Том 2. Рожденный для мира / Том 3. Рожденный для любви - Ярослав Маратович Васильев
Ну с Машей понятно, ей вчера пришло письмо от Ильи Ефимовича Брасикова. Великий художник, с которым они познакомились и неожиданно хорошо сошлись во время отдыха в Крыму в письме сначала в своей обычной манере — жёсткой, но одновременно очень информативной, разбирал ошибки парочки Машиных картин. Сестра их рисовала, уже вернувшись в Москву, а дальше переслала фотографии Брасикову в Карелию. Но во второй половине письма Илья Ефимович рассуждал, кого девушке посоветовать в наставники и для подготовки к поступлению в Московскую академию. Рекомендовал троих своих бывших учеников, оставалось выяснить — кто сейчас в Москве, свободен, и потому согласится заниматься. В итоге Маша на данный момент в реальном мире присутствовала лишь наполовину, а на вторую половину размышляла над предложенными кандидатурами, так что пытаться её уязвить было бессмысленно. Попросту не заметит.
Больше Михаил переживал за Аню, особенно вспоминая её стычку с одноклассницей Лией Сормовой в «Золотом яблоке». Но у Ани явно ещё сказывались последствия их совместного с братом коньячного загула три дня назад, настроение было злобно-агрессивное. Сестрёнка явно даже обрадовалась бы попытке нахамить или обидеть, чтобы сожрать нахалку без соли. Окружающие это просекли мгновенно и старались Аню не задевать. С Яной и Юной, понятно, проблем не возникло вообще, учитывая, как вокруг начинающих киноактрис мгновенно возникла целая кучка любопытствующих не только из своего класса, но и из других. Сильнее всех удивила Женя… взяв опеку над Бертой. Вот уж точно, давно можно бы сообразить, что у Жени комплекс самого младшего ребёнка. Ведь в поколении детей верхушки боярского клана Столешниковых она была самая младшая. И это в детсадовском возрасте приятно, когда все с тобой носятся, сюсюкаются и умиляются. В школьные годы отношение старших как к живой кукле и несмышлёнышу-малолетке начинает бесить. Но уже никуда от этого не деться. И если близнецы эту Женину слабость воспринимали как данное, вроде позволяя собой время от времени командовать, но именно что всё-таки только позволяя, то в глазах десятилетней Берты Энрикет у Жени, кажется, появилась возможность стать настоящей старшей сестрой. Опытной, всё знающей, мудрой и заботливой.
А вот дальше, стоило убедиться, что с сёстрами всё в порядке, накатила глухая тоска. Взгляд искал и находил пустые места, где должны были стоять остальные родственники. Двадцать учеников Первой Старомосковской гимназии, которые в этом году не пришли на торжество начала учебного года, а легли в землю. Просто потому, что старшее поколение захотело власти и сожгло семью дотла на алтаре своих амбиций. И вроде бы хорошее с утра настроение принялось стремительно ухудшаться. Так что когда шарики улетели, а ученики отправились по корпусам и классам, попутно уже свободно весело общаясь, Михаил, наоборот, искал, с кем бы поссориться.
Глава 2
Уроки и ученики
Повод выплеснуть раздражение нашёлся быстро. Лена Салахова, из-за которой Михаил-два и оказался в загородном доме во время атаки. Со всех сторон — хороша, стройная и уже полностью сформировавшаяся по женской части брюнетка, с очень красивыми, выразительными чертами лица, длинными шёлковыми волосами и карими большими глазами. Добавить не подозрения, а послезнание Михаила-два, что Леночка уже в девятом классе потеряла девственность… Нет, если бы она согласилась и поехала, просто вздохами при Луне всё бы не ограничилось. Однако Лена в тот день просто не пришла на свидание, хотя и обещала. Зато сейчас, едва закончилась торжественная часть, а геометрически правильные прямоугольники классов рассыпались, превращаясь в единую аморфную массу толпы, растекавшуюся по корпусам и аудиториям, девушка оказалась рядом с Михаилом. И пользуясь тем, что он шёл быстрее остальных, опережая свой класс на пару десятков метров, явно захотела с ним поговорить один-на-один.
— Миша, здравствуй. Я… Я хотела извиниться. Что я тогда не пришла. И объяснить…
— Не надо. Извини — неинтересно. Ни ты, ни твои объяснения.
— Миша, но я на самом деле за тебя переживала…
— Повторяю — неинтересно. Знала ты о нападении и потому не пришла, или нет, и тебе просто не захотелось. Давай будем честными. Если бы ты сейчас была искренна, то могла бы заехать летом. Я весь июль был в Москве.
— Но меня родители увезли за Урал, — в голосе зазвучали слёзы. — А ещё зачем ты меня вообще туда звал, если в доме сёстры были?
— Письмо могла написать, по телефону позвонить. Извини, но говорить буду прямо и откровенно. Тогда в июне ты раздумывала, переспать со мной или нет. Для коллекции. Решила, что пусть боярич, но таких у тебя было и будет много, и отсюда неинтересно. Зато сейчас про меня в Москве все говорят, как же, и основатель нового рода, и всё остальное. Можно и добавить трофей. Ну так вот. Во-первых, я не люблю, когда на меня охотятся вот так. Во-вторых, чисто практическое соображение. Я больше не сплю с несовершеннолетними, даже если у них наступил возраст согласия. Извини, как главу рода — не поймут. Потому ищи себе грелку под бок среди остальных одноклассников. Думаю, многие мальчики захотят составить тебе компанию на ночь.
И не обращая внимания на зарыдавшую за его спиной в голос Лену, размашистым шагом двинулся в сторону корпуса Третьей ступени. Видел он ещё в прошлой жизни немало таких вот шлюшек, собирающих мужиков как трофеи. И научился распознавать. Подобных девиц необходимо отшивать грубо и сразу, ибо намёков они не понимают, а вежливость воспринимают как слабость.
Первым уроком на сегодня была теория и практика магии. Учебников здесь из дома не носили, в гимназии имелся отдельный комплект. Потому хватало небольшой наплечной сумки с тетрадками, а ученики, не придавленные тяжестью школьных рюкзаков, перед уроком могли вести себя намного привольнее. Вот и
