Рабыня ищет хозяина, любовь не предлагать - Мария Максонова
В прачечную я зашла спокойно, никто даже не спросил, куда иду да зачем. Двери задния были распахнуты, несмотря на прохладную погоду: из них шли густые клубы белого пара, пахнущего чем-то неприятным, от чего в горле моментально начало першить. Я прижала к лицу рукав, стараясь не вдыхать, и расстегнула пальто, потому что внутри было очень жарко.
Туда-сюда сновали женщины разных возрастов, те, что постарше, кашляли. Некоторые женщины стояли на невысоких табуретках и покрикивали на них строго, словно надсмотрщики.
— А-а-а! — вскрикнула какая-то женщина, а потом огромный медный бак, который она куда-то тащила, с боем гонга рухнул на каменный пол, разливая по нему кипяток. Слава Богам, вода хлынула не на саму женщину, а вперед от нее. Кто помоложе и побыстрее поспешили заскочить на скамьи и табуретки, расставленные то тут, то там, чтобы не обвариться.
Короткое заклинание, и кипяток, источающий клубы дурно пахнущего пара, мгновенно замерзает вздыбленной волной, не успев толком расплескаться.
На секунду в зале повисла тишина, а потом одна из командирш медленно сползла со своей табуретки:
— Ты чего творишь, дура безрукая?! — виновнице безобразия прилетела пощечина.
— Простите, мадам, я обожглась и не смогла удержать бак.
— Убрать все немедленно. Этот день будет вычтен у тебя из зарплаты! — рыкнула начальница, а потом повернулась ко мне: — ты кто?
— Я ищу мисс Тормодсон.
Откуда-то выскочила Кейа, улыбнулась мне обрадованно:
— Ой, Рика, откуда ты тут посреди недели? Это ты воду остановила? Спасибо, у нас тут часто обвариваются.
Я кивнула.
— Пять минут на разговор и ни секундой больше, — строго выговорила мадам и вернулась на свою табуретку: — что стоите? Быстро лед убрать и к работе вернуться. Ну, живо-живо!
Все забегали, я меня Кейа потащила на выход.
— Не замерзнешь? — растерялась я, заметив, что она не взяла пальто.
— Хоть воздухом свежим подышу, — улыбнулась она.
— Тяжело тут?
Она безразлично пожала плечами:
— Как везде. Работа есть работа. Ты вон телохранительница, своей жизнью должна хозяев от опасности защищать, и не жалуешься.
— Но я — воин, меня с детства тренировали.
— Так и я не белоручка, — она посмотрела на свои ладони, а потом стыдливо спрятала их под передник. С нашей первой встречи они изменились: были все время красными в мелких ранках, мозолях и ожогах. — Оставим это. Что случилось?
Мне стало стыдно делиться своими бедами с тем, чья жизнь и так не сахар, но делать было нечего, и я призналась:
— Уволили меня. Теперь надо жилье новое искать. Не подскажешь, где комнату снять подешевле?
Глава 18. Драдрерика
— О, Рика мне так жаль, — Кейа поспешила меня обнять. — Тебе не нужно пока искать жилье, поживешь у нас.
— Нет-нет, я не могу стеснять вас снова!..
— Это не обсуждается, — строго сказала Кейа, отстранившись. — Я как раз хотела сказать тебе при следующей встрече: я позавчера убиралась у нас в комнате и нашла рисунки на столбиках кровати. А я-то все думала, с чего бы это маме в последний месяц так полегчало! Я ведь видела эти ваши «руны», когда была вместе с тобой у следователя и узнала рисунки. Мы вряд ли когда-нибудь смогли бы позволить себе помощь мага-лекаря, а ты… ты даже не представляешь, как я признательна тебе! Приютить тебя в сложное время — это меньшее, что я могу для тебя сделать.
— Но у меня все в порядке, мне и жалование выплатили… я скоро найду другую работу!
— Вот когда найдешь, тогда и снимешь себе комнату, — улыбнулась Кейа.
Хоть Кейа и предложила подождать ее дома, утверждая, что матушка Гудда, хоть и не знает про мою рунную магию, все равно будет счастлива меня видеть, но я решила вместо этого пройтись по рынку. В кармане у меня позвякивала сумма, достаточная на ближайшее время, так что я с интересом рассматривала выложенные на прилавках товары.
Честно говоря, я мало что смыслила в рунной магии, удивительно, что моих знаний хватило, чтобы облегчить состояние матушки Гудды. Наверное, сказалось то, что я вбухивала в каждый рисунок максимум возможной магии и повторяла одни и те же руноскрипты десятки раз. Это еще хорошо, что Кейа заметила только те рисунки, что на ножках — как-то раз, оставшись в одиночестве в их комнате, я залезла под кровать и разрисовала все рейки, держащие матрас. Каждую руну приходилось активировать собственной кровью за неимением других магических эликсиров, но главное, что появился какой-то результат. Я помню, как в первое время матушка Гудда кашляла до тех пор, пока ее платок не окрашивался кровью. Ее организм просто не был в силах справиться с теми ядами, которыми она дышала во время работы в прачечной.
Прикупив на рынке необходимое, я зашла к Кейе и оставила покупки, а потом отправилась в магистрат и наведалась в знакомый уже кабинет работы с попаданцами. В этот раз постучалась вежливо и вошла, только дождавшись недовольного разрешения из-за двери.
— Опять ты, — неласково встретил меня чиновник. — Опять контракт нотариально заверять?
— Нет, работу ищу, — вздохнула я. — У вас не появилось вакансий для попаданцев?
— Ты же уже устраивалась! — сощурился подозрительно, — рекомендации есть?
Я покорно выдала ему конверт. Читая документ, чиновник так прицокивал, кривился и тяжко вздыхал, будто у него несварение. Я прекрасно знала, что там написано. Мистер Расмусон не то чтобы был жесток, но в тексте было сказано, что я «чрезвычайно старательно выполняю свои обязанности по защите подопечных, так что это становится опасно для окружающих» и что «пребывание мисс Беалитдоттир в некоторых светских кругах может вызвать неприязнь окружающих». В общем, прямо ничего не написал, но все и так понятно.
— Что ж ты такая непутевая-то, — тяжко вздохнул чиновник.
— Может, следующему работодателю не показывать рекомендации? — предложила я.
— Если всплывет обман, хуже будет, — качнул он головой. — За обман работодателя при найме могут уволить даже без оплаты отработанного.
— Что же
