Изгой - Александр Майерс
Не знаю, что у них за обстановка внутри семьи. Вполне возможно, что Юрий жестокий домашний тиран, и не соглашаться с ним — опасная затея.
А может, и нет. Как знать. Будь он тираном, у Татьяны вряд ли получилось бы так быстро успокоить его во время драки.
Алексей и Юрий не отрываются от телефонных разговоров, курсируя по комнате туда-сюда. Виталий наливает себе чай. Идеальный момент, чтобы перекинуться с ним парой не самых приятных слов.
Подхожу к нему и спрашиваю:
— Почему?
— Что? — дядя поворачивается ко мне.
— Почему вы проголосовали против?
Помедлив, он отвечает:
— Ради вашего же блага.
— Ну конечно, — я морщусь. — Вы хотели нам только добра. Ведь так здорово быть бесправными изгоями.
— Прибереги сарказм для кого-нибудь другого, — Виталий, хмурясь, поправляет очки. — Я говорю правду.
— Я был бы не прочь услышать подробности.
— А с чего ты взял, что должен их знать?
Блин. Я что-то перестаю понимать этого человека. С одной стороны, он уже не раз оказал мне помощь. С другой стороны — также не раз предал. Рассказал деду о моих намерениях вернуть долю в Династии, затем выступил против на семейном совете.
Что у него за мотивы? Не могу разгадать.
— Простите мою грубость, дядя, — твёрдо смотрю Виталию в глаза. — Но я хочу знать, почему вы так проголосовали. Мне казалось, что вы на нашей стороне.
— Повторяю, — в мягкий голос Виталия неожиданно прокрадываются стальные нотки, — я поступил так ради вашего блага. Ты не представляешь, сколько опасностей кроется внутри семьи.
— Снаружи, по-вашему, легче?
— Да. Быть Грозиным престижно. Но не быть им — в миллион раз спокойнее.
— Хотите сказать, вы таким образом пытались нас защитить?
— Можешь мне не верить, но да. Разговор окончен.
С этими словами Виталий резко разворачивается и уходит. Подвинув стул к дивану, на котором сидят Татьяна с моей мамой, подаёт Анне чай. Оказывается, он готовил его для неё.
«Можешь мне не верить», да? Вот и не верю. Лгать, прикрываясь благородными мотивами — это же классика. Уверен, что у Виталия есть другие, более приземлённые причины держать нас подальше от семьи.
Через какое-то время в комнату заходит медсестра и сообщает, что прогноз положительный. Состояние князя стабилизировали, и врачи приняли решение делать аортокоронарное шунтирование. Операция может продлиться до восьми часов.
— Спасибо, — говорит Юрий и жестом отправляет медсестру прочь.
Когда она выходит, он запирает дверь на замок и объявляет:
— Прошу внимания! Все послушайте меня.
Выйдя на середину комнаты, он секунду медлит, а потом заявляет:
— Я уверен, что с князем всё будет в порядке. Но теперь он долго не сможет исполнять свои обязанности. Поэтому я объявляю себя регентом титула и временным главой рода.
— Почему ты? — вдруг спрашивает Алексей.
— Есть возражения, дядя? — Юрий бросает на него обжигающий взгляд. — Я наследник.
— Так и есть. Но ты примешь титул, если Григорий умрёт. Чего, как стало известно, в ближайшее время не случится.
— Ну и что? Пока он недееспособен, я…
— После князя я старший член рода, — перебивает Алексей. — Согласно принятым в России положениям, именно я должен исполнять обязанности временного главы.
— Сука, начинается, — Юрий с усилием потирает лоб. — Так, дядя. Послушай. Нам сейчас нельзя сраться.
— Вот и не будем.
— Дай мне закончить! Я — наследник титула, я — управляющий директор Династии! Ты никогда не лез в наши дела, работал себе в министерстве. Давай и дальше так будет, ладно?
— Ваши дела? — с упором на первое слово говорит Алексей и подходит к Юрию почти вплотную. — Я что, по-твоему, не член рода Грозиных? Или не акционер Династии? Мы с твоим отцом вместе поднимали компанию, когда тебя ещё на свете не было!
— Только не надо давить на меня своим возрастом, — морщится Юрий.
— Да и вообще, при чём здесь компания? — пропустив реплику мимо ушей, Алексей разводит руками. — Речь идёт о роде. Повторяю — по закону я должен исполнять обязанности главы.
— Б**дь, — вздыхает Юрий. — Сейчас, подожди секунду.
— Не знаю, что ты хочешь…
— Одну секунду подожди, пожалуйста! Вот. Смотри.
Алексей берёт протянутый телефон и читает открытый на нём документ.
Не знаю, что там написано, но лицо двоюродного деда приобретает выражение ледяного гнева.
— Я это не подписывал, — произносит он.
— Плевать! — Юрий вырывает телефон и поднимает его над головой. — Зато отец подписал. На всякий случай всем рассказываю! Это княжеский указ, согласно которому именно я становлюсь главой рода, если отец по каким-то причинам не может исполнять обязанности. Кто-нибудь хочет прочитать?
Виталий качает головой, женщины молчат.
— Я хочу, — делаю шаг вперёд.
— Тебе нельзя, — Юрий убирает телефон в карман.
— Я имею право.
— Прикуси язык. Итак, поскольку я теперь глава рода, давайте разберёмся с одним неоконченным делом. Анна, Александр — пошли вон. По результатам семейного совета, вы больше не члены рода.
Мама бледнеет и смотрит на старшего брата неверящим взглядом. А я чувствую, как в груди опять закипает гнев.
— Вы что-то путаете, дядя, — с трудом сохраняя невозмутимость, произношу я. — Князь отдал свои два голоса за нас. Вышло пятеро против четверых.
— Это ты что-то попутал, бастард. Я чётко слышал слова князя. Он сказал «против».
От возмущения у меня перехватывает дыхание. Руки сами собой сжимаются в кулаки. В висках пульсирует так, будто голова вот-вот лопнет.
— Что такое, бастард? — интересуется Юрий. — Хочешь поспорить?
— Ещё как хочу.
— У тебя не получится.
Юрий подходит к двери и открывает её.
— Повторяю в последний раз — пошли вон отсюда. Отныне вы не члены рода Грозиных.
Глава 2
Уже не просто гнев, а настоящая ярость клокочет внутри меня. Как Юрий может так бессовестно лгать?
На что он вообще рассчитывает? Ведь уже известно, что Григорий Михайлович почти наверняка останется в живых. И когда он придёт в себя, все узнают правду.
Или Юрий всё-таки рассчитывает, что князь умрёт?
Или…
Да нет, не может быть. Неужели он рассчитывает сделать так, что князь уже не выйдет из
