Звенья одной цепи - Юрий Артемьев

Москва. Улица Чкалова.

Мы хотели с Алёнкой прогуляться после кино. Вернее, Алёна этого хотела. Но Сергей настоятельно порекомендовал нам сразу ехать домой. Всю дорогу Алёнка восхищённо вспоминала сцены из фильма, а я ей поддакивал…

Мне дико хотелось спать… За последнее время я очень вымотался морально. Такое ощущение, что я бегу какой-то супермарафон. Долго бегу… Гораздо больше, чем те сорок два километра прописанные в марафонской дистанции. Я знаю, что должен добежать до финиша. Но где этот финиш? Я бегу, бегу… Конца пути не видно. И мне хочется бросить всё и сойти с дистанции. Но этого делать, ну никак нельзя… Надо… Обязательно надо дойти до финиша…

Доехали быстро. Распрощались у подъезда. Умывшись, я сразу завалился спать, а «сестрёнка» надолго превратилась в русалку, оккупировав ванную.

Заснул я почти сразу, чтобы, как мне показалось, почти сразу же проснуться. Потому, что сквозь сон, я почувствовал, как ко мне под одеяло кто-то лезет…

— Ты чего? — сонным голосом я спросил у Алёны.

— Ничего. Ты спи… А я тут рядом побуду… Не хочу быть одна.

Я приобнял её левой рукой и снова заснул. На этот раз уже до самого утра…

Москва. Улица Чкалова.

Проснулся я от звонка. Лежал, слушал и не мог понять, что это такое… Будильник? Какой будильник? Я даже не знаю, есть он тут или нет. Кто-то в дверь звонит? Нет… Это телефон…

Я высвободил руку из-под Алёнки, и аккуратно, чтобы не будить её прошлёпал босиком к телефону… Теперь он висел в коридоре на стене.

— Алло!

— Спишь?

— Кто это?

— Саша! Пора просыпаться!

Голос Васина был бодр и свеж.

— Да, Игорь Анатольевич. Уже встаю.

— Через полчаса к вам придёт преподаватель.

— Тот же, что и вчера?

— Нет. С сегодняшнего дня у Вас будут разные преподаватели.

— Ясно. Через полчаса будем готовы.

Грубо растолкав «сестрёнку», я быстренько растолковал ей что и как. Она тут же умчалась умываться. А я быстренько проверил наши запасы продовольствия. Завтрак пока ещё есть из чего соорудить… Позавчерашняя еда в холодильнике ещё «жива», но чтобы и дальше не помереть с голоду, желательно снова совершить набег на магазин. Или на рынок снова смотаться? Ладно. Потом решим. Сейчас надо по-быстрому перекусить. А то, как говорится, пустое брюхо к учению глухо… Или там было про сытое брюхо? Не важно… Сейчас самое главное перекусить, а то хрен его знает, когда в следующий раз удастся перекусить.

Когда в дверь позвонили, мы уже и позавтракать успели, и в порядок себя привели. Я пошёл открывать дверь, а Алёна на кухне поставила чайник на огонь. Надеюсь, что угощать преподавателей чаем, станет у нас доброй традицией.

За дверью я обнаружил сразу двоих… Мужчину лет шестидесяти на вид, подтянутого и холёного. От него так и веяло аристократизмом. Причём не нашим, дореволюционным, а эдаким импортным… Причём даже Василий Ливанов вместе с Виталием Соломиным в своих звёздных ролях Холмса и Ватсона, не дотягивали до той планки аристократизма, что просто сквозил в этом человеке. Даже явно советский костюм сидел на нём, как на принце Чарльзе… Хотя принц Чарльз ещё та сволочь, но кровь не водица… Сразу видно, кто джентльмен, а чей отец коровам хвосты крутил…

Вместе с мужчиной была женщина лет сорока… Она улыбнулась и приятным голосом произнесла:

— Доброе утро! Мы можем войти?

— Здравствуйте! Входите, пожалуйста!

Алёна быстро сориентировалась и поставила ещё одну чашку…

Мы представились.

— Aleksander and Elena. — посмаковал наши имена, произнеся их вслух мужчина, после чего представился нам сам.

У него был явный акцент. И наши имена он произносил совсем не по-русски.

— You can call me Kim. (англ. Можете называть меня Ким.)

— Well, then we’re Alex and Helen. (англ. Ну, тогда мы — Алекс и Хелен.)

— Вы позволите мне самой приготовить чай? — с улыбкой спросила женщина. — Меня зовут Руфина Ивановна.

— Конечно. Наша кухня в Вашем распоряжении, Руфина Ивановна.

Между тем, человек, назвавший себя именем Ким, продолжал исключительно по-английски:

— У тебя очень интересный акцент. Так говорят в ЮэСэЙ, но только те, чей английский не родной.

— Английский мне не родной.

— Но ты им неплохо владеешь. Где ты его изучал? Только не говори, что в школе. В советских школах учат старый английский. Даже общий британский английский уже не такой… А у тебя… Так не говорят в Англии даже ко́кни. Но так говорят эмигранты из Европы в Штатах. Ты не поляк?

— Нет. Но немного белорус или украинец. Я сам точно не знаю историю своего рода. Моя мама умерла, когда я родился. А отец умер, когда я ещё не ходил в школу. Некому было мне рассказывать о моих предках. Поляки тоже могли быть среди них. Но в душе́, я абсолютно русский.

Мужчина обаятельно улыбнулся.

— Я тоже в душе́ — русский.

Глава вторая

Тяжело в ученье, и потом не легче…

Москва. Улица Чкалова.

После ухода нашего учителя английского языка, я сидел, допивая чай, находясь под сильным впечатлением от сегодняшнего урока.

Мужчину я, конечно же, узнал. В моём времени он уже давно умер. И в девяностых историю его жизни рассекретили. Хотя все его дела на службе советской внешней разведки не рассекретят, наверное, никогда… Одно то, что он работал на британскую SIS, занимая не самый маленький пост, и в то же время поставлял информацию в СССР, о многом говорит. У нас даже почтовые марки выпустили после его смерти…

А женщина, Руфина Ивановна