Колонист (СИ) - Панченко Андрей Алексеевич
— Пошли побазарим с местной братвой — сказал я Грише. На переговоры мы пойдём вчетвером. Я, мой друг, Сидор и толмач — кто там из них, кто?
— Тот что повыше, это Ванька, военный вождь, второй вождь — это Андрюха, он вождь племени, а шамана зовут Сява — тут же сообщил мне Сидор. Я непроизвольно усмехнулся. Русские имена никак не контрастировали с явно неславянскими физиономиями индейцев.
Разведчики уже успели наладить контакт с жителями индейской деревни, что обнаружилась неподалёку от места первой высадки казаков. На удивление встреча прошла мирно, хотя моих разведчиков в саму деревню и не пустили. Толмач худо-бедно смог и контакт наладить.
Местные индейцы занимались рыбной ловлей, охотой и собирательством. Ни каких вигвамов в деревнях не было. Хижины были построены из дерева, камней, земли и костей животных. Строения их очень прочны. Они также окружают свои деревни оградой или частоколом для защиты от врагов. За оградой деревни, на берегу, стояли лодки-долблёнки, домашних животных мои разведчики пока у них не заметили. По крайней мере знаменитые мустанги табунами не ходили. За несколько коротких встреч тем не менее нам удалось узнать и кое-что про обычаи местных жителей. Так, например, они отказались называть свои имена. Это связано с поверьями местных индейцев, запрещающим сообщать своё имя кому-либо, кроме ближайших родственников. Точно также индейцам нельзя было упоминать имена своих умерших соплеменников. Недолго думая, чтобы как-то наладить контакт и не запутаться, Сидор и «обозвал» всех известных ему индейцев русскими именами. Они особо не возражали, откликаясь на новое имя, как на своё собственное. В округе имелось около пятидесяти поселений, принадлежащих семи племенам, и по предварительным прикидкам, насчитывали они несколько тысяч жителей. Покланялись эти племена койоту, который считался у них священным животным. Шаманизм одним словом исповедуют. Отношение к стихиям — земле, воде, огню и воздуху — у индейцев трепетное, как к живым сущностям. Например, бросить мусор в пламя домашнего очага считается недопустимым, пренебрежительным отношением к огню и к дому. Зверей они считают душами умерших родственников, однако это не мешает им этих «родственников» употреблять в пищу. Местные племена между собой почти не враждовали, хотя говорили на разных наречиях, это объяснялось тесными родственными связями, которыми они были связаны друг с другом. Довольно неглупые люди, если подумать, ещё одним их обычаем было брать жён у соседей, чтобы избежать близкородственных связей. Но не всё так мирно и хорошо было у местных жителей. С кем то всё же они иногда довольно жёстко рубились, с каким то племенем, что иногда ходило в набеги на эти земли, правда пока мы не узнали, с каким именно.
Я подошёл к индейцам и остановился в шаге от шеста, а затем, встретившись взглядом с вождём по имени Андрюха, одновременно с ним протянул правую руку обменявшись рукопожатием с местным коллегой, подтверждая свои намерения провести переговоры. Все трое индейцев тут же присели на корточки, и мне не оставалось ничего другого, как последовать их примеру.
— Скажи мне, откуда вы пришли? Вас послал к нам предки? — начал разговор вождь. Толмачь с горем пополам пытался переводить.
— Нет, предки и боги тут не причём — не стал я обманывать индейцев — мы ищем себе место, где смогли бы жить в мире с соседями, помогая друг другу и торгуя. Так получилось, что мы создали новое племя и нам нужен дом. Я готов купить у племени Рамайтуш землю и честно заплачу за ней ту цену, о которой мы договоримся.
— Какую землю ты хочешь бледнолицый? — задал вопрос шаман, в отличии от вождей он явно был настроен враждебно — это земля наших предков и на ней находятся наши святилища!
— Пока я хочу только землю под поселение на полуострове, все острова и пустующие земли, на которых будут наши поля и пастбища. А также право охотится, рубить лес, и рыбачить в ваших землях и водах. Я обещаю вам, что на святилища мы не претендуем и будем уважать ваших предков и тотемы как свои! Вы занимаетесь охотой, вам не к чему луга и поля. А взамен, мы станем союзниками, я возьму ваше племя под свою защиту и заплачу вам тремя железными топорами, пятью железными ножами, десятью одеялами и четырьмя ожерельями! Хорошая цена, очень щедрая!
