Квартет Демиургов - Габриэль Норлэйн
Из всего доступного инструментария, у Данте осталось не так много вариантов: он ещё не пробовал потреблять пищу и сплавать на морское дно.
«Я совмещу оба варианта», — решил для себя Данте.
Парень доподлинно знал, что любой водоём — это кладезь живых организмов, богатых питательными элементами. От того же белого мяса или белка Данте сейчас не отказался бы, несмотря на отсутствие голода. Интересно же — что скажет ему желудок, когда получит первую трапезу?
Данте зажмурил глаза, расставил руки в стороны и с кучей брызг плюхнулся в воду, медленно погружая себя под воду силой полёта. Перемещать тело в жидкости оказалось ровно также, как он уже летал в воздухе. Разница только в привкусе морской соли на корне языка, и дискомфорт в носоглотке.
Парнишка раскрыл прищуренные глаза и поразился открывшейся картине: морское дно уходило вдаль на многие километры, а Данте всё видел в мельчайших подробностях, да ещё и будто не мешала тёмная вода. Неизвестное море оказалось огромной экосистемой, состоящей из привычного набора морских обитателей: рыб, моллюсков, ракообразных и огромного разнообразия яркой подводной флоры — настоящие джунгли из кораллов и водорослей!
Не видно только местных морских млекопитающих, которые обязаны быть, как считал Данте. Он решился погрузиться ещё глубже, заприметив огромную раковину моллюска, утрированно фиолетовую, прямо как в мультиках. Почему-то захотелось проверить её на наличие жемчужины.
Чем ближе приближался Данте, тем здоровее становилась раковина. Доплыв до цели, парень вдруг обнаружил, что эта громадина раза так в три больше его роста, да и с виду прочная, как каменная порода. Всё говорило о том, что её мало того не открыть — поцарапать невозможно!
«Звучит как вызов», — сам себе сказал Данте, и вцепился руками в губы ракушки, на которых обосновались кусты морских гребешков.
Всё случилось так внезапно и просто, отчего Данте стоял с круглыми удивлёнными глазами, держа в каждой руке по половинке раковины. Он непроизвольно порвал жилище моллюска надвое и только сейчас это осознал. Кровь морского обитателя разнеслась по воде багряным облаком, а Данте стало неловко, ведь он, по сути, убил ни в чём неповинное существо.
Данте так замучила совесть, что он решился на одну авантюру: вспомнил старую индейскую мудрость про священность добычи и уважении к зверю, сложил руки в молитве, поклонился павшему беспозвоночному, а потом оторвал кусок его плоти и незамедлительно отправил его себе в рот.
Парень с чувством вины жевал нежнейшее мяско, которое по вкусу напоминало несолёный балык из кальмара и не мог не нарадоваться, что пищу тело не отторгает. И даже вездесущая солёная вода не мешает поглощать кусок за куском от бедного моллюска. Пожирание мяса превратилось в машинальное действие: руки Данте жадно отрывали всё новые и новые куски, помещая их в рот, а челюсть работала как офисный шредер для бумаг.
Данте так увлёкся поглощением пищи, что не заметил, как перешёл от мяса к раковине. Парня не смущал внешний вид, не заботила прочность — он жрал и жрал, пока от гигантского моллюска не осталось ничего, кроме рассеявшегося по окрестностям багрового тумана.
«Что же я такое делаю? Я что — душевнобольной?», — Данте стоял на морском дне и не понимал, что с ним такое происходит.
Парень задрал голову к небу и посмотрел на водную рябь, сквозь которую всё также ярко светили звёзды и луна. И тут же встретился взглядом с чем-то злым и огромным: воды разнесли кровь моллюска, приманив тем самым крупного хищника — огромное нечто, похожее на бронированную касатку с шестью глазами. Монструозное тело заслонило собой небо, жестокие глаза нацелились на незваного гостя, раскрылась зубастая пасть.
Громадина устремилась на Данте, но вместо того, чтобы испугаться — парень ухватил монстра за нос одной рукой, чем сильно удивил хищника. Подводная тварь попыталась вырваться, вот только ничего не получалось. Клацанье челюстью тоже не дало нужного результата. Данте зачарованно наблюдал, как беспомощно барахтается морское чудовище, а про себя подумал: «Сейчас монстр не предо мной. Монстр теперь я».
И снова появилась иррациональная тяга сожрать живое существо, чему Данте не смог сопротивляться. Парень проявил милосердие: быстрым ударом кулака пробил пластины на голове монстра, дождался, пока он перестанет трепыхаться, а потом начал пожирать его плоть точно также, как сделал это ранее с моллюском.
Тело принимало пищу, требовало всё больше и больше. В ход шли и довольно вкусное мясо, и совершенно несъедобные части, вроде брони. Зубы Данте перемололи всё. Примерно за час не осталось и следа от некогда грозы морей.
— Хочу ещё... мне мало...
Молвил Данте, игнорируя дискомфорт от морской воды.
Глава 2: Арена Альмалексии
Храбрости обитателей вулканической местности можно только позавидовать: лавовые существа не оценили вторжения на свою территорию, а потому стянулись к чужачке, чтобы объяснить ей, где она совершила ошибку.
Помимо уже знакомых лавовых панголинов, Альму встретили огромные жирные обсидиановые сороконожки, которые выползли из-под земли. С воздуха прилетели птицы, будто бы нарисованные огнём в воздухе, а на своих двоих притопали гуманоидные элементали магмы.
Яростная огненная стихия пылала и выплёскивалась от существ, Альма присмотрелась к ним и заметила закономерность: у каждого в теле располагалось нечто вроде сердца из холодного голубого пламени. У панголинов, как раз, оно располагалось в голове, куда девушка и стукнула первому представителю их вида.
Смекнув что к чему, Альма хищно улыбнулась и сжала кулаки. Впервые в жизни достойные противники сами стремились к ней в руки.
— Давайте, подходите!
Выкрикнула Альма и первые ряды лавовых монстров бросились в атаку. Наивные пытались взять числом и очень надеялись на смертоносную огненную стихию, из которой состояли их тела. Не учли одну маленькую деталь: Альма показательно стояла по щиколотку в текущей лаве, демонстрируя своим видом, что никакой огонь ей не страшен.
Лавовым созданиям, по-хорошему бы, отвалить и спрятаться, вот только не в их природе отпускать нарушителя своих границ. Огромные сороконожки, длиной с поезд в метро, живыми лентами обвили Альму, попытались раздавить или задушить, но поздно осознали, что всё тщетно.
Девушка сделала перед собой три рубящих удара ладонью, чем порезала трёх сороконожек на мелкие части. Лавовые монстры так легко умирать не собирались: обрубки тел скооперировались и общими усилиями тыкали,
