Мировое (не)счастье - Одем-Аниэль
Дракон — это дракон. Он чувствовал себя местным главой, то ли по возрасту, то ли потому что его вторая ипостась была крупнее всех остальных вместе взятых, от того на голове периодически блестела невидимая корона, а в его тоне была снисходительность. Во только он и к Майе относился как к королеве, которая по доброте душевной пригрела еще шестерку оболтусов. И такое отношение естественно льстило девушке, приятно побыть кем-то еще, кроме как обслуживающим персоналом. Да и в качестве ездового зверя Тасилион покорил Майю: жена теперь периодически упрашивала его «полетать», и муж никак не мог отказать в этой маленькой просьбе. Полеты прекратились лишь с началом беременности, кое-кто просто безумно боялся навредить и супруге, и еще не рожденному ребенку.
Эльф был само благородство. Он, как и вампир, любил пространные разговоры о великом, но еще обожал, когда его волосы расчесывают, порой уговаривал Майю даже помыть их. При этом он прекрасно чувствовал душевное состояние девушки, а еще лучше умел ее одевать. Ариентуриаленос стал ее личным модельером, еще и раскрыв себя как стилиста. Нет, шил эльф редко, дела не особо позволяли, но зато он проектировал и создавал образ наряда, который потом воплощали в жизнь портные. Из-за того, что часть мужей принадлежали к высшему обществу, Майе регулярно приходилось бывать на балах. И вот там она сверкала в нарядах мужа, покоряя присутствующих там мужчин и вызывая зависть женщин. Заиметь сразу трех мужей в Совете — слишком много для самой обычной попаданки, даже не владеющей магией, так считала часть великосветского общества. И как же было приятно Майе, когда языкастых кумушек осаживал сам эльф, вежливыми, но такими уничижительными словами, что ей оставалось только мило улыбаться, а потом, уже дома, благодарить своего спасителя. Девушка не была сильна в словесных перепалках, а скалку на балы мужья брать запретили.
Вампир стал ее личным врачом. Нет, не сразу, а когда закончилась его переходная стадия. Зато став полноценным магом крови, он стал лучше чувствовать супругу. Да, теперь кровь ему пить было не обязательно, но с ней его сила возрастала в разы, да и надо было как-то наказывать тех, кто нарушил покой их семьи, тем более, что это было его право и разрешено местными законами. А еще он стал опекать свою супругу, отдавая ей долг. О да, перейдя на новый уровень, он прекрасно помнил все свои выходки, все, через что прошла Майя, но теперь вампир мог себя контролировать. Сам факт того, что Маркус вообще вошел в переходную стадию, стал великим событием, которое он связывал с собственной женой. Вампиры уже давно остановились в развитии, и магов крови можно было пересчитать по пальцам. К тому же все они были преклонного возраста, что сразу повышало ценность Маркуса в глазах других вампиров — такая удача, и в таком раннем возрасте. Потому он стал чутким, заботливым, нежным, старался оградить жену от любых неприятностей, ну и в постели ловил ее малейшие желания, пусть для этого порой и надо было прочесть ее мысли. Ее тело стало ему знакомым до последней клеточки, потому любая болячка была заметна сразу. И именно он первый заметил, что супруга забеременела, а потом даже раньше врача сказал, что детей будет трое.
Наг тоже не остался в стороне. Он оказался весьма любвеобильным, во всех качествах. При этом он просто обожал касаться девушки: пальцами, хвостом, языком. Майя сама не поняла, как впала в зависимость от этих нежных касаний, и ее уже не напрягало, когда одна нога, а то она вся оказывалась в теплых объятьях сапфировых колец. Если эльф любил, чтобы его расчесывали, то Шарис сам хотел зарыться пальцами в волосы девушки. Иногда Майе начинало казаться, что ее в один прекрасный день всю вынюхают, так старательно наг зарывался носом в ее волосы или утыкался в шею и нежно касался языком. Ее саму начинало потряхивать от удовольствия, стоило нагу прижаться к желанной «добыче», а ужин на двоих заканчивался весьма предсказуемо на кухне. Менялись только поверхности: стол, пол, подоконник. Нет, Шарис тоже был интересным собеседником, с которым было приятно поговорить, но оставшись наедине, наг забывал слова и начинал говорить языком тела, пуская в ход все свои конечности. Остальные мужья порой ревновали, что кое-кто так быстро нашел подход к желанной Маей, но они быстро нашли, куда можно использовать способность Шариса. Теперь, если один из них, а то и несколько мужчин, становились причиной плохого настроения супруги, на переговоры присылался Шарис. И бедному нагу приходилось выслушивать сразу за всех коллег по браку, при этом использовать все свое умение, чтобы усмирить взбунтовавшуюся девушку и не дать ей самолично стать вдовой, хотя бы частично. А его умение разбудить в ней желание было так велико, что порой внимание супруги сразу перепадало и другим мужьям.
В общем Майя «подсела» на своих мужчин, и в какой-то момент сама поняла, что хочет большего. Да, каждого пришлось немного воспитать, но кто без недостатков. И вот она уже разгуливает с огромным животом, пугая папаш своим нежеланием смирно сидеть в кресле. Хотя нет, еще и живота не было, а страх за любимую в глазах мужчин уже был.
— А вдруг ты упадешь? Не нервничай, опять пульс подскочил, — возмущался Маркус.
— Как ты в положении летать собралась? — удивлялся Тасилион, не соглашаясь на очередной полет с супругой, даже в когтях.
— Ты что в саду забыла? — чуть ли не орали оборотни, увидев супругу с граблями. — Отдай, мы сами все уберем.
— Малышка, ты плохо кушаешь, — скулил Шарис, когда любимая не до конца доедала обед или ужин, который наг так старательно готовил.
— Зайка, я прошу, давай отложим уроки, — стонал Мирт, уже не желая тренировать супругу, хотя у нее живот лишь намекал на беременность, а не был сто процентной гарантией. — Я тебя смогу защитить ото всех опасностей. А вдруг ты упадешь? Тебе нельзя перенапрягаться.
Но девушка лишь загадочно улыбалась, снисходительно смотрела на своих семерых защитников и старательно играла на их нервах. Да, порой это были ее прихоти, а не вопрос жизни и смерти, но надо было же отыграться за то время, когда они дружно мотали ей нервы. И пока у нее есть индульгенция на
