Кто ты, Такидзиро Решетников? Том 2 (СИ) - Афанасьев Семён
— Можно, наверное, — метис нехотя вынырнул из размышлений и рассеяно оглянулся по сторонам. — Вообще-то, плавать не собирался, но…
— Ты всё равно переодет. Значит, плыть можешь. — Застёжка наконец-то зафиксировалась. Кажется. — Чёрт, пошевелиться боюсь, чтоб опять в стороны не разлетелось… Всё, пошли. — Хьюга поднялась из шезлонга и шагнула на бортик. — А то ты такой кислый и противный, что тебя даже добивать рука не поднимается.
— На какую тему добивать? — вяло поинтересовался Решетников, подхватывая с тумбочки её второй комплект очков для плавания.
— Ты такую волну внизу поднял и на начальство, и на безопасность, что под тебя сейчас со всех сторон рыть будут. В микроскоп разглядывать твои погрешности, оно карьере не способствует. А одна из твоих точек опоры приказала долго жить, — Хину деликатно заменила слово «предательство» на более благозвучное.
— Как выглядит хронометраж на дне? — хафу добросовестно попытался переключиться с размышлений на предстоящий заплыв.
Вместо ответа пловчиха активировала смарт-браслет и пощёлкала виртуальным пультом в нужном приложении.
По дну третьей дорожки пробежал светодиодный огонёк, затем возле обоих бортов, в зоне разворота, зажглись ноли.
— Отсечку на полтинник ставить? Или сотнями? — уточнила она.
— Да всё равно, — без энтузиазма отмахнулся логист. — Наверное, полтинниками нерелевантно будет: мы ж не в эстафете четыре по сто старт с тумбочки отрабатываем. Или первый гребок до конца проныра.
— Логично… Ставлю сотни?
— Угу. Слушай, а чего это ты такая добрая? — метис тоскливо покосился в сторону окна.
Первый мужик, вопреки устоявшейся практике не ставший таращиться на мои сиськи, фыркнула мысленно хозяйка бассейна. Когда я наклоняюсь на старте, косаясь пальцами рук пальцев ног.
Вслух же она ответила:
— Порядочный и благородный враг ровно на сто процентов лучше подлого и низкого друга. — Хину прижала очки к глазам и зафиксировала. — Я думала, ты знаешь.
— Хорошая мысль, возьму на вооружение, — хафу повторил жест с очками для плавания. — Спасибо на добром слове. Скомандуешь старт?
— Не за что благодарить, это не комплимент, а оценка, причём не моя. Командую не я, стартуем по вспышке на дне. Смотри за моей дорожкой, двадцать секунд.
— А кто ещё так думает? — по-детски заинтересовался стажёр.
— Миёси Моэко, она в людях в принципе не ошибается.
— Она тоже психолог⁈ — Вспыхнул неуместным интересом хафу чуть больше чем за полтора десятка секунд до старта.
— Скорее, специалист высокого уровня с обширной прикладной практикой эйч-ар, — проворчала пловчиха. — Стоимость ошибки на их работе высока, а отрасль такая, что все слабые специалисты сходят с дистанции в самом начале карьеры.
— Жесткая отраслевая среда?
— Объективные условия бизнеса скорее.
— Мафия⁈ — Решетников резко ожил, от кислой физиономии не осталось и следа.
— Тс-с-с! — Хьюга возмущённо повернулась в его сторону. — Ты же умный человек, хотя и хафу! Зачем называть ТАКИЕ вещи своими именами⁈
— Сорри, я в расстройстве, не соображаю.
— Не говори никому, что знаешь. Три. Два. Один. Ноль. СТАРТ.
* * *Уэки Юо, член непубличного совета акционеров Йокогамы, просматривал обновившийся с утра документооборот для верхов и не мог нарадоваться: ночной апгрейд оборудования работал.
На каком-то этапе, глядя исходящие распоряжения дочери, он обнаружил странный финт: Ута сперва выдвинула известного стажёра в номинанты кое-какого конкурса, затем отозвала собственное заявление.
Странное сочетание непоследовательных шагов выбивалось из обычных рамок, предварительно не обсуждалось с ним, хотя и следовало бы — репутационные действия простирались за рамки компании, так как конкурс министерский.
Да и с точки зрения нравственности возникли вопросы.
Отец набрал дочь:
— Твоё последнее исходящее.
