Адмирал - Андрей Алексеевич Панченко
— Неизвестная эскадра действительно появилась в пределах видимости и вела бой. Но этот бой происходил в нейтральных водах, кроме того я не имел представление о принадлежности и статусе этой эскадры. Они потопили лёгкий крейсер и два эсминца аргентинцев, мы же, оказывая им помощь, пустили на дно главную силу противника, с которой они не смогли справиться — тяжёлый крейсер «Вейнтисинко де Майо». Кроме того, мои корабли подверглись атаке бразильских бомбардировщиков, в результате чего линкор «Шторм» получил две бомбы в надстройку и лишился почти всех офицеров! Я не мог с уверенностью утверждать, что подошедшие корабли именно союзники, основываясь только на том факте, что они вступили в бой с аргентинским флотом, так как нас они тоже атаковали! Поэтому считаю, что помощь от союзников мы не получали, а наоборот, оказали помощь им!
— Но потом-то, после боя, вы разобрались! Почему запретили их кораблям входить в порт?! — Ждун не унимается, выслуживается сука!
— Фарватер порта был завален обломками потопленных во время боя кораблей, кроме того с тех же кораблей всплыли несколько морских мин, которые мешали безопасному входу в порт любых больших кораблей. Все мои тральщики к тому времени были уже уничтожены, а союзный флот своих не имел! Такое решение было принято только по соображениям безопасности! — я старался говорить спокойно, но внутренне уже закипал. Легко вам сейчас тут рассуждать! А вы там бы попробовали, среди крови и обломков брони, когда снаряды рвутся и над головой самолёты в атаку заходят, когда рядом погибают твои товарищи…
— Вы понимаете товарищ Жохов, что ваши действия повлекли далеко идущие последствия для всей страны? — подключился Иосиф Виссарионович к разговору, не дав Жданову наехать на меня ещё раз — не только в политическом плане, но и в экономическом! Сейчас наша страна восстанавливается из руин, а мы вынуждены отправлять огромные конвои, с таким нужным нам тут оборудованием в Аргентину, вынуждены перебрасывать туда войска. Флот в конце концов придётся строить, а эти средства пригодились бы в другом месте!
Похоже в этот раз Сталин не на моей стороне, зато понятно, чего так Кузнецов светится. Ходили слухи, что принято решение свернуть план постройки больших кораблей, а теперь их строить всё же придётся. Да и оперативность с которой Аргентина насыщается людьми и ресурсами понятна. Захоти «союзники» установить блокаду, и мы в свои новые владения не прорвёмся. Всех наших сил на море не хватит для того, чтобы соперничать даже с одной оперативной группой американцев. У них авианосцев и линкоров дохрена, а у нас считай и нет ничего! Так что сейчас наши пользуются моментом, превращая Аргентину в своего союзника и в непотопляемый авианосец на американском континенте. Там есть заводы и промышленность, там есть порты и аэродромы и эта страна не была обескровлена тяжёлой войной.
— Ви Жохов военный, а нэ политик и полезли туда, куда вам лезть нэ стоило! Много ошибок ви Жохов сделали, серьёзных ошибок. Сейчас вся страна вынуждена расхлебывать эти ваши ошибки! — Сталин зол, теперь это понятно, грузинский акцент прорезался, а это верный признак волнения нашего генсека — но вы хороший военный! Вы делаете свою работу отлично, в отличии от некоторых товарищей! Тех товарищей, которые нам совсем даже не товарищи оказались! У меня вопрос к ним. Почему наши военные вынуждены брать на себя ваши функции?! Почему они за вас работу делают?! Мне доложили, что Гитлер мёртв и этому есть неоспоримые доказательства, а этот сучий потрох жив и сейчас жрёт баланду за государственный счёт! Объясни мне это Лаврентий! А мог бы вообще сбежать и снова свой рейх попробовать восстановить! Молчи! Почему никто не смог подсказать Жохову, что ему делать?! Он же выходил на связь и докладывал, что происходит?! Нэт, вы приказали ему драться, и он дрался! Что приказали то и сделал Жохов! Драться он хорошо умеет, думать не умеет вперёд, ну так для того вы есть. Полез куда не надо, а кто вместо него мог там решение принят?! Ты Андрей?! Молчишь? Ну молчи. Не боится ничего и никого Жохов, решения принимать не боится, инициативу проявлять. А вы все ждёте, когда за вас товарищ Сталин решит? Вы зачем нужны, скажи мне Лаврентий?
Внезапный переход с угроз на похвалу был на столько неожиданным, что я растерялся. Это чего, опять?! Черт усатый! Так же нельзя людей пугать! Народ за столом сидит, потупив глаза, Ждун вообще под тапки забился. Как это у него так получается с его то тушей, что он мгновенно становится почти не заметным в такие моменты?!
— Жохову надо отдохнуть. Устал человек, воюет, где надо и где не надо. Надо Жохову на берегу посидеть немного, а то так он нам ещё и Америку захватит. Что делать будем потом? Куда не пошлёшь Жохова, там всегда причина для драки находится, а мы потом бледный вид имеем и всем говорим, что так и задумано! Как дети потом себя чествуем, сопливые дети! Ему корабль почти новый дашь, а он его разбитым возвращает! — и снова переход на меня. Да что же это такое?! Скажи уже прямо свой вердикт! Я ко всему готов… — Пусть сил наберётся товарищ Жохов, раны подлечит, а мы решим, куда его энергию направить!
Сталин прошёл вдоль стола и остановился прямо напротив меня. Он смотрел мне прямо в глаза, а я не отводил взгляд. Так мы и стояли, играя в гляделки несколько секунд. Потом Сталин усмехнулся и ткнул в меня мундштуком трубки.
— Не боится товарища Сталина! И правильно! Не надо меня боятся, я что, страшный такой? — засмеявшись своей шутке, верховный главнокомандующий вынес наконец-то вердикт — Орден «Победы» он честно заслужил, как и третью звезду на погоны. И просьбу Жохова мы выполним. Адмирал Жохов хотел в отставку? Ну что же, мы удовлетворим эту просьбу! Будет ему отставка! Ждите нового назначения товарищ Жохов, мы подумаем, как вас в дальнейшем использовать! А сейчас можете быть свободны! Мы с товарищами дальше вопросы будем обсуждать без вас.
Я на негнущихся ногах вышел из кабинета, оставив всю представительную компанию обсуждать более насущные проблемы, чем судьба какого-то там адмирала. Почти шесть лет моей службы на флоте закончились, и вот он долгожданный дембель! Я этого сам недавно хотел. А теперь? Не знаю… Бойся своей мечты, она может и сбыться… Свобода? Не думаю. Последние слова Сталина прозвучали зловещи. Он понимаешь
