это по любасу.
Помолчали.
— Ну пусть попробуют найти, — хмыкнул Петя, ерзая на диване.
Меня информация заинтересовала. Конечно, можно было предположить, что за нами начнется охота… но не скажу, что мы так уж сильно наследили, чтобы время спустя людей в напряжении держать. А времени с того момента прошло порядочно. Так что они либо до чего-то докопались, что вынуждает бандюков не опускать руки… либо… Я решил озвучить пацанам свои мысли по ситуации:
— Как я вижу расклад, — неторопливо заговорил я, взглянув на экран, где герои новой России решали свои амурные проблемы. — Я не ожидал, что столько времени спустя они будут нас пасти, но с другой стороны, мы ведь не на дворовую шпану наехали. Мы в открытую обнесли сразу на несколько крупных банд, а они после убийства одного авторитета, державшего всю Москву в страхе, в этих кругах сейчас на воду дуют, боятся обжечься, чтобы не закончить, как бывший шеф. И любой мало-мальски наезд походу воспринимают как угрозу своему существованию. А они такого не прощают. Это же, можно сказать, щелбан по носу и плевок на их авторитет перед другими группировками. Понятно, что они от такого не отмахнутся, потому что если схавать, то бывшие кенты их же прессовать начнут, слабину почуют.
— Чего ты нам букварь пересказываешь, — недовольно поморщился Петр, наливая себе еще одну чашку чая. — Мы это и сами понимаем. Как нам теперь действовать-то? Мысли какие-нибудь есть по этому поводу?
— Есть, — с готовностью ответил я. — Уверен, что эти гады на наш след упадут, правильно Илюха говорит.
— Еще бы, — самодовольно заявил Илья.
— Поэтому нам надо быть готовым, как им в разработку попадут наши имена.
— Засаду сделаем? — уточнил Петя, хмурясь. — Это можем.
— Засаду то сделать можно, однако втроем против банды не попрешь. Мы не спартанцы, и я не царь Леонид, чтобы втроем против сотни переть.
— Какие еще на хрен спартанцы?
— Забей, — я отмахнулся. — Засада не подходит. Надо делать так, чтобы они когда на наш след упали, щимить уже было некого?
— Свалим что ли?
Я медленно покачал головой. Свалить то может и получится, но во первых у братков руки длинные, а во вторых не хочется терять время в бегах.
— Предлагаю погибнуть банде Вована, Илюхе и Петьки, — сказал я.
Сначала сказал, а потом уже понял, что не совсем удачно сформулировал мысль, чем развеселил Илью.
— Это как? Возьмемся за руки, друзья, и с крыши вниз поодиночке? Ты для этого нас собрал полгода назад? Теперь я понимаю, что ты имел в виду под окончательным решением наших житейских проблем!
— Правильно, — подхватил Петька. — Как любил говорить один исторический деятель, нет человека — нет и проблемы! Молодец, Вован, все четко продумал! Харе прикалываться.
— Погодите ржать, — усмехнулся я. — Я имею в виду инсценировку смерти. Смотрите. Работали мы в масках, поэтому в лицо нас никто не знает — во всяком случае, пока. Это подтверждается тем, что наш доблестный товарищ прапорщик остался жив и даже не привлек к себе внимания, когда на днях бороздил просторы бандитских маршрутов. Если бы они искали по лицам, хрен бы ты сейчас здесь сидел и хохмочки свои отпускал. За яйца бы подвесили тебя где-нибудь в лесах Подмосковья.
