Боец: лихие 90-е (СИ) - Гуров Валерий Александрович

Алина не ответила, только продолжала глядеть мне в глаза, потом сделала еще одну глубокую затяжку и выпустила мне в лицо несколько дымных колечек. Я разговор продолжать не стал, полагая, что она все прекрасно поняла. Собственно, я сказал все, что хотел, тут нечего обижаться, просто вещи своими именами назвал. Понятно, что она не могла понять, почему я от нее отказываюсь, если сам же и выбрал, больше того, избил ради этого двух мужиков из соседнего номера (этого она не видела, но явно догадалась). Что тут скажешь, Алина была действительно симпатичной девушкой, стройной, и я сам с трудом сдерживался… но свой выбор — спать за деньги — она сделала сама.

Вообще, конечно, хотелось услышать спасибо — простое человеческое, а не про благодарственный минет и вот это все… Ну и я тоже хорош, мог бы объяснить девчонке подробнее, почему я такой сноб, хотя с другой стороны — на хрен оно мне это надо, голову забивать.

Заперся в душе, вытащил бабки из кармана, спрятал в бачке унитаза, от греха подальше. И следующие пять минут стоял под струей холодной воды, стараясь не намочить швы. Только сейчас понял, что усталость на меня свалилась просто жуткая. Гудела голова, ноги и руки ватные, приходится давить зевки, чтобы не вывернуть челюсть к чертям. Тело за сегодня практически исчерпало свой ресурс и требовало сна. Моими ближайшими планами было хорошенечко выспаться, и пусть хотя бы до завтрашнего утра мне не придётся от кого-то скрываться, бить кому-то морду или куда-то бежать. С этими мыслями я обернулся банным полотенцем и вышел из ванной.

Алина никуда не исчезла, что поначалу меня малость напрягло — свое пожелание, кажется, я озвучил вполне внятно. Сейчас проститутка сидела на краю моей кровати, пытаясь размять рукой шею. Получалось плохо, она не могла даже достать до воротниковой зоны.

— Ты еще здесь? — я не стал стесняться, снял с себя полотенце и надел штаны.

— После того, как этот козел меня швырнул, шея горит… ай, посмотришь? И я сразу уйду, обещаю, — сказала ночная бабочка жалобным голосом.

Я набрал воздух в грудь, медленно выдохнул через нос, застегивая ремень.

— Показывай.

Морщась, Алина встала, повернулась ко мне спиной, опустила подбородок на грудь.

— Вот тут, — указала пальцем на воротниковую зону, приспустив халат.

— Больно? — я коснулся подушечками пальцев ее кожи, которая на ощупь показалась такой же гладкой, как на вид, и никаких видимых повреждений или отеков не заметил. — Ничего такого не вижу.

— Ай, как больно, можешь помять? У тебя такие сильные руки. Совсем чуть-чуть, и я сразу уйду!

— Обещаешь?

— Угу…

Ну, что с ней делать? Ладно, я положил руки ей на шею. Массаж я делать умел и любил, а если человеку этим помочь можно, то почему и нет. Я сделал несколько массирующих движений, и уже хотел спросить, подходит ли ей массаж, как услышал в ответ глухой стон. Халат, ничем не удерживаемый, соскользнул на пол, обнажая точеную фигуру проститутки. Я убрал руки, с трудом заставляя себя отвести взгляд от ее двух волнующих холмиков.

— Ну чего ты стоишь? — прошептала она, покусывая свои губы.

Я подобрал упавший халат и накрыл им ее, словно она и вправду была статуей. На секунду заколебался…

— Уходи.

— Я хочу тебя, — она попыталась подойти ближе.

— Алина… — я выставил перед собой руку. — Не надо, оденься.

На ее щеках выступил румянец, она схватила халат, надела. Мне показалось, что в следующий миг она возьмет пепельницу и нафиг убьет ей меня, саданет по раненой башке. На глазах девушки появились слезы.

— Не выгоняй меня, а, пожалуйста? — она подпоясалась и посмотрела на меня жалобным взглядом преданного щенка.

— Я тебе все сказал.

— Мне влетит, если я выйду сейчас… Тамара оштрафует меня за то, что я не угодила клиенту, — призналась она.

— Хочешь, я скажу, что у меня нет претензий? — предложил я.