— Отзыв номинации? — та поняла сразу.
— Да. Расскажешь?
* * *— … таким образом, я понятия не имею, где он натренировался. Но сам факт.
— Почему отозвала подпись?
— Испугалась в первую секунду, на рефлексе махнула клинком. А сейчас уже поздно отыгрывать обратно.
— В нынешней ситуации это всё равно что приговор на увольнение. На восемь десятых — точно, — уточнил Юо, подумав. — Ты привлекла к конкретному человеку внимание сторонников Номура, представив его выскочкой-конкурентом. А сейчас убрала с головы Решетникова зонтик своей защиты.
— Во-первых, он заключает параллельный контракт с финансами как юридическое лицо!.. — в ответ пришли детали, относящиеся к компетенциям семьи Хаяси. — Во-вторых, я думала об этом. Если его действительно уберут в итоге, какие-то деньги на жизнь буду давать сама, лично: в масштабах его нынешнего оклада точно не проблема, с голоду умереть не дам.
Отец помолчал, затем сменил тон:
— Ты допустила сразу несколько ошибок. Серьёзных. Уже поняла, каких?
— Пока не сформулировала. Назовёшь?
— Низовой сотрудник рискнул и поставил на карту всё, что у него было — старался доказать, что на него можно положиться.
— За это ты вчера заплатил очень хорошую премию.
— Негласно, — напомнил Юо. — О которой не знает никто, лишь три человека во всей компании.
— Какая разница? Деньги-то он получил?
— Посмотри на ситуацию с позиции завтрашнего дня. Когда-нибудь тебе понадобятся новые соратники, тоже из низов, на какие-нибудь аналогичные задачи.
— Ой. — До дочери начало доходить.
— Но начиная с сегодня всем будет видно: Уэки привлекают в альянсы (твоё ночное распоряжение о вызове Решетникова на работу), используют по полной, затем выбрасывают, как… ненужную деталь.
— Ох.
— Да, внизу небоскрёба ты — далеко не фокус внимания, — безжалостно продолжил родитель. — У них своя жизнь, свои интересы, свой круг общения и свой ритм. Однако репутация члена совета директоров складывается именно из таких мелочей и имеет всего лишь два агрегатных состояния, два полюса.
— Каких?
— Можно ли конкретному руководителю доверять свою судьбу или нет? Стоит ли на него полагаться или не стоит? Если этот руководитель зовет в альянсы, рисковать ли ради него? Или плюнуть и отказаться?
— Вот я дура…
— Этот Решетников буквально вчера убедительно продемонстрировал тебе, что уборщица и стажёр иной раз могут больше, чем директор департамента. Никому в компании до этого не было БЫ интереса, — отец продолжил тяжёлый урок. — Особенно на первых этажах. Ровно до тех пор, пока этот директор сам не показал, что с ним нельзя иметь дел. — Юо перевёл дух. — Ты на всю корпорацию дала понять: негласного сотрудничества с тобой лучше не начинать. Потому что тебя используют, подставят и бросят.
— Это лишь один случай, — попыталась оспорить Ута. — Не очень широко известный, о котором завтра забудут и который больше не повторится.
— Ты не понимаешь, из чего складывается наша репутация в глазах низовых сотрудников. Ладно. Я и так сказал больше, чем хотел. Какие-то уроки в жизни, видимо, нужно проходить самостоятельно.
— Чувствую себя нехорошо, — пожаловалась дочь. — И до твоего звонка кошки на душе скребли, а сейчас работа вообще из головы вылетела.
— Возьми себя в руки! Из любых плохих ситуаций нужно делать хорошие выводы. — Выдержав паузу, родитель решил, что для урока достаточно. Он решил подсластить пилюлю. — Вместе с тем, ты огромный молодец, что вообще вышла на этот момент.
— Правда⁈ — в глазах ребёнка зажглись надежда и любопытство.
— Да. Те понятия, которыми он оперирует с твоих слов, мне говорят чуть больше: я не всё тебе рассказывал о наших переговорах с людьми из Мацусита-Корп.
— Решетников может быть полезен⁈
— Думаю, что тебе ответить. — Уэки-старший помолчал, подбирая формулировку. — Ты мыслишь как инженер-эксплуатант. С этой позиции, возможно, твоё решение даже является логичным и обоснованным…
— Да⁈ Ну так я и есть инженер эксплуатации, вообще-то!
