Конунг Туманного острова (СИ) - Чайка Дмитрий
— Так, — опустил плечи Валерий.
— А чего ты хочешь больше всего на свете, парень? — неожиданно спросил его купец. — Ты много всего болтал по пьяному делу. Я удивился даже. Давно такого чудака не встречал. Ты и, правда, думаешь, что придет добрый дядя и вас всех спасёт?
— Я бы служил такому государю, — честно признался Валерий, в котором сидел уже второй кувшин, и его понесло. Его собеседник, напротив, пил мало и внимательно слушал, подперев заросшую густой бородой щеку увесистым кулаком.
— Лучшим правителем Италии был король Теодорих, — рубанул воздух ладонью Валерий. — Он правил разумно и умеренно. Так, как по слухам, правит великий дукс(7) словен Самослав. А какая нам разница? Чем словене хуже армян? Армянин Исаак грабит мой город не хуже варваров, хотя должен его защищать!
— Ты не любишь армян? — усмехнулся собеседник.
— Да вовсе нет! — поднял руки Валерий. — Я не люблю экзархов, которых сюда присылает император. Мне плевать, какого они рода! Диоклетиан был иллирийцем, Феодосий родом из Испании, а Септимий Север — пуниец из Африки! Это были лучшие правители Рима из всех! А наш государь далеко, и на Рим ему плевать. Он ведь даже никогда не бывал тут! Наш город гибнет! Мы держимся лишь искренней верой в господа нашего Иисуса Христа, а нас заставляют признать какие-то еретические каноны. Никогда народ Рима не пойдет на это! Никогда!
— И ты, став сенатором, — уточнил купец, — все свои силы отдал бы процветанию Рима.
— Без остатка! — мотнул Валерий курчавой башкой. Он был изрядно пьян.
— М-да… — протянул купец. — Забавный ты парень. Мой господин говорит: бойся своих желаний, они могут сбыться. А твои, Валерий, могут сбыться прямо сейчас. Ну, что, ты к этому готов?
1 Хартуларий — чиновник, ответственный за указы. Маврикий возглавил разграбление казны папы Северина. Позже попытался поднять восстание, чтобы самому стать экзархом и был казнен.
2 Патримоний святого Петра — колоссальный земельный фонд, принадлежавший папам римским. Управлялся отдельными чиновниками, диспенсаторами.
3 Эктезис — письмо, опубликованное в 638 году н.э. византийским императором Ираклием, в котором монофелитство определено как официальная имперская форма христианства.
4 Атернум — совр. город Пескара, порт на Адриатическом море в провинции Абруцци. В то время был захвачен лангобардским герцогством Сполето.
5 Модий — около 3000 кв. метров. Не путать с модием, мерой объема. Все меры площади сильно отличались от качества земли и местности.
6 Табулярий — нотариус в позднем Риме и Византии.
7 Дукс — римский титул, равный герцогу.
Глава 2
Август 640 года. Тергестум. Великое княжество Словенское.
Город уже понемногу приходил в себя после внезапной, но от этого не менее грандиозной свадьбы конунга Сигурда Ужаса Авар и придворной дамы Леутхайд. Гульба шла три дня и три ночи и закончилась только вместе с запасами крепкого, некрепкого и совсем уже негодного пойла, включая брагу, пивное сусло и скисшее до состояния уксуса вино. Вместе с похмельем в головы данов вернулась способность рассуждать здраво, а также смутные воспоминания о том, что они поклялись Тором и сиськами Фрейи взять на копье какое-то королевство Кент. Или только Тором? Хотя без каких-то сисек тут точно не обошлось, в этом даны были уверены железно. Вспомнить подробности им мешал квас, который подвезли какие-то шустрые молодые люди. После этого самого кваса состояние воинов немного улучшилось, но зато их развезло опять, как будто кислый пузырящийся напиток, падая на выпитое вчера, вновь пробуждал его к жизни. Так прошел еще день, когда хмель выветрился уже окончательно, и даны с грустью начали пересчитывать браслеты на руках и цепи на шеях. Всего это добра у них изрядно поубавилось. Самые стойкие вспоминали, как снимали с пальцев кольца и перстни, как рвали с себя ожерелья и кидали их на стол перед молодыми… Ах да! Вот оно что! Сигурд женился на какой-то неописуемо красивой бабе, они выбрали его конунгом, и теперь им предстоит поход на королевство Кент.
