Николай Метельский - Меняя маски
— Обещаю, — сдался тот. — Два раза.
— Отлично. Кстати, если вдруг случится что-то экстраординарное, я не настаиваю на молчании. Просто я не привык разбрасываться информацией о моих связях. Меня еще в средней школе достали с этим клубом. И это, заметь, школьники. А у взрослых дядей и фантазия, как ни странно, лучше. — Отвлечь внимание, намекнуть на совсем иное положение дел и, главное, не соврать. Я, конечно, не спец в этом деле, но уж как могу. — Особенно у дядей специфической профессии. — Я пожал плечами.
— Это да, только нервы сгрызут почем зря.
А Райдон стоит и слушает. Внимательно. После чего выдает:
— Обалдеть! Взял водилу, называется.
— Я буду незаметен, Охаяси-сан.
— И-э-эх. Ладно, пошли, что ль, — махнул тот рукой в ответ.
— Тогда подождите пару минут.
Сгоняв в комнату охраны, по совместительству пункт приема денег с посетителей, предупредил о своих спутниках, а потом вернулся обратно.
— Двигаем.
Проходя мимо Васька, кивнул в ответ на его цепкий взгляд.
— Знаю.
— Чего знаешь? — прошептал мне на ухо Райдон.
— Про оружие.
— А откуда знаешь-то? Я вот и не заметил ничего.
— Я огнестрельным боем занимаюсь. Привык, в общем, такие вещи замечать.
— А-а-а, понятно.
Ерунда, конечно. Это Райдон — рукопашник да и просто подросток — не понимает. А вот Иида вряд ли повелся. Огнестрельный бой учит обращению с оружием, а не поиску и определению его у другого человека. Особенно если тот желает оружие скрыть. Это навыки совсем другого рода. Хотя может, бойцы высоких рангов и способны на нечто подобное.
— Кстати, Райдон, приготовься, — придержал я приятеля у входа в зал. — Сейчас буду знакомить тебя с двумя красивыми девушками. Так что собери все свое аристократическое самообладание и не позорься почем зря.
— А раньше предупредить было нельзя? — прошипел он.
— А если б ты убежал?
— Я что, ребенок какой? Пф. Всегда рад познакомиться с красивой девушкой, — сказал он пафосно. — Тем более с двумя.
— Вот и отлично. И не мандражируй, красотки веселые и непосредственные. Уверяю, все будет отлично.
— Хватит уже со мной как с ребенком.
Ну да, конечно, а то я не знаю вас, подростков. Впрочем, может, я сам дурак, и этот аристократ уже давно не девственник.
— Вот и лады. Вперед, навстречу отрыву!
Подходя к нашему столу, я почувствовал, как Райдон напрягся. Я вообще последнее время стал слишком много чего чувствовать. Эмпатом становлюсь, что ли? И это странно, потому что эмпатия — прерогатива женщин, а точнее, ведьм. Грубо говоря: мы видим жизнь, они ее чувствуют. Мужчины чувствуют эмоции так же, как женщины видят жизнь. То есть весьма паршиво.
Рядом с нашим столиком свободных мест не было, не знаю, были ли вообще сейчас свободные столики: зал имеет форму буквы «П», с барной стойкой посередине, и отсюда весь я его не видел. Зато я видел, как рядом с нашим столиком терлись два парня и липли к нашим, по крайней мере, на сегодня, девушкам.
— М-да, с местами напряженка, — сказал я, оглядывая зал. — Так что придется тебе у барной стойки перекантоваться, пока не найдешь, — обратился я к Ииде. — Нас оттуда неплохо видно, — показал я на наш столик.
Водила в ответ лишь кивнул и взял левее, пробираясь к своей новой цели.
— Девушки, а вот и мы!
— Вы долго! — ответили те хором.
— Приносим свои извинения, — чуть поклонился я, улыбнувшись. После чего повернулся к неизвестным парням.
Переглянувшись, один из них развел руками:
— Извинения приносим. Думали, они шутят про парней. Что ж, не будем вам мешать.
Норма. Адекватные люди. А Райдон-то, вот ушлый тип, уже приводнился рядом с Мирой, пока я разбирался с конкурентами.
— Ну что ж, — сказал я, присаживаясь рядом с Тарой, — давайте знакомиться.
В следующий час мы хорошенько нахлобыстались. Еще через час перешли на обращение по именам и без суффиксов. За это время девушки раз пять уходили попудрить носик и, похоже, основательно перемыли нам косточки. А в конце третьего часа мне на ушко зашептала Тара:
— Синдзи, я знаю, что у тебя есть постоянная ВИП-комната. Как насчет помочь нашим друзьям понять друг друга получше?
