Путь чести (СИ) - Калинин Даниил Сергеевич

Но гоняться за вражеской конницей с преимущественно пехотным войском Скопину-Шуйскому не резон. Более того, перед князем по-прежнему стоит четкая цель деблокады именно Троице-Сергеевой лавры, за героической обороной которой следит все царство — а от монастыря князю уже прямой путь на Москву.

В настоящий момент Михаил Васильевич продолжает копить силы, получая подкрепления и обучая новобранцев (а кого-то, как нас, переучивая), и дожидается подхода поредевшего корпуса Делагарди — к генералу послом отправился Стас со товарищами… И когда подготовка к выходу будет завершена, князь покинет Калязинский лагерь, выступив к лавре — что неминуемо приведет к новому сражению! Для победы в котором Сапега соберет все возможные силы — и тогда и Ружинский, и Стравинский сами явятся под удар русского «народного» войска Скопина-Шуйского…

Но совсем уже бездействовать — не в духе князя. Желая ослабить гетмана и облегчить участь осажденных в Троице-Сергеевой лавре, Михаил Васильевич решил отправить в тыл врага несколько наших летучих отрядов — с целью пощипать его фуражиров, нанести несколько внезапных ударов по обозам… Все это отвлечет гетмана от подготовки четвертого штурма монастыря.

Безусловно, рейтары «фон Ронина» как нельзя лучше подходят для этой цели — но в отсутствии командира князь решил попридержать эскадрон Стаса. Более того, с учетом трофеев, взятых на поле боя, Скопин-Шуйский решил развернуть его до «штатной численности» по европейским стандартам, то есть довести хотя бы до двух сотен всадников. Так что на момент моего выхода из лагеря, уже «обкатанные» в рейтарах сыны боярские помогали финским инструкторам готовить вторую сотню, целиком перевооруженную кавалерийскими пистолями…

Но в бою под Калязином в качестве трофеев мы получили не только пистоли и какое-то количество избежавших ран лошадей, коих удалось выловить по окрестностям. В распоряжение князя оказалось также тридцать четыре исправных кавалерийских карабина с колесцовыми замками и семнадцать — с ударно-кремниевыми. Последние, впрочем, пока еще не отличаются особой надежностью, и дают значительно больше осечек, чем более дорогие и, увы, сложные в изготовление колесцовые замки. Но все же кремниевые значительно проще и удобнее, а главное, незаметнее фитильных! Что для засад особенно важно — ведь свечение зажженных фитилей, дым и шипение с головой сдали бы моих «ореликов» в тех же камышах…

А вот как я стал командиром драгун — история отдельная. Хотя, впрочем, если вдуматься, логику князя понять вполне возможно. С кавалерийскими карабинами он мог сформировать или полусотню карабинеров, использующих тактику караколирования и в бою действующих подобно рейтарам, или полусотню ездящей верхом пехоты. Но инструкторов-карабинеров, способных обучить владению новым оружием и тактике карокалирования детей боярских у него не нашлось, самих рейтар набралось уже две сотни… А вот отправить в тыл врага небольшой пехотный отряд, способный, однако, перемещаться верхом — и одновременно с тем атаковать из засад… Вот эта идея Михаилу-Васильевичу очень даже приглянулась.

Ну а кто из стрелецких сотников, кто был лично знаком князю, да еще и зарекомендовал себя не только как пехотинец, но и кавалерист, лучше прочих подходил на эту роль? Правильно, Тимофей Орлов по прозвищу «Орел»… Так что князь принял "Соломоново решение" разделить мою поредевшую после битвы сотню. Под моим началом он сформировал драгунский полуэскадрон из новиков и части ветеранов, перевооружив нас трофейными карабинами. А на базе костяка «роты», состоящей из наиболее возрастных ветеранов, развернул полноценную стрелецкую сотню — благо, что фитильных пищалей осталось как раз по штату…

Хотел бы я отказаться от подобной чести (невмоготубыло оставлять молодую жену, аж корежило!) — но, во-первых, выбор князя был мне очевиден и понятен, во-вторых, приказы в армии не обсуждаются. Слабым для меня утешением был тот факт, что вскоре вся рать Скопина-Шуйского выступит из-под Калязина к Переславлю-Залесскому, а там уж и к Александровской слободе… И это же меня беспокоило — Калязин ведь останется беззащитен! Впрочем, выслушав мои опасения, Михаил-Васильевич пообещал устроить Раду в свою небольшую свиту — благо, что пироги она печет славные, будет помогать поварам. Да дал слово, что не даст супругу мою в обиду — и, учитывая рыцарскую честность и принципиальность князя, в слове его сомневаться не приходится…

