Новая жизнь темного властелина. Часть 2 - Андрей Анатольевич Федин
Снова виновато скривила губы.
— Там, в Ой, Кир, ты не притворялся. Теперь я это знаю. То, что между нами было… я виновата, да. Решила, что будет, как с другими… с женщинами. Этот цветок, что ты мне тогда оставил… Кир, только стоя рядом с тобой на эшафоте я поняла: ты действительно меня любишь.
Вздрогнула, точно от боли. Бросила на меня виноватый взгляд. Опустила глаза.
Интересно девки пляшут.
Угадал: вывод удивил. Хотя и я мог бы догадаться сразу, к чему приведут все эти словесные тропки. Ведь подобные разговоры в моих прошлых жизнях бывали и не раз. Вот вам и «слёзы-алмазы». Как всё же интересно женщины рассуждают. И какие неожиданные выводы делают на основе, казалось бы, безобидных фактов.
Лука решительно накрыла мои пальцы на столе своей ладонью.
— Я… не знаю, как ответить на твои чувства, Кир, — сказала она. — Правда, не знаю. Только вчера была уверена, что люблю другую. Но теперь… в моей душе всё перемешалось. Ты. Она. Как можно выбрать между вами — я не представляю. Ты здесь. Она недоступна. Но ведь это жеж ничего не значит?!
Смотрел на опухшее лицо штос-офицерши и понимал, что окончательно запутался в её словах.
В её рассуждениях всё свелось к тому, что я признался ей в любви. Внезапно. И льера Лукория теперь металась между чувствами ко мне и… влюблённостью в кого-то другого… в другую. Не знала, какой дать ответ на мой фактически не заданный вопрос. Боялась меня обидеть.
И судя по намёкам, именно я был виноват в её душевных терзаниях.
Как интересно.
Я почесал кончик носа.
Вот к чему приводит нормальное человеческое желание помочь ближнему. Что называется, допелся… артист. Впрочем, рано или поздно подобное должно было произойти.
С мысленной улыбкой встретил подзабытые ощущения: слушая льеру Лукорию, я словно вновь оказался в окружении своих эльфийских жён.
Всегда считал, что умение делать во всём виноватыми мужчин приходило женщинам с опытом. Но в случае с льерой Лукорией такому опыту взяться было неоткуда. Значит, я ошибался: навык манипулировать мужчинами заложен у женщин в крови.
Лука рассматривала моё лицо — столетия тренировок позволили мне сохранить на нём спокойное выражение, не реагировать на иронию ситуации. Даже добавил во взгляд волнения. Игры с женщинами меня всегда забавляли.
Понял, что льера дожидалась ответа.
Подумал: «Нужно велеть разносчице принести мне ещё одну бутылку «Слёз».
— Кто она? — спросил я.
Угадал с вопросом?
— Я… не могу тебе сказать, — ответила Лукория. — Не сейчас. Мне… о многом нужно подумать.
Я мало что мог рассмотреть в её заплывших глазах. Но судя по тому, как Лука нервно теребила тесьму на мундире — штос-офицерша довела себя размышлениями до нервного расстройства.
— Я жеж… ненадолго сюда заглянула, — сказала она. — Хотела только поблагодарить тебя и узнать о здоровье… твоей слуги.
Она встала.
— Мне пора, Кир. Не провожай.
Стрельнула в меня взглядом, словно ждала, что я буду уговаривать её остаться. Направилась к выходу. Шла неуверенно — по походке и не догадаешься, что офицерша.
Около двери остановилась, обернулась.
— И ещё… — сказала она. — Спасибо тебе за сестру.
Вздохнула.
— Так не хотелось верить…
Из раны на губе вновь выступила кровь.
— Дома меня просветили, зачем она всё это устроила, — сказала Лука. — Из-за денег. Оказывается, она успела потратить всю свою часть маминого наследства. Как мне объяснили: на… мужчин. Покупала их здесь, в этом борделе. Мужики, как оказалось, стоят недёшево. Избалованная дурочка. Она всегда такой была, дажеж при маме. Хотела заполучить мою долю…
По её щеке скользнула слеза.
— Глупая девчонка! Просто попросила бы у меня денег. Разве я ей отказала бы? Мы жеж сёстры. Зачем жеж было… так?
Вторая слеза повторила путь первой.
Лука шмыгнула носом.
— Но… сама бы я не смогла… это сделать, — сказала она. — Спасибо, Кир.
Я кивнул.
Видел, что штос-офицерша ждала от меня не только молчаливого кивка. Но не предложил ей остаться. Как бы льера Лукория мне ни нравилась (а она мне нравилась, как женщина), но нырять в пучину сложных любовных отношений я пока не собирался.
Все эти сердечные дрязги обязательно будут… потом.
Лука снова вздохнула и шагнула за порог.
* * *
С новой порцией «Слёз милийской девы» я всё же предпочёл повременить. Следовало разобраться с проблемой истощившихся запасов маны, пока она не стала критичной. Магическая энергия оставалась лишь в трёх камнях. При тех темпах, в каких я сегодня её расходовал, мана могла закончиться ещё до полуночи. Во всяком случае, на лечение Васи сегодня-завтра точно потрачу содержимое одного семурита.
Приказал принести ужин, разбудил Васелеиду.
Велел слуге рода поесть, рассказал, что собираюсь оставить её в одиночестве до утра. Запретил покидать комнату, без необходимости бередить рану и снимать с руки мой перстень, энергия из которого всё ещё подпитывала «регенерацию». Вася не задавала вопросов — кивала. В очередной раз напомнил себе уточнить при встрече у Варлаи: Васелеида и раньше была такой молчаливой, или стала молчуньей, связавшись со мной.
На всякий случай вручил Васе пулемёт. Объяснил, как им пользоваться. Но по взгляду слуги и по тому, как она непроизвольно погладила ножны своего меча, понял: к новому оружию Васелеида отнеслась скептически. Хотя она прилежно повторила мои манипуляции с зарядкой-разрядкой пулемёта. Уверен, что как только я уйду, Вася к новому оружию больше не притронется.
* * *
Я решил не затягивать и не мудрить: зарядить камни-накопители проверенным способом, в проверенном месте — устроить очередной концерт в Городском театре Бригдата. Пусть тот и меньше, чем театр в Реве. Но публика в нём мне нравилась больше.
Да и захотелось вдруг наведаться в салон к Чёрной и Белой, получить от них порцию приятных и ни к чему не обязывающих ощущений и впечатлений. Затратив при этом только несколько золотых — не рискуя навлечь на себя новую волну женской влюблённости.
Вход в эльфийское жилище соорудил на стене комнаты в борделе. Запитал скрепы энергией с расчётом на то, что вернусь максимум через сутки (не хотелось бы возвращаться за Васей, вновь испытав прелести путешествия на корабле). Прихватил с собой карауку, скастовал приказ-ключ и шагнул в темноту эльфийского дома.
* * *
Кординия встретила меня дневным полумраком первого квадрата. И пьянительным запахом свежей коры меллорна. Ещё не стемнело. Но
