Братик - Яманов Александр
– У, как вкусно! – произнёс ребёнок, уминая очередной кусок блина. – Ты почему раньше такое блюдо не готовил?
– Не было вдохновения, – отвечаю я и впиваюсь зубами в свою порцию.
А неплохо получилось, сам удивлён. За дверью раздаётся очередной стук и возмущённый крик.
– Я предупреждала тебя? Можешь из ванной не выходить, бить буду аккуратно, но больно!
Мы с Катей удивлённо посмотрели друг на друга. Дочка подорвалась и открыла дверь кухни. Одновременно с этим из ванной выглянула жена и иронично посмотрела на Арину.
– Доченька, ты себя хорошо чувствуешь?
Мы в этот момент начинаем хохотать над старшей, которая только сейчас заметила новых зрителей. Гневно сверкнув глазами, она наконец-то добралась до вожделенной комнаты. Тем временем супруга зашла на кухню и удивлённо разглядывает блины с салатом. А ничего так у меня вторая половинка, хорошо сохранилась. Сквозь халат проглядывают приятные выпуклости.
– Калмыков, ты не заболел случайно? Завтрак приготовил, ещё и смотришь на меня, как кот на сметану.
– Мама, очень вкусно. Со сметаной вообще отпад, – пробубнила младшая с набитым ртом.
С видом истинной королевы жена уселась за стол и благодарно кивнула, когда я передал ей чашку с кофе. Некоторое время мы молча ели, далее на кухню зашла Арина.
– А мне чего-то оставили?
– Ты же фигуру бережёшь, вон кушай салатик, – отве-тила младшая провокаторша.
– Мам, я уже не только помыться, даже поесть не могу? – возмущённо воскликнула старшая.
– Хватит устраивать истерики, еды всем хватит. Папа сегодня расстарался, знать бы ещё к чему такие преференции. Андрей, колись, чего ты опять натворил?
Я посмотрел на улыбающихся дочек и просто пожал плечами. В общем, завтрак прошёл в тёплой семейной атмосфере.
Глава 2
Выныриваю как из омута и не могу понять, что происходит. Кругом темнота, только небольшое отверстие в стене даёт хоть какой-то свет. Постепенно окружающие меня предметы начали приобретать очертания. Жутко затекли спина и ноги, болит голова, а тело колотит от озноба. Опять этот ужасный сон?
В голове радостно запрыгал неугомонный шарик. На душе сразу стало теплее, значит, кто-то здесь рад меня видеть. Никаких особых звуков, кроме разных сверчков или как там называются эти насекомые, не слышно. Редкие шорохи, наверное, издаваемые мышами, и всё, нет даже гавканья собак. В деревне ложатся спать рано, чтобы с утра начать свой нелёгкий труд. Но вроде ещё не ночь, а поздний вечер, есть время принять решение, как действовать.
Шарик усиленно заскакал, я так понял, он полностью меня поддерживает, что пора выбираться из этой ситуации. Попытался встать, но оказалось, что мои лодыжки тоже перетянуты верёвкой. С учётом того, что руки привязаны к жерди, а тело примотано к столбу, то вариантов сбежать практически нет. И тут на меня накатила такая злоба, особенно с учётом тех унижений, которые пришлось испытать перед двумя мучителями, что глаза застила красная пелена. Через некоторое время удалось взять себя в руки и немного успокоиться. Лишние эмоции сейчас худший попутчик. Начал вспоминать, как были связаны руки, выбрал участок ближе к узлу и впился зубами в путы.
Через двадцать минут работы челюстями появились первые результаты. Всё-таки это не синтетическая верёвка из моего времени, а конопляная или льняная, не силён я в этих делах. Выплюнув очередные волокна, нащупал языком остатки и принялся их догрызать. Тем временем из отверстия в стене полился лунный свет, значит, пора ускоряться.
– Михалыч? Ты живой? – кто-то трясёт меня за плечо.
Резко подскакиваю и ударяюсь ногой обо что-то твёрдое. Первые мгновения не могу понять, что происходит, и отойти от событий в тёмном сарае. Постепенно приходит понимание, что ударился я о собственный рабочий стол, задремав в кресле. Разбудил меня заместитель, который пришёл напомнить о вопросах, которые нужно поднять на предстоящем совещании у директора.
– Смотрю, совсем не дышит начальство, испугался, честно говоря. И тут ты как подпрыгнешь, я чуть не упал. Не сильно ударился? – затараторил Женя.