— Что еще на Кент? — чесали затылки те, кто шёл из родных земель посуху.
— Да, дыра на юге Британии, — поясняли им те, кто попал в Египет по морю. — Мы там воду брали и мясо в дорогу.
— Та земля богата? — интересовались те, кто там не был.
— Да не, полная задница, как у нас в Дании, только потеплее малость, — любезно объясняли им.
— А чего тогда нас туда несёт?
— Так мы же Тором поклялись.
— А… Ну, тогда да…
А пани Леутхайд, в одночасье превратившаяся из безродной сироты и приживалки в без пяти минут королеву, смиренно стояла перед великим князем и получала последние напутствия.
Девушка всю ночь пересчитывала подарки, полученные на свадьбе, пока ее муж сотрясал богатырским храпом какой-то домишко, что им уступили за небольшую сумму местные. Леутхайд в ту ночь не спалось. Во-первых, ее муж выводил носом совершенно невообразимые рулады, а во-вторых, она в жизни своей не видела столько золота, в тысячный раз запуская пальцы в немаленький ларец, доверху забитый перстнями, цепями и браслетами. И это все принадлежало теперь ей!
— Сигурд Эйнара сын
На княжьем пиру преобильном
Деву прекрасную встретил.
Дева съела порося и гуся,
Хлеба пять караваев,
И пива запила бочонком.
Сигурда сердце забилось от страсти
Фрейя любовью его наградила…
Леутхайд с мученическим видом подняла глаза к закопченному потолку, вздохнула и вновь погрузилась в пересчет подарков. Это была не то седьмая, не то восьмая виса за эту ночь, а потому про сон можно было забыть. Ее муж просто обезумел от страсти и извлекал из себя стихи в товарных объемах. Даже когда спал.
Вот потому-то Леутхайд сегодня бодрствовала. Впрочем, кабы ее воля, так она бы вообще спать перестала, наслаждаясь созерцанием свалившегося на ее голову немыслимого богатства бесконечно. Когда же эта волшебная ночь всё-таки прошла, ее позвали к государю, перед которым она и присела в поклоне, жеманно щипнув подол роскошного платья, на которое уже успела посадить парочку жирных пятен.
— Ваша светлость! Вызывали?
— Подойди! — князь махнул рукой в сторону стола, где была расстелена коровья шкура, испещренная линиями и значками. — Ты же обучена карты читать?
— Обучена, ваша светлость, — кивнула Леутхайд.
Эту карту она знала почти наизусть. Христианский Кент посещали купцы и проповедники, исколесив его вдоль и поперек. И теперь плоды их трудов были нанесены на эту самую шкуру, что лежала перед ней на столе.
— Помнишь, что сделать нужно? — спросил ее князь. А когда она кивнула, добавил. — Повторим. Повторение — мать учения.
— Высаживаемся вот здесь! — Леутхайд ткнула коротким ногтем в точку на побережье. — Это остров Танет (1). Он отделен от Британии каналом шириной в тысячу шагов. Здесь высаживался Юлий Цезарь, когда совершал свой поход в те земли. Там было два римских форта, должны остаться их руины. Братья-короли ютов Хенгист и Хорса тоже высаживались здесь, уж больно место удобное. Вот здесь, недалеко от устья реки стоит город Дуровернум. Юты называют его Кантваребург (2), крепость кантиев. Город богатый, там даже золотую монету бьют. Мы поднимаемся вверх по реке и берем его с налету.
— Хорошо, — кивнул князь, довольный понятливостью девчонки. — Местную знать и горожан…?
— Не режем, — бойко ответила Леутхайд. — Баб не трогаем, детей на копья не бросаем, церкви не грабим. — На этом месте она расстроенно опустила плечи и сказала тихо. — Только как это сделать, государь, я не знаю. Это же даны…
— Через Сигурда надо действовать, — поморщился князь. — Объясни ему, что это ваше собственное королевство, а юты — близкая родня. Рядом Сут-Саксе (3) — земли южных саксов, как из названия и следует. Вот там воины пусть пар и выпустят, если им неймется. Кент должен остаться цел.
— А Эссекс, что на севере? — несмело спросила Леутхайд. — Мне кажется, он богаче и сильнее. И Лондоний — город большой… Почему нельзя оттуда начать, ваша светлость? Не сочтите за дерзость, просто воины все равно спросят.