— Да, железный топор… — мечтательно произнёс Ванька, глядя на разложенные подарки, но тут же перевёл взгляд на шамана, и неохотно продолжил — нам не нужна ваша защита, у нас много воинов! Поищи себе другое место, мы не хотим, чтобы на нашей земле жил кто-то кроме нас.
— У меня больше воинов, и у всех длинные железные ножи и топоры. А ещё у меня есть большие лодки, и луки, которые стреляют молниями! Очень сильное колдунство! Давайте договоримся — спокойно привёл я свои доводы — Выгнать нас будет не просто, и скорее всего всё ваше племя погибнет, если нападёт на нас. Я никуда не уйду, но и воевать не хочу. Цена хорошая, и союзники из нас выйдут надёжные и сильные. Я знаю, что вы подвергаетесь набегам со стороны других племён, мы положим этому конец, ваше племя будет процветать.
— Мы слышали грохот ваших молний, ты прав, ваши воины сильны — после не долгого молчания вновь заговорил Андрюха, тоже как-то косо посмотрев на шамана — хорошо, мы согласны! Я сказал!
Шаман скрипнул зубами, но промолчал, а вот Ванька заулыбался. Несмотря на его грозные слова, он явно не хотел войны, а вот иметь железный нож и топор хотел очень сильно. Хмыкнув, я снял со своей шеи золотой крест, и протянул местному священнослужителю, за моей спиной Сидор извлёк из свёртка два ножа, с посеребрёнными рукоятками, и положил пред вождями.
— В знак заключения договора, я дарю эти подарки вам, друзья мои — начал я, и заметив с каким восторгом шаман рассматривает цепь, пояснил, обращаясь уже только к нему — Этот амулет очень силён, он изображает символ нашей веры, нашего предка. Только великие вожди и шаманы нашего племени, достойны носить его изображение, изготовленное из жёлтого, метала!
— На другое этот метал и не годится — наивный Ванька украдкой взглянув на золото особо не впечатлился, вояка, чего с него ещё взять! Оружие важнее побрякушек — этих жёлтых камней и песка много в реке, в десяти днях пути от сюда. Они красивые, но тяжёлые и мягкие. Небесное железо лучше!
— Да, красивый металл — сглотнул я слюну, заметив, как загорелись глаза у переводчика — если у вас есть такой, можете приносить к нам на обмен. Каждый самородок или желтый песок поменяю по весу на нож или одеяло. Но это только из уважения к вам, как к добрым соседям! Действительно, ни на что не годный металл. Где говоришь та река находится?
— Потом покажу — отмахнулся Ванька, как от какой-то мелочи — или другие воины покажут. Пора заключать договор!
Настаивать я не стал, боясь вспугнуть индейцев. Действительно, потом так потом! Ни куда это золото не денется от нас, если что и сами найдём. Главное, что оно тут есть, а рек здесь не особо и много. Этот вопрос конечно важный, однако то дело, за которым мы тут собрались, нужно доделать. Шепнув Сидору и толмачу, что бы пока держали язык за зубами, мы приступили к ритуалу «оформления» сделки.
При заключении мира или какого-нибудь договора, индейцы употребляют калюмет, то есть священную трубку. Табак тут явно был в ходу, так как нужный прибор мгновенно появился из-под медвежьей шкуры подобревшего шамана, и главный вождь принялся, не спеша набивать её спущенной травой. А может это и не табак? Может это племя каких-то нариков⁈ Надеюсь не отравят, сами они её тоже похоже курить собираются. В своей прошлой жизни, шляясь по клубам и притонам, я чего только не курил! Ладно, вспомним молодость ненадолго, всё равно другого выхода нет. По-другому тут дела не решаются у братвы. Традиции, херли сделать? Вот помнится у нас во Владивостоке все предприниматели почти точно также в своё время дела решали, только там трубкой дело не ограничивалось. Наш ритуал посложнее был, и включал в себя баню, где закутанные в простыни как римские императоры мужики, употребляли соответствующие напитки и жриц любви.