Неплохой человек, но слишком доставучий и говорливый. А вообще, грамотный специалист, каких ещё поискать. Мы с ним вдвоём и ещё пара работяг, тянем всё хозяйство нашего ГУПа.
– Дай воды, пожалуйста, – прерываю поток воп-росов.
Зам быстро принёс пластиковый стаканчик, который наполнил из кулера. Пью воду мелкими глотками, потираю ушибленную ногу и думаю о ситуации, в которой оказался. Одно дело сон, пусть и излишне реалистичный, но совсем другое, когда это переходит в наваждение. В обед я решил немного подремать, недосып давал о себе знать, и вон как вышло. Тут пора задуматься о посещении психолога или психиатра. Ладно, сейчас надо собираться на совещание, всё остальное потом.
– Таким образом, можно с уверенностью сказать, что препарат прошёл все испытания и будет сертифицирован, – это наш зам директора никак не может успокоиться и закатил получасовую лекцию о том, что вся контора знает без него.
Вот любит человек заняться самолюбованием и похвастаться лишний раз. Не нравится он мне, какой-то излишне слащавый. Он не педик, но есть такая категория влюблённых в себя людей, которые должны донести до всех, какие они красивые, хорошие и вообще лучшие. Хотя специалист он вроде нормальный и в мою епархию не лезет.
Наше предприятие – это придаток института биологии, но с какими-то своими фишками, в которые у меня нет никакого желания вникать. Моё дело, чтобы в здании был свет, вода с теплом, в лабораториях работали розетки, а у бухгалтерии была бумага и принтер вовремя заправлялся. В общем, я начальник АХО, а по сути, ещё и инженер по эксплуатации здания. Платят нормально, жаловаться грех. Но уже который год не могу понять, зачем мне знать, над каким микробом сейчас колдуют наши специалисты.
Час мусолили одну и ту же тему. Им заняться больше нечем? У меня как раз дел хватает, хотя все хозяйственные проблемы за неделю более-менее решили. Наконец хвалебные песнопения закончились и начали обсуждать текущие вопросы. Уже в самом конце директор вспомнил о моей просьбе.
– А теперь слово предоставляется начальнику транспортного цеха, – начал с заезженной уже шутки генеральный.
Но народу нравится, и все дружно заулыбались. На самом деле, в нашем гараже всего четыре машины, и я за ними особо не слежу. Прозвище прилипло много лет назад, когда я действительно отвечал именно за гараж и логистику. У меня же с недосыпа и на фоне непонятных видений настроение было не очень игривое.
– Сергей Павлович, я уже год прошу взять на работу нормального энергетика и механика. Мы вдвоём с Женей просто физически не успеваем. Это хорошо, что наше здание после капремонта, а вдруг начнутся какие-нибудь проблемы? Мы разорваться на несколько частей не можем. Ещё помощница нужна для всяких мелочей. Тем более что по штатному расписанию вакансии положены, но их нет.
– Андрей Михалыч, умеешь ты своими железяками и проводами испортить людям настроение. У нас такое событие, сдали препарат. Люди ждут заслуженных наград и премий, – народ снова дружно оскалился.
– Тем более, под это радостное событие выделите бюджет и возьмите на работу нужных людей.
– Это больше в компетенции главного бухгалтера, – переводит директор стрелку, – Ольга Геннадьевна, что у нас с новыми единицами?
Красивая она, это я про главбуха. Ещё очень печальная и ранимая, хотя скрывает это под маской снежной королевы. Думаю, кроме генерального, чьей родственницей она является, все присутствующие мужики уже не раз за сегодня мысленно её раздели и уложили в кроватку, естественно, с собою рядом. Стоп, куда-то меня не туда понесло.
– Заявку на вакансии мы разместили. Но откликнувшиеся соискатели были забракованы вами, Андрей, – бездонные синие глаза смотрят на меня с осуж-дением.
– Ольга… э-э… Геннадьевна, – произношу, запинаясь на отчестве. – Видите ли, нормальный специалист не пойдёт работать за тридцать тысяч. А тем товарищам, которых вы прислали, я бы даже лопату не доверил, не то что наши коммуникации. Идиоты или какие-то фрики. Вы бы хоть какой-то отсев производили, прежде чем отнимать у меня время на общение с этой публикой. Если же в штатном расписании для данных единиц положена мизерная зарплата, то значит, его надо менять или как-то дополнить премиальными. Тему эту мы обсуждаем не первый раз, а воз и ныне там. Удивительно, что вы до сих не можете этого понять.