Обняв девушку покрепче, я потянулся, незаметно оглядывая зал. Иида все также сидел за барной стойкой, беседуя с какой-то женщиной. Глянув на нашу парочку, увидел лишь интимное перешептывание. Ну а что, почему бы и нет? Не думаю, что меня за такое закопают его родители. Вот если б я соблазнил его сестру или поспособствовал этому… А так, черт бы с ним.
— Ребята, мне надо отлучиться на пару минут. — А в ответ лишь мимолетные взгляды. М-да, пожалуй, действительно надо.
Подошел к барной стойке и примостился недалеко от Ииды, чтобы, значит, все слышал. Ну а что? Прикрываем хвосты. Если уж даже он меня не остановит, то тогда тем более пусть развлекаются.
— Привет, Шотганчик!
— Что, нализался, пьянь малолетняя? — пробасил тот в ответ.
— А разве по мне заметно?
— По тебе, как ни странно, нет. — Ну еще бы, с моим-то «контролем тела». — А вот по твоим товарищам — даже отсюда.
— Все мы пьяницы. Я ночной, ты дневной. Каждый отдыхает, когда может. Кстати, по поводу отдыха. А не найдется ли у тебя ключей от пары ВИП-комнат?
Да, да. У меня тоже есть планы.
Повозившись под стойкой, Хонда достал пару ключ-карт, с номерами пять и шесть.
— Одумайся, развратник, — сказал он, кладя их передо мной. — Тебе ж всего шестнадцать.
— Им пофиг, а ты не завидуй. Лучше отпуск возьми.
Шотган аж надулся от возмущения:
— И на кого я клуб оставлю, а? Хочешь, чтобы он тут развалился, пока меня нет?!
— Хм, это да. Ну тогда забацай мне два фирменных, клубный раб.
— Все-то тебе хиханьки да хаханьки, — бурчал и бурчал Хонда, делая коктейли.
У меня всегда появлялось ощущение некоего диссонанса, когда я смотрел, как он работает. Все-таки кряжистая комплекция Шотгана у меня никак не ассоциировалась с классным барменом, коим он и был.
Дождавшись напитков и не дождавшись возражений от Ииды, направился обратно к ждущей меня девушке, хотя, скорей, к девушкам.
Поставив на стол коктейли, сел на свое место и обнял за талию Тару. Другой рукой достал ключ из кармана брюк и, держа его двумя пальцами, опустил руку на бедро девушки.
— Отдаст потом Шотгану, — прошептал я прижавшейся ко мне красотке. — И пусть не забудут закрыть дверь, — поцеловал я ее в ушко. — С той стороны.
Через пару минут Тара позвала Миру «попудрить носик». Мне вот интересно, у Миры есть презервативы? Мне-то по фиг. «Контроль тела» — это весьма разностороннее умение, с огромнымивозможностями. Человек можетбить током при касании. Но без «контроля тела» он не станет ведьмаком и уж точно не сможет швырятьсямолниями. В основе половины как минимум боевых и не очень техник лежит именно «контроль тела». «Толчок», как у джедая. «Рассечение», в этом мире малоприменимое из-за «доспеха духа». «Щит»… хотя нет, это не оттуда. «Скольжение», «разрыв», «волна», да та же «молния» — единственная по-настоящему дальнобойная техника в арсенале ведьмака. Мы всегда как-то на скорость напирали. В той или иной степени «контроль тела» могут использовать многие, но полностью это доступно лишь ведьмакам.
Да, «контроль тела» — это круто. Лет в двадцать пять поставлю себе «закладку» — это такая труднообъснимая ментальная ерунда, которая останавливает возраст на конкретном промежутке времени. Весьма опасная фишка, доступная только Абсолютам. Если кто не понял, поясню — вечная молодость. Или старость, тут смотря, в каком возрасте ты сумел поставить «закладку». Проблемы две. После первой «закладки» тебя вырубает, и, если ты не успел очнуться и поставить вторую, тебе амба. Тело просто отключается. Почки, легкие, сердце, мозг. Все отрубает, и ты умираешь не очнувшись. От чего зависит, как быстро ты будешь в отрубе после первой, неизвестно. Считается, что от силы ведьмака, — понятие, конечно, тоже весьма абстрактное, но хоть что-то.
А вторая проблема заключается в том, что доказательства вечной молодости нет. Ни один Абсолют не прожил достаточно долго. Зачем тогда вообще этим заниматься? Ведьмаки и сами-то по себе медленно стареют из-за того же «контроля тела», а Абсолюты в этом смысле вообще монстры. Вон, испанец Бутарджини Массимо удерживает титул самого «долгого» Абсолюта. Стал им в шестьдесят шесть, а умер в девяносто девять. Был убит другим рекордсменом — Паскалем Дидье. Говорят, Массимо совсем не менялся, выглядел на сорок. Та еще проблемка для семейного человека, если подумать.