— А как тогда объяснить, почему ты отказался от меня? — замотала головой Алина. — Разреши мне остаться на часок, пожалуйста…

Я улыбнулся уголками губ, понимая, откуда взялась такая настырность. Думал-то, что действительно приглянулся этой мадам. Но нет, все куда как прозаичней, Алина испугалась, что ей достанется от «мамки», Тамары. Логично, кстати, боится, потому что мой отказ значил бы второе недовольного клиента за один день. По большому счету, даже если у меня не будет претензий к девчонке, и я не попорошу вернуть деньги обратно, Тамара все равно не будет довольна. Если в этот раз я управился за полчаса, то в следующий я не захочу платить больше, чем за эти полчаса.

— Ладно, уговорила. Оставайся, — я посмотрел на столик, на котором стояла банка «Cafe Pele». — Давай, что ли, кофе выпьем?

Алина воодушевилась, заглянула в прикроватную тумбочку, где как раз стояло кое-что из кухонного инвентаря — две кружки и кипятильник. Вот такой нехитрый рум-сервис. Девушка зашла в ванную, набрала воды прямо из-под крана. А через десять минут мы уже пили крепкий кофе. Вкус показался горьковат, Пеле гораздо лучше играл в футбол, чем делал кофе. Но благодаря кофеину мне удалось самую малость взбодриться. Попивая кофе, я решил потратить время на то, чтобы узнать немного о девчонке. Всегда было интересно, почему такие молодые и красивые девушки шли в проститутки вместо того, чтобы как-то иначе устроить свою жизнь. Заодно неплохо было узнать о тех хмырях, которых я выключил в соседнем номере.

— Как ты здесь оказалась? — спросил я, делая ещё глоток.

— Тебе это точно интересно? — Алина сдвинула брови домиком.

— Я бы просто так не спрашивал.

— Закурю? — она достала из кармана халата сигареты, пепельницу взяла.

Я промолчал — пусть уже курит.

— Как-как, — проститутка устроилась поудобнее, ноги под себя подобрала. — А ты попробуй выжить в селе в наше время. Колхоз обанкротился, папа всю жизнь проработал трактористом, а теперь запил… у мамы, помимо меня, две дурехи растут, одна только в школу в этом году пошла, другая — в девятый класс. Мамка прошлый год всех нас троих и отца впридачу на своей спине тянула на трех работах, а потом чуть не надорвалась. Сейчас вот работает воспитательницей в детском саду… Там копейки платят, да еще и зарплату задерживают, а здесь, — ночная бабочка плечиками пожала. — Я порой получаю за день больше, чем мамка за месяц.

— Ты деньги, выходит, в семью несешь?

— Не все, конечно, часть на шмотье турецкое трачу, ну, чтобы выглядеть соответственно, понимаешь? — она привычным жестом манко провела рукой по бедру. — Я вообще-то девочка, и мне нравится, когда мужчины на меня внимание обращают.

— Учишься где?

— На заочное перевелась, — Алина стряхнула пепел, глотнула кофе. — Училась на третьем курсе на переводчика. Хотела в валютные податься, но там не пробьешься, своих хватает.

Взгляд она не отводила, но и больше не пыталась меня так настырно соблазнить.

— Ясно. А язык какой учишь?

— Испанский.

У меня было ощущение, что Алина ездит мне по ушам и заливает «легенду», припасенную для таких любопытных клиентов, как я. Больно уж история у нее была правильная, вызывающая сочувствие, чтобы клиент, уходя, захотел оставить, что называется, чаевых. Испанский я знал на базовом уровне, в прошлой жизни был у меня один роман после развода — с переводчицей как раз.

— Те gusta aprender un idioma (тебе нравится изучать язык)? — спросил я.

— Ты что, меня проверяешь? — она фыркнула и улыбнулась. — Мe gusta el lenguaje, sí (мне нравится язык, да).

— Просто решил вспомнить испанский. Когда-то пытался на нем разговаривать.

— Ясно… а как тебя зовут? — она подалась чуть вперед. — Ты так и не представился.

— А как ты думаешь?

— Александр? — приподняла проститутка бровь.

— Зови меня так, — я не хотел называть ей свое настоящее имя, это ни к чему.

Не обломлюсь, если ещё час Александром побуду. Девчонка кивнула, встала к кровати и отошла к стене. В ее движениях снова появилась дерганность.

— И откуда ты такой правильный? Секса за деньги не хочешь, не куришь, за девушек заступаешься… ты хоть знаешь, кого отбуцкал?