Время выбора II (СИ) - Босин Владимир Георгиевич VladimirB
В селе несколько улочек и 67 дворов. Имеется двуглавая церквушка и батюшка с семейством, проживающий при ней. Рядом пристроен сарайчик, где отец Софроний учит способных отроков грамоте.
Сама усадьба мне не глянулась, здоровенная деревянная двухэтажная громадина с претензией на старину. Эти башенки, открытые галереи и узорчатые окна со временем утратили нарядный и задорный вид, и сейчас скорее внушают жалость. Заметно, что некоторое время в доме не жили. Зубов мне сразу сообщил, что нужен серьёзный ремонт. За эти два месяца бригада плотников обновила интерьер, перекрытия и стены. Лестницы перестали угрожающе скрипеть, но мне кажется, что весь первый этаж пропитался кислым запахом солений. А нужник по соседству тоже отнюдь не озонирует воздух. Короче для себя я решил, что ежели останусь здесь на длительное время, то построю новый дом уже по своему вкусу.
Да, господский второй этаж радует новыми полами и вкусным запахом дерева. Вид тоже неплохой, правда не на реку, а на темнеющий невдалеке лес.
Моя охрана заняла весь первый этаж, большую часть рейтар я оставил в городе. Слуги успели подготовить дом к нашему прибытию.
Ужинаем по-семейному, только близкие. Это кроме Ани, Прасковья с Пахомом и Никита с Дмитрием. Кухарки расстарались, на столе достаточно мяса и разносолов. Позади стоят служки в ожидании наших пожеланий.
— А что Дмитрий, ты сносился с тем фрязином, которому я хочу поручить строительство?
— Да Иван Михайлович, я послал человека к нему. Жду ответа.
— Ясно, докладывай сразу мне.
Ещё в Москве я не единожды пересекался с одним заинтересовавшим меня итальянцем. Лука Доминелли являлся учеником известного архитектора из Болоньи Агостино Барелли. И если учитель творил в Баварии, создавая шедевры для католической церкви и сильных мира сего. То ученик искал применение своему таланту на стороне, в том числе у нас. Он приложил руку к проектированию Теремного дворца и некоторых других зданий. Когда я с ним общался, то меня заинтересовали его наброски. Они напомнили мне дворцы, которые возведут чуть позже его знаменитые соотечественники в Санкт-Петербурге. Мне тогда очень захотелось нечто похожее с огромными окнами, дающими много света. Вот к нему я и попросил обратиться Дмитрия Зубова.
Мы пробыли в имении две недели, дождавшись, пока снег перестанет тает и можно будет вернуться в тёплом возке на полозьях.
Удаление от города положительно повлияло на меня. После всех тревог и волнений наконец то я смог просто прогуливаться по тропинке, ведущей к хвойному лесу. Чаще мне компанию составляли свитские. Но сегодня неожиданно напросилась жена.
Мы неторопливо идём по проложенной санями дорожке, с обоих сторон лес. Чуть впереди дозором идут пятеро охранников. И сзади ещё десяток. Вот такое уединение. Иначе никак.
Анна после родов похорошела, сейчас она в меховой шубке. Голову украшает соболиный столбунец, который женщине удивительно к лицу. Жена идёт рядом, но держится чуть позади. Так положено. Я же кошусь на неё взглядом. Мы не были вместе уже много времени. Как она зачала, так я больше её не навещал, обходился другими возможностями. И женщина, как мне кажется, это оценила. Именно тогда у неё ушёл испуг из глаз. А после рассказа Прасковьи мне стала ясна и причина этой паники в её глазах. Постепенно она оттаяла, но только наш отъезд из Москвы изменил Анну окончательно. Она стала мягче, часто пыталась оказаться рядом со мной. И уже моя беда, что рядом со мной постоянно находятся люди.
А в нашем поместье так устроены комнаты, что супружеские опочивальни смежные. К ним примыкает детская, где спит кормилица с нашей дочерью. Обычно супружеские опочивальни разнесены по разным крыльям здания, чтобы не смущать друг друга. Ну тут в основном интерес мужа заметен. А здесь они рядом. И когда неожиданно сама Анна принесла мне в спальню нашу дочь, неожиданно я понял, что мне это нравится. Поигравшись с малышкой я отдал начавшую кемарить Наташку ей. И тогда Анна села в кресло лицом к окну и положила ребёнка на колени. При этом женщина прикрыла глаза, а я сидел под углом 90 градусов и с интересом разглядывал малознакомую супружницу. Черты лица женщины расслабились и я понял, что по сути она ещё ребёнок, которого жизнь резко с головой окунула в грязь этого мира. И мне очень захотелось прикоснуться к ней и передать частичку своего тепла. Я резко встал и подойдя к креслу встал на колени. При этом положив голову рядом со спящей дочкой. Я вздохнул запах младенца и улыбнулся. Мой щека легла на ладошку супруги. Вначале эта часть тела напряглась, потом удобней для меня, согрев моё лицо. Так мы и застыли не двигаясь. А прощаясь перед с ном я поймал вопросительный взгляд жены.
Надеюсь мой кивок будет расценен правильно.
Когда народ угомонился, я сел к столику немного поработать. Мне надо было подготовить несколько писем в Москву. Краем глаза оценил вошедшую. Анна одета в длинную рубаху — летник, украшенную вышивкой и драгоценными пуговицами. Эта одежда для дома, только для своих.
— Анна, если хочешь подкрепись, вот сладости и сбитень. А мне нужно закончить.
А вот закончить непросто. Девушка села в то же кресло и смотрит, как я работаю. Причём на лице у неё гуляет странная рассеянная улыбка. Она будто что-то вспоминает и ей нравятся эти моменты.
А вот у меня мысли начали течь в определённую сторону. Нельзя сказать, что бы я сохранял жене верность всё это время. Мужское естество требует своего. Но ничего особого, так, для здоровья. Но последняя близость с женщиной была давно, ещё до эпидемии. Поэтому меня волнует этот взгляд. И к тому же тут изюминка, эта женщина мать моего ребёнка. И сейчас сидит рядом и смущает меня своим нежным овалом лица.
А, к чёрту всё. Успеется. Я перетащил своё кресло так, чтобы мы оказались напротив. Налил себе морс, за женой тоже поухаживал. Настала неловкая пауза. Мы как подростки, делаем вид, что очень увлечены поглощением засахаренных фруктов и запиванием их сладко-кислым морсом. Чтобы не спугнуть девушку я показушно смотрю в тёмное окно, типа меня там что-то заинтересовало. При этом нет-нет перехватываю её взгляд. Вначале немного испуганный, потом заинтересованный. А когда я скорчил дурацкую рожицу, жена расхохоталась как обычная девчонка. Минут через десять мне удалось немного её разговорить. Выяснилось, что она любит лошадей и всё что с ними связано. Впрочем все животные для неё представляют интерес. Отсюда и нелюбовь к охоте. Ещё девушка охотно делится воспоминаниями своего детства. Особенно когда посещали летом усадьбу. А вот когда затронул пятнадцатилетний возраст, она сразу замкнулась. Ну понятно, как раз в это время папаша выдал младшенькую за старика.
Уже поздно, девушка встала и сейчас это совсем другой человек. Она смотрит мне в глаза иначе и открыто. На прощание я обнял жену. Привычная каменная статуя ожила, когда я начал её целовать. Сначала нежно, только касаясь кончиками губ, потом настойчивее. А когда она глубоко выдохнула и задрожала я поцеловал её в лоб и подтолкнул к двери.
Лёжа в постели мучался от невыносимого стояка, жалея что не уложил жену в постель. Но придётся потерпеть. Я хочу приучить жену к себе. Хочу заставить её желать меня как мужчину и получать в постели удовольствие. Думаю, что у меня есть для этого все шансы. Но будет нелегко, учитывая психологические проблемы, нанесённые первым мужем. Но зато у меня есть опыт человека другого тысячелетия.
Я знаю по контактам с местными дамами и рассказами парней, как происходит соитие в данное время.
Прелюдия со всякими объятиями, поцелуйчиками и ласками не в почёте. Никто этим специально не заморачивается. Да и представьте себе даму, у которой во рту не хватает пяток зубов и про зубную щётку она ничего не знает. Моется чрезвычайно редко, отсюда и амбре. Партнёр ещё в более печальном виде. Поэтому сразу переходят к делу. Позы две — миссионерская, дама лёжа на спине. Церковь одобряет именно эту позу. Желательно вообще накрыть даму простыней, оставив дырочку для сношения. Более изысканная и редкая поза — по-звериному. Эту когда мужчина как кобель пристраивается сзади. Но это уже греховная поза. Зачать вообще можно только в позе номер один, так считается. Стоя, сбоку и как-то ещё иначе — всё от лукавого и категорически запрещено.