Единственное, что (а точнее кого!) мне удалось также выпросить у князя — это десяток донских казачков из числа вольных воинов, присоединившихся к рати Скопина-Шуйского во главе с атаманом Дмитрием Шаровым. Казаки — признанные мастера засад, в «диком поле» они очень часто громят крымских и ногайских татар меньшим числом и освобождают полон, тщательно подготовив западню. Такие спецы мне были очень нужны!

Так вот, мое требование выполнили, прикрепив к полуэскадрону ватагу головы Еремея Азарова с говорящим прозвищем «Коса» — мне отчего-то сразу вспомнился пулемет МG-42 по прозвищу «коса Гитлера»… Вооружены казачки были, правда, так себе — луки со стрелами да сабельки. Но луки — это тоже хорошо, умелый лучник поразит свою цель практически бесшумно, быстрее и нередко точнее стрельца с фитильной пищалью. Однако я для казачков выбил еще и по одному пистолю — причем в качестве невозвратного дара, чем сразу набрал баллов в глазах вольных воинов!

…И вот мы здесь, сидим в камышах, едва ли не вплотную примыкающих к дороге, ведущей в осадный лагерь Яна Сапеги. Ну да, собственно, и из него тоже. Место у засады выбрано с умом — а чтобы камыши не были вытоптаны, и просеки в них не насторожили врага, зашли мы в заросли с воды, пройдя по илистому дну у самого берега и схоронившись в зарослях... Так что заметить нас могут лишь с противоположной стороны реки — и то только сами просеки.

Правда, за маскировку сам я едва не поплатился утопленным в илу сапогом, прилично черпнув уже здорово студеной воды!

Но не утопил же...

Засаду мы успели подготовить заранее, получив условный сигнал от казачьих секретов. Да, я заранее послал по дороге два дозорных отряда, по паре донцов — на две версты в каждую из сторон. Последние должны былинах подать дымный сигнал в случае, если увидят достойную, а главное — посильную для полуэскадрона цель, определенную мной не более, чем в сотню воров… Все-таки удар из засады наверняка даст нам преимуществом. А после первого залпа достать нас в камышах ответными выстрелами смогут разве что случайно! Мало того, что заросли, так еще и пороховой дым драгун закроет… А коли и рискнут в камыши воры полезть, так кони их в грязи быстро завязнут — спешиваться же ляхи или литовцы не сразу рискнут. В отличие от черкасов. Но, так или иначе, перезарядиться мы должны успеть — по крайней мере, солдаты с кремниевыми карабинами.

Что же касается дымных сигналов — то отправленные в секреты казаки должны были подать их не сразу, как враг пройдет по дороге, а дав тушинцам удалиться примерно на полверсты. Таким образом, последние их или вовсе не заметят, или не свяжут с возможной засадой… За дымными сигналами следили дозорные, забравшиеся на деревья, в кронах которых мы оборудовали для них специальные площадки. Ну, собственно, связали небольшие помосты из жердей, уложенных в разветвлении крепких у ствола ветвей. То, что дозорных с дороги могли заметить, я совершенно не беспокоился: листья только-только начали опадать и кроны деревьев в большинстве своем еще зеленые — а кроме того, наша стоянка находится метров за четыреста от тракта. Расположились мы в небольшой балке с пологими склонами, образованной талыми весенними водами, что также заросла раскидистыми дубами. Свести сюда кобыл нашего полуэскадрона оказалась несложно — кроме того, балка до нас служила прибежищем диким кабанам, чье мясцо, возможно, нам еще доведется отведать…

Так вот, примерно с полчаса назад дозорный заприметил дымный сигнал со стороны Тушина — а значит, уязвимый для нашей атаки отряд следует в лагерь Сапеги. Возможно, не порожняком, а с чем-то ценным — провиантом или порохом… С порохом было бы хорошо — стараясь не брать в рейд ничего лишнего, мы смогли взять только личный запас огненного припаса. А ведь будь его побольше — можно и ручные бомбы/гранаты сделать, и «земляную пушку» соорудить… Короче, возможны варианты.