Геннадий Ищенко - Счастливчик Ген (Игра)
— Я уже говорил, что хочу от тебя детей, но ты права: сейчас это было бы несвоевременно. К тому же, мы с тобой еще очень молоды, необходимости в какой-то спешке я не вижу.
Чем ближе Ник подходил к кабинету дяди, тем сильней его начинало трясти от волнения. Порки он не боялся. В отношении него дядя обычно обходился словами, за все время отвесив ему всего пару оплеух, когда слов, по его мнению, оказалось мало. Дома иной раз за проказы ему доставалось намного больше. Но он мог решить, что с него довольно общества племянника и отправить его домой. А дома не было ни Гена, к которому его в последнее время тянуло со страшной силой, ни его невесты, которую Ник полюбил с первого взгляда пусть и мальчишеской, но любовью. Жизнь в замке Саж, который уже давно стал для него слишком тесным, без друзей, без Алины теряла для него всякий смысл.
У дверей кабинета наместника, графа Верона Фара, как обычно, стоял кто-то из гвардейцев. Мальчишка так и не запомнил их всех по именам, да и не считал нужным этого делать.
— Дядя у себя? — спросил он, кивком поздоровавшись с солдатом. — У него кто есть?
— Граф у себя, посторонних нет, милорд.
— Благодарю, — он без стука открыл первую дверь, но уже во вторую постучал и, дождавшись приглашения, вошел.
— А, это ты, — приподнял голову от бумаг граф, уже немолодой, но еще очень крепкий невысокий человек с некрасивым, но мужественным лицом. — Очень хорошо, что ты пришел сам, я уже было хотел за тобой посылать. Скажи, что это еще за история с Защитником? Ты вообще в своем уме, чтобы делать такие подарки? И кому, какой-то купеческой дочери! Влюбился что ли?
— А вам, значит, все уже доложили? Я как раз по этому вопросу к вам и шел. Только для начала вы мне ответе, пожалуйста, на один вопрос. Вы мне Лану подарили, или как?
— Я понимаю, к чему ты клонишь. Подарок твой, значит, и распоряжаться им тебе. В другом случае, может быть, ты был бы и прав, и я не сказал бы слова против, но надо же, в конце концов, иметь чувство меры! Ты думаешь, что если я подарил тебе Защитника за три сотни монет, у меня золото валяется под ногами? Как бы не так, мой дорогой! Этот подарок был только для тебя, и моих денег там была только половина, а остальные дал твой отец. Догадываешься, как он обрадуется твоей очередной выходке? Сегодня же поедешь и заберешь Защитника назад.
— Нет! — Ник ожидал подобного и приготовил убийственный аргумент. — Я этого не сделал бы ни в коем случае по своим причинам, о которых никому знать необязательно, но даже если бы захотел, ничего не получится: запечатление состоялось. Теперь Лану можно забрать от той девушки только мертвой.
Против ожиданий мальчика, дядя не впал в ярость, а наоборот, сразу успокоился.
— Рассказывай все по порядку! — велел он племяннику. — И садись, наверняка ведь устал после своих занятий.
— А чего тут рассказывать! — Ник знал, что когда дядя говорит таким тоном, лучше сразу выполнять, но ерепенился по привычке. — Я не знаю, откуда появился этот Ген, из Коларии, или откуда-то еще, но он свою жизнь спокойно точно не проживет. Это очень сильный и значительный человек. Не в смысле физической силы, хотя он и там не слаб.
— Я понял, что ты хочешь сказать, излагай дальше.
— Я не знаю, в чем тут дело, но он словно притягивает к себе людей. Ему помогла и стала его приемной матерью Клара Альша, причем тогда, когда не имела понятия ни о его знатности, ни о талантах. А она, по слухам, была довольно замкнутой и эгоистичной женщиной. Ее даже дети за сколько лет так ни разу и не навестили. Один из лучших магов королевства, если ни самый лучший, Маркус Страд стал ему другом, несмотря на разницу в возрасте и свои привычки. Стоит только Гену захотеть, и Маркус сразу же выполняет желаемое. И это тот самый Маркус, который в свое время отказал в помощи принцу Стаху.
Ради Гена дочь очень богатой купеческой семьи Расвела бросает своего жениха. Ну, здесь многие, конечно, могут сказать, что девушке захотелось дворянства.
— А разве это не так?
— Не так. Может быть, это и сыграло какую-то роль, но сейчас она его любит так, что не мыслит без него жизни.
— Женщины большие притворщицы.
— Не тот случай, дядя. Она, действительно, готова отдать за него жизнь. А ведь он долго ее от себя отгонял. У него, видите ли, цель!
— Какая еще цель?
— Не знаю. Просто он сказал, что любовь может стать препятствием на пути к цели. Это любовь к такой-то девушке!
— Что, так красива?
— Не то слово. Я ведь довольно долго околачивался в столице в королевском дворце. Его величество, по-моему, всех мало-мальски симпатичных женщин туда стащил. Так вот, большинство из них ей и в подметки не годятся! И ведь, если бы только это! Она умна, нежна, превосходно играет и поет, и обладает кучей других достоинств. А завтра Ген сделает ее своей женой и повесит на шею кулон. Она почти всегда довольно скромно одета, несмотря на достаток семьи. Ген думает это исправить. Представляю, как она будет выглядеть во всем блеске дворянского праздничного наряда!
— Да ты просто в нее влюбился! Не рано ли?
— Влюбился, — не стал отрицать очевидного Ник. — Пусть и не так, как влюбляетесь вы.
— А Защитника ей для чего подарил?
— Он ей нужнее. Как только подобное чудо появиться в свете, ее свобода и честь, и жизнь Гена будут в опасности.
— Вот в чем дело, — задумчиво сказал дядя. — Такое вполне возможно, если справедлива хотя бы половина того, что ты здесь говорил. Значит, говоришь, что тебя к нему тянет?
— Я был бы счастлив быть его другом.
— Ишь ты! Как-то все это на тебя непохоже. Ладно, иди. Наказания пока не будет, мне надо подумать.
Вот и настало утро последнего дня моей холостяцкой жизни. Сказал бы мне кто-нибудь пару месяцев назад, что я из задохлика превращусь в накаченного парня и возьму себе жену в четырнадцать лет! В жизни не поверил бы!
Мы не очень плотно перекусили кашей с тушеными овощами, натянули праздничные наряды и стали ждать экипажи. Я нервничал, потому что обещанного кулона так и не принесли. Наконец, когда я уже было решил, что придется самим ехать к ювелирам, в калитку постучал сын Савра, который только что закончил работу и никому не доверил нести заказ. Я расплатился прямо на улице, не глядя на работу, так как из-за поворота уже появились заказанные экипажи. Я почти бегом вернулся в дом, чтобы предупредить своих. Сменив повседневную обувь на праздничную дворянскую, мы вышли из дома, оставив на хозяйстве кухарку. Мне пришлось нести довольно увесистый мешок, наполненный кошелями с серебром. В первый экипаж уселись мы с Алиной, а во второй посадили Клару в компании с недовольной ларшей.
Кучера взмахнули кнутами, лошади рванули, и экипажи, грохоча и подпрыгивая на неровностях брусчатки, повезли меня к новой жизни. Сейчас я почему-то отчетливо понял, что не просто обретаю семью, породнившись с одним из самых богатых купеческих родов королевства, не просто становлюсь женатым человеком, я почти физически ощущал, что время, отпущенное мне кем-то для спокойной жизни, подходит к концу, и возврата к прежней жизни уже не будет. Это рождало волнение и чувство тревоги, но стоило мне только перевести взгляд на веселую, празднично одетую Алину, как все прочие мысли ушли без остатка.
Когда-то, еще в той жизни, меня поразила красота миледи в исполнении Милен Демонжо. Так вот, моя Алина была несравненно лучше! Платье, кстати, в которое она была сейчас одета, немного напоминала наряд миледи, когда та убегала от мушкетеров в конце фильма, но было гораздо наряднее. Прочь все посторонние мысли, для них будет завтрашний день.
Глава 10
Мне неоднократно встречалась в книгах фраза о том, что от еды ломились столы. Сейчас я мог наблюдать нечто подобное. Количество приглашенных Хелманами на свадьбу дочери было больше трех сотен, еще какое-то число мест зарезервировали за непредвиденными гостями. Как бы ни был велик дом, столько людей он не вместил бы при всем желании, поэтому свадьбу вынесли во двор, поставив столы в несколько рядов. Вот эти самые столы сейчас и ломились от всевозможных яств и напитков. Как я понял, самих родственников, кроме семьи Алины, не предвиделось, слишком все были далеко, а старики в столице сказались больными и приглашали после свадьбы нас к себе. В основном гости были представителями банкирских и купеческих домов Расвела, а так же верхушка магистрата. Я таких сборищ не люблю, и не такой хотел бы видеть свою свадьбу, но против традиций не попрешь. Обычно молодые ездили регистрировать свой брак в магистрат уже после свадьбы. Но Маркус нажал на председателя магистрата Дашта Хнея, который сидел здесь же на почетном месте, и чиновника вместе с книгой доставили к дому Хелманов. Поэтому свадьба началась регистрацией, а не наоборот. Я переговорил с чиновником, после чего тот составил запись и прочитал ее всем присутствующим:
